Всю ночь в гавани Кочина горели факелы на судах, в свете их поблескивали пики кочинских солдат, и многочисленные галеры и патамары[9] выстраивались в походный порядок…
Раджа не получил ответа от португальского адмирала. Утром жители Кочина увидели, как, подняв паруса, португальские корабли уходят в океан. Кабрал так спешил, что даже не успел отвезти на берег кочинских заложников и сообщить радже о своем поспешном отъезде. А вернее, не захотел сделать ни того, ни другого.
Португальские историки и по сей день уверяют, что «победу над каликутским флотом вырвал из рук Кабрала неожиданный шторм, который унес корабли в море». Это был странный шторм, который не тронул ни одного кочинского корабля, даже самой маленькой лодки, а аккуратно выбрал из массы судов в порту португальские каравеллы и занес их далеко, к самой Португалии.
Итак, мы узнаем, что с самого начала португальцам случалось отступать. Отступать перед ненавистным им саморином. Но если появлялась возможность, то они не останавливались ни перед чем…
В 1502 году очередным португальским флотом вновь командовал дом[10] Васко да Гама. Теперь в составе его флота было уже двадцать больших кораблей. Но поход отличался от прежних путешествий тем, что да Гама должен был отправить шесть каравелл обратно, а четырнадцать оставить у берегов Индии, дабы пресечь арабскую торговлю в Индийском океане.
На этот раз путешествие не имело ровным счетом никакого отношения к географическим открытиям, и историки не уделяют ему особого внимания в своих трудах. Нам же оно вдвойне интересно, потому что именно в этот момент борьба португальцев за рынки пряностей вступает в новую фазу, и великий мореплаватель Васко да Гама предстает перед нами в новом свете.
Сначала он постарался обеспечить подходы к Индии. Другими словами, предал огню и мечу города Восточной Африки, уничтожая их или подчиняя, чтобы быть уверенным за «тылы».
В первом же индийском городе Васко да Гама вводит «пропуска». Отныне ни один корабль, какой бы то ни было национальности, не имеет права выйти в море, если владелец его не получил от коменданта ближайшей португальской крепости пропуска, удостоверяющего, что он уплатил португальцам дань. Если забежать вперед, то можно сказать, что никакой пропуск не гарантировал от грабежа. Португальские капитаны редко обращали внимание на эти пропуска, а порой и сами коменданты писали в них: «Груз корабля стоит того, чтобы его потрясти». Не знающий португальского языка капитан спокойно предъявлял пропуск и немедленно лишался груза, а то и жизни.
Но вернемся к мореплавателю Васко да Гаме.
В один прекрасный день португальцы увидели большой каликутский корабль, переполненный паломниками, которые возвращались из Мекки. Четыреста паломников, включая женщин и детей, несколько человек команды и ни одной пушки на борту — чем не завидная добыча? Тем более, если нужно отомстить саморину Каликута за то, что тот посмел напугать адмирала Кабрала.
Васко да Гама приказал взять и разграбить корабль.
Увидев взбиравшихся на борт, паломники предлагали португальским солдатам все, что у них было, лишь бы спасти жизнь. Но португальцы уже сгоняли пассажиров на корму. Тогда бывший на борту посол Египта, направлявшийся в Каликут, обратился к самому адмиралу и сказал:
— Вы, господин, ничего не добьетесь, убив нас. Если вам нужны деньги, то закуйте нас в цепи, отвезите в Каликут, и я обещаю вам, что ваш корабль нагрузят Пряностями бесплатно. Поймите, мы не сопротивляемся вам, мы не воюем с вами.
Васко да Гама отвернулся. Зачем возиться с пленниками, когда силы его так нелики, что он и без этого получит пряностей сколько захочет? Он приказал отнять оружие у пассажиров корабля. Потом переправить на португальские корабли все грузы и вещи, найденные на борту.
Пассажиров и команду каликутского корабля загнали в трюм и задраили люкн. Затем португальцы подожгли корабль и покинули его.
Португальский флот все это время оставался рядом. Васко да Гама, по словам летописца, не отрываясь смотрел, как огонь охватывал индийский корабль. Он хотел быть уверенным, что ни один человек не спасется.
Но вдруг один из люков открылся. Выскочившие оттуда люди распахнули и другие люки, бросились тушить пожар. Адмирал приказал спустить шлюпки и снова поджечь корабль. Но на этот раз его пассажиры, возглавленные египетским послом, решили дорого продать жизнь. Несколько раз пытались португальцы взобраться на палубу корабля, и каждый раз их отбрасывали назад. Адмирал приказал прекратить штурм. Четыреста человек, ожесточенные угрозой неизбежной смерти, живыми не сдадутся.
И эскадра начала обстрел в упор каликутского корабля. Восемь дней продолжалась бомбардировка. Несколько раз индийцам удавалось поставить паруса, и каждый раз их разрывали ядра. Люди своим телом закрывали пробоины, и изрешеченный, обуглившийся корабль продолжал сопротивляться.
Адмирал дом Васко да Гама отличался завидным упорством. Он добился своего. На восьмой день корабль загорелся вновь и пошел ко дну. Ни один человек с него не спасся. Добыча португальцев, как говорят летописцы, составила 22 тысячи дукатов.
Подойдя к Каликуту, Васко да Гама потребовал, чтобы саморин изгнал из города всех мусульман. Когда Саморин отказался подчиниться, Васко да Гама начал Многодневную бомбардировку города. У саморина было всего несколько пушек, которые стреляли на расстояние втрое меньшее. Маленькие ядра их не долетали до португальцев.
В то время, когда португальская эскадра стояла у берегов Каликута, в бухту спокойно вошли двадцать четыре груженных рисом каликутских корабля. Португальцы немедленно захватили их. На борту кораблей было восемьсот человек. Васко да Гама приказал всем восьмистам отрезать руки, носы и уши. Та же участь постигла и приехавшего с берега брахмана — посла каликутского саморина. Затем адмирал приказал всех связать. А чтобы они зубами не разгрызли веревок, он велел выбить морякам зубы. После этого португальцы подожгли корабли. Посла же каликутского с отрезанными ушами и носом вернули саморину с письмом адмирала: «Попробуй жаркое, которое мы тебе приготовили…».
Но саморин не сдался. Васко да Гама зря старался его запугать. И когда Васко да Гама, так и не захватив Каликута, направился в Кочин, саморин собрал флот и одновременно послал уважаемых брахманов к кочинскому радже, чтобы те рассказали ему о преступлениях португальцев.
Однако португальцы перехватили послов, привязали к мачтам и прижигали раскаленными шомполами, пока те не признали себя шпионами. Тогда по приказу адмирала послам отрезали губы и уши, пришили собачьи и в таком виде отправили обратно в Каликут. Подоспевший флот саморина был разгромлен. Опять дело решили пушки. Португальцы подпускали близко каликутские суда и спокойно расстреливали их. В ближнем бою они пользовались мушкетами, а стрелы индийцев были бессильны против португальских лат.
Тогда саморин собрал армию и бросил ее на штурм Кочмна. В одном из боев на сторону саморина перешли два миланца. Они служили на португальских кораблях артиллеристами. Мы не знаем, что заставило их перейти на сторону индийцев. Может быть, они не одобряли зверств португальцев, может быть, просто надеялись обогатиться на службе у саморина. Но в любом случае для саморина появление миланцев было даром судьбы. Ибо они знали, как лить пушки.
Миланцы немедленно отправились в Каликут, а война с Кочином продолжалась. И в этот момент у берегов Индии появился новый португальский флот под командованием одного из главных героев нашего повествования — Афонсу д'Албукерки.
Сохранившиеся документы не дают возможности толком разобраться, чем же окончилась война саморина с кочинским раджей и поддерживавшими его португальцами. Известно только, что в 1504 году д'Албукерки прибыл в Каликут, чтобы заключить мирный договор между Кочином и Каликутом. Договор был невыгодным для саморина. Очевидно, появление португальцев все-таки склонило чашу весов в пользу Кочина.
Из всех пунктов договора саморин отказался выполнить один и стоял на своем так твердо, что португальцы вынуждены были пойти на попятный: он отказался выдать миланских пушкарей. Саморин готовил артиллерию. Он знал, что рано или поздно придется снова воевать с португальцами. И в этой войне ему не обойтись без артиллерии, которая могла бы соперничать с португальской.
И война возобновилась. Виной этому опять были португальцы. Они нарушили мирный договор через несколько дней после его заключения: напали на каликут-ский корабль, перебили команду и потопили его.
В тот день, когда эскадра д'Албукерки взяла курс домой, флот саморина вышел из Каликута и направился к Кочину. И вот в этой войне португальцы, к своему неудовольствию, обнаружили, что флот саморина уже не тот, что был года два назад. Каликутские моряки многому научились. Борта их кораблей были теперь обложены тюками с хлопком, которые защищали от ядер. Кроме того, в составе флота было более ста быстроходных галер, которые подлетали к португальским кораблям и брали их на абордаж. А главное, на каликутских кораблях стояли, правда немногочисленные, но почти не уступавшие португальским, пушки. Не зря тогда требовал д'Албукерки, чтобы саморин выдал миланских артиллеристов!
