месяцев. В ней он сравнивает Китай с западными странами, делится своими взглядами на Китай, показывая внутренний мир китайцев, идеалы китайского народа, рассказывает о китайском подходе к жизни. Немало китайских писателей по политическим соображениям подвергли книгу резкой критике. Однако Линь Юйтан отверг нападки, подчеркивая, что истинный писатель должен иметь мужество писать правду.
Вскоре после выхода в свет книга заняла одно из первых мест среди бестселлеров США в списках «Нью-Йорк таймс». С ее публикацией автор получил признание на Западе. Линь Юйтан взял на себя миссию открыть для Запада истинный Китай. Это была, по сути, одна из первых на Западе работ по психологии китайцев, написанная китайцем по происхождению и дающая сопоставительный анализ характерных черт двух цивилизаций — китайской и западной.
В 1937 г. Линь Юйтан поразил читателей новой философской книгой «Искусство жить», по популярности превзошедшей прежние работы. В ней он со свойственным ему юмором описывает отношение китайцев к жизни и излагает собственную философскую концепцию устройства мира. Написанные на хорошем английском языке, обе книги переиздавались огромными тиражами при жизни писателя. Как и «Моя страна и мой народ», книга «Искусство жить» в течение нескольких недель держала пальму первенства среди бестселлеров США и Англии.
В Китае фигура Линь Юйтана, его деятельность оценивались современными ему китайскими учеными по-разному, в особенности его приверженность юмору. Лу Синь в 1933 г. писал: «Я не люблю юмор и считаю, что подобными штучками могут развлекаться только джентльмены, любящие поболтать за круглым столом». Он считал, что юмор сторонников Линь Юйтана состоит в том, чтобы «представить жестокость мясника безобидной шуткой и радоваться по этому поводу».
Линь Юйтан стал главным идеологом нового литературного течения, именовавшегося «синь ганьцзюэ» («новое восприятие»). В отличие от Левой лиги (Лига левых писателей Китая, в которую входили китайские пролетарские писатели, существовала в 1930—1936 гг., ее возглавлял Лу Синь. — Н.С.) оно пропагандировало юмористическую «литературу души», что само по себе было новаторским для Китая шагом. Линь Юйтан подчеркивал, что писать нужно не об обществе, а о людях, о том, что они переживают, писать о душе человека, писать честно, не отступая от своих взглядов, писать в своей индивидуальной манере — ради людей, а не абстрактных целей. Он нашел альтернативу дидактизму, преобладавшему в литературе того времени.
До 1980-х годов фигура Линь Юйтана, после 1949 г. жившего в США, Сингапуре и на Тайване, мягко говоря, не вызывала энтузиазма у исследователей КНР. На Тайване, напротив, Линь Юйтан изначально считался «своим» писателем и к его творчеству относились с большим уважением. Однако с конца 80-х годов произведения Линь Юйтана как на английском, так и на китайском языке стало возможным приобрести и в КНР. Там книга Линь Юйтана «Моя страна и мой народ» — под названием «Китайцы» («Чжунгожэнь») — вышла на китайском языке в 1988 г., спустя 53 года после первой публикации. Этому способствовала волна интереса к англоязычным работам о китайском менталитете и этническом сознании. Второе, полное издание на китайском языке увидело свет в 1994 г.
Обширная коллекция рукописей и писем Линь Юйтана хранится на Тайване в Национальном музее Тугун. Полная библиография произведений писателя, составленная им самим, опубликована в журнале Тайваньского университета культуры. Опубликованы также личные воспоминания старшей дочери писателя Адет Линь под названием «Жизнь Линь Юйтана». Еще в 1937 г. вышел короткий «Биографический очерк Линь Юйтана», который написала П. Бак. Подробная информация о жизни Линь Юйтана содержится в диссертации Д. Дж. Сохиджяна «Жизнь и эпоха Линь Юйтана» (Lin Yutang. «Memoirs of an octogenarian». Chinese culture university journal, 9 (1974): 263—324. Diran John Sohigian. «The life of Lin Yutang» (Ph. D. diss., (1994). Columbia Univ., 1992), а также в четырех монографиях Ши Чэньвэя: «Линь Юйтан в Китае» (1991), «Линь Юйтан за границей» (1992), «Мастер юмора: жизнь Линь Юйтана» (1994), «Юморист сталкивается с миром» (1995).
* * *
У Лао Шэ есть юмореска под названием «Линь Юйтану, который едет в Америку», опубликованная в свое время в журнале «Лунь юй», где он не без иронии дает любопытную характеристику своего доброго знакомого. Вот несколько отрывков из нее.
«Рассказывают еще, что господин Линь Юйтан надел парадную кисейную шапку гражданского чиновника с двумя красными шелковыми помпонами; глаза его прикрывали два темных окуляра из лаошаньского хрусталя, которые в полной мере приближали его к природе и не имели никакого отношения к научному взгляду на их изготовление...
На нем был легкий летний халат небесно-голубого цвета с орнаментом в виде свернувшегося дракона, с медными пуговицами, без воротника. Это сделано в пику твердым европейским воротничкам и выражало решимость оголить шею. На ногах у него черные атласные туфли с круглым вырезом, на толстой матерчатой подошве, штаны у щиколоток обтянуты светло-зеленой шелковой тесьмой. В правой руке бумажный веер на восьми спицах из крапчатого бамбука, на одной стороне которого нарисован пейзаж в черно-белых тонах, на другой — отрывок из «Записок о путешествии по горам» Шу Байсяна в прекрасном каллиграфическом исполнении, и возле каждого иероглифа рукою самого господина Линя поставлены по два кружочка в знак восхищения. В левой руке он держит старинный кальян из финифти юньнаньского производства... Иначе говоря, на нем не было ничего, что могло бы вызвать подозрение в его некитайском происхождении...
Чтобы изгнать всякую вульгарность и дух иностранщины, господин Линь взял с собой десятилетнего мальчика-слугу, с двумя косичками по бокам головы, перехваченными ярко-красной тесьмой...
Располневший господин Линь молча переплывает океан и оказывается в Америке. Пароход подходит к причалу, словно рой пчел, подлетают корреспонденты — и все к господину Линю. Господин Линь велит мальчику-слуге зажечь благовония и, не спеша, идти впереди, неся их в курильнице из перегородчатой эмали. Их окружают корреспонденты, но господин Линь не торопится и медленно изрекает: «Я и есть автор творения „Моя страна и мой народ"! И больше не о чем говорить!»
В произведениях, написанных для западного читателя, Линь Юйтан занял благородную позицию защитника китайской культуры и цивилизации. Он сознательно говорил с Западом и Востоком на разных языках, понятных людям обеих цивилизаций. Всемирное признание свидетельствует о его огромном вкладе в мировую культуру. Он не был политически ангажированным писателем, не изменял убеждениям, всегда сохранял свой стиль. И главное — не кривил душой, всегда писал о том, о чем думали многие.
Линь Юйтан про себя говорил: «Мои мозги — иностранные, но душа остается китайской». Или, как пишут исследователи его творчества: «Линь Юйтан стоял одной ногой в культуре Востока, другой — в
