Ознакомительная версия.
Дьюи предлагает различать опытную и внеопытную (nonexperimental) память. Иконическая память, например, всегда опытная, поскольку является воспоминанием о конкретной вещной сущности предмета или события.
Долговременная память может быть и опытной, и внеопытной. Дьюи сосредоточивает внимание на долговременной опытной памяти, которая определяется как эпизодическая память, схватывающая конкретное прошлое, сознательно представляющая его как имеющее эго-значение. Иными словами, эпизодическая память становится предпосылкой эго-объективации, возникающей на основе индивидуальной автобиографической перцептуальной опытной памяти.
В этом смысле память и может быть истинной, где истинность включает сохранение репрезентационной перспективы. Это – состояние, которое сохраняется в сознании, образуя «память изнутри», формирующую содержание самости. Оно может играть роль самопознания, взгляда на самого себя как бы со стороны. Это похоже на «тест зеркала», позволяющий отсеивать неистинные представления о себе.
В этом контексте Дьюи и оценивает споры относительно метапсихологической репрезентации как основания определения себя как субъекта норм морали и критического разума. Здесь индивид обращается к эпизодической памяти как отправной точке кантианской концепции self. Дьюи вынужден признать правоту Канта, раскрывающего ключевую роль априорного сознания в концепции самости. Вместе с тем он пытается дать психологическую интерпретацию метапсихологического сознания. Он утверждает, что метапсихологическая эпизодическая память изнутри содержит перспективу на основе прошлого эго-подобным способом. Иными словами, будущее можно представить как обработанное долговременной памятью прошлое. Самость может вносить свои коррективы в создаваемый образ будущего, однако это будущее становится продуктом обработки эмпирически данного прошлого. Методологическая последовательность спасается таким образом.
Проблема, однако, состоит в том, что конкретный опыт обретения новой самости оказывается связанным с преодолением самости, основанной на долговременной памяти. Это своего рода духовные «скачки», возникающие, казалось бы, вопреки долговременной памяти. Восточная мудрость обычно ссылается на пример Будды. Но и западная духовная традиция встречается с той же проблемой. Так, например, апостол Павел обретает новую самость путем отрицания своей прошлой самости Савла. Именно через отрицание он обретает метапсихологическую универсальность новой морали. Из безжалостного гонителя христиан он превращается в апостола христианства. Под воздействием озарения, получаемого, как он считает, от Бога, Савл превращается в новую сущность – в Павла. Это значит, что его эпизодическая память обретает отрицательный знак. Начинается процесс обретения позитивной эпизодической памяти. Но что составляет суть этого поворотного пункта? Если сомневаются во вмешательстве Бога, то тогда остается только признание чуда свободы.
Индивид оказывается перед выбором, и конкретность выбора превращает его в индивидуальность, т. е. личность, следующую новым нормам жизни.
Нормы придают жизни индивида статус ОБРАЗЦА. Жизнь такого индивида становится событием, память о котором превращается в самосознание, стоящее над временем. Таким образом, жизнь личности может обретать символический смысл, характеризующий эпоху.
Дьюи пытается найти объяснение таких явлений. Он полемизирует с Локком.
Локк, считает Дьюи, недооценивал сложность связи между памятью и ответственностью субъекта за сохранение моральных норм. Это – связь с моральным статусом человека, а не с тем или иным отдельным его деянием, зафиксированным в памяти.
Но если ответственность личности за сохранение моральных норм является реальностью цивилизованной жизни, то тогда эгоцентрический индекс как фактор универсального объяснения поведения человека может быть поставлен под сомнение.
Это отступление отчетливо просматривается, когда Дьюи связывает понимание природы самости с применением норм критического разума и норм моральности.
Норма морали – это стандарт, позволяющий различать добро и зло в целях, а также рациональность и нерациональность в определении средств и путей достижения целей.
Человек как самость должен обладать способностью следовать как достаточным разумным, так и моральным основаниям, защищая определенные ценности, уважать установленные разрешения и запрещения, позволяющие сохранять институты и отношения, которые в совокупности образуют данную цивилизацию.
Как объясняются такие типы поведения с позиций психологизма? Дьюи находит объяснение в психологических способностях индивида. Иными словами, ситуация зависит от того, как сам индивид оценивает себя. Известно, что существуют случаи пьяного поведения, злости, грубости, неблагодарности, расизма, сексизма. Они могут и не влечь за собой моральную ответственность, если человек не имел возможность понять и оценить, а значит, и контролировать их психологические предпосылки и последствия. Эти состояния как бы инжектированы в индивидуальность независимо от сознания.
Самость не дана человеку от рождения. Рожденный человек – это всего лишь Ego. Он проходит стадии формирования, становления, превращения в самость. Человек несет ответственность за то, что он намеренно сделал или не стал делать. Если обратиться к моральным нормам, то здесь интенции, решения и инициативы являются выражением самопонимания.
Самость, утверждает Дьюи, «капитализирует» себя путем сохранения понимания условий применения норм. Иными словами, знания норм недостаточно, необходимо учитывать условия их продуктивной реализации. Капитализация, согласно Дьюи, позволяет избегать ситуаций, когда индивид может действовать, казалось бы, морально правильно, а результаты его действий оказываются негативными. И, напротив, индивид, казалось бы, действует морально плохо, а результат оказывается положительным.
Дьюи исходит из того, что реальными истоками формирования ответственного поведения личности как самости (self) могут считаться: эпизодическая память, т. е. память о конкретных значимых событиях в жизни человека, определяющих его нравственные и разумные ориентации, и сознательные ощущения и чувства, которые непосредственно даны человеку.
Взаимодействие этих двух факторов определяет пути становления зрелости самости. Самость достигает состояния зрелости тогда, когда обретает способность постижения подлинной реальности (de Re).
Память и критический разум в этом процессе действуют специфическим образом. Память в этом процессе является экспериментальной. Если индивид мыслит только индуктивно, то он не достигает уровня критического разума. Необходим подход через применение доводов собственного критического мышления, приближающего к подлинной реальности (de Re). Подлинная реальность – это результат продуктивной деятельности, приносящей успех. Путь к нему вырабатывает сам человек. Таким образом, самость – это критический мыслитель. Чтобы быть критическим мыслителем, а значит, быть самостью, необходим доступ к собственным рассуждениям, открывающим путь к подлинной реальности (de Re). Значение этих рассуждений заключается в выводе, согласно которому следует помнить процесс получения этого вывода, позволяющего удерживать содержание полученного результата. Это – долгосрочное значение, а не точечное событие. Оно обращено как к прошлому, так и к будущему.
Таким образом, для бытия самости (self) конституитивными являются специальные типы практического мышления, которое имеет диахронические измерения – как назадсмотрящие, так и впередсмотрящие.
Исходя из интерпретации подлинной реальности (de Re), Дьюи дает свою расшифровку основополагающего для самости понятия самопонимания. Самопонимание, по мысли Дьюи, должно быть метапсихологическим, т. е. включать в себя понимание норм, их репрезентационного содержания как такового, а не только их использование здесь и сейчас. Вместе с тем оно должно быть осмысленным, ассоциироваться с сознанием наслаждения и боли и лежать в основе первоначальных моральных оценок. Самопонимание включает в себя спецификацию, т. е. постижение условий формирования собственной точки зрения человека. В этом смысле доступные непосредственно элементы являются ее отправными точками. Способность представлять конкретную позицию как свою собственную является базисной для оценки себя как субъекта моральных норм и норм критического разума.
Ознакомительная версия.
