Ознакомительная версия.
О впечатлении, произведенном на читающую публику поэмой, современники отзывались так: «В Москве и Петербурге тотчас зашумели о таком необыкновенном труде женщины, обратившем на себя особенное внимание современных ей писателей и Екатерины».
В 1777 году, когда Екатерина Сергеевна жила в Петербурге в доме генерал-прокурора А. А. Вяземского, его жена Е. Н. Вяземская, двоюродная сестра поэтессы, сватала ее замуж за Г. Р. Державина, который отшутился: «Она пишет стихи, да и я мараю, то мы все забудем, что и щей сварить некому будет». Тем не менее их отношения оставались вполне дружескими. Урусова, так и не вышедшая замуж, написала позднее «Надпись к портрету Е. Я. Державиной».
Своей же Музе, бывшей единственной и верной спутницей Урусовой, поэтесса посвятила следующие строки:
О часы уединенья!
Не спешите протекать;
Сила вашего теченья
Сладость мне дает вкушать.
От сует я удалилась,
Тишиною оградилась,
В сердце чувствую покой.
Музы, зря мою свободу,
Пить велят Кастальску воду
И беседуют со мной.
Чувство, сердце, вображенье,
Музы! к вам обращено,
И мое уединенье
Вами днесь оживлено.
Мной забвенны пышность, слава;
Мира целого забава
Тщетность мне одну явит;
К ним душа не пригвожденна;
Ими мысль не зараженна;
Блеск их сердца не пленит.
Долго я утех искала
Среди сладостей мирских;
Но, увы! не обретала,
А теряла только их
И сама узрела ясно,
Что искала лишь напрасно,
Их искала там, где нет!
Наконец, все скучно стало;
Сердце мне мое сказало,
Где спокойствие живет.
К жизни тихой, безмятежной
Указало сердце путь
И велело в дружбе нежной
Мне спокойство почерпнуть.
Гласу сердца я внимаю;
Жизни сладость заключаю
В дружестве и в тишине —
И со мной коль чисты музы
Утвердят свои союзы,
Жизнь утехой будет мне.
Михаил Матвеевич Херасков, автор патриотической поэмы «Россиада», бывший в течение восьми лет вице-президентом Берг-коллегии (управления казенных горных заводов) в Петербурге и организовавший вместе с женой литературный кружок, произведения членов которого публиковались в организованном Херасковым журнале «Вечера», покровительствовал другим начинающим поэтессам, сестрам Магницким — Наталье Леонтьевне и Александре Леонтьевне. Сестры высказали ему признательность в своих стихах:
Сатурн свирепый, грозный в прах
Преобратит сей вид почтенной;
Но лиры звук его бессмертной
В безмерных вечности полях
Промчится быстро, загремит,
Кто был X***, возвестит.
1796 г.
А также:
Ты звуки наших лир простыя
Приятною хвалой почтил,
Труд Музы робкия, младыя
Своей улыбкой ободрил;
Когда б имела я священный
Твой дар, с которым воспевал
Ты россиян освобожденных,
Гремел перунами, блистал, —
Тогда б прекрасными стихами,
Тогда б гремящими струнами
Воспела благодарность я;
Но лира не громка моя.
И так позволь, позволь в прелестный,
Лавровый, славный твой венок,
Бессмертный бард, певец почтенный,
Вплести усердия цветок!
1796 г.
Херасков, в свою очередь, ответил им посланием:
Я думать начинаю,
Что взыду на Парнас,
Когда хвалы внимаю,
Две Грации, от вас;
Магнитной некой силой
Приобрету венок,
В котором вставлен милой
Усердия цветок
Вовек не сокрушится,
Мне кажется, мой бюст,
Дыханьем он живится
Прекрасных ваших уст;
Но вы, как Филомелы,
Стыдливы и не смелы,
Вы кроетесь, поя;
Мне голос ваш приятен,
Он издали мне внятен,
Но вас не вижу я.
Также он бережно сохранял талант своей жены Елизаве Васильевны Херасковой, урожденной Нероновой. Она, по словам поэта И. И. Дмитриева, «умела пленить нашего поэта своею любезностию, которую она сохранила до самой смерти, и талантом своим в поэзии». С 1760-х гг. Елизавета Васильевна, подписывавшая свои произведения инициалами Е. Х., выступала в печати как автор стихов и как переводчица. Многие современники с похвалой отзывались о ее сочинениях. Так, Н. И. Новиков писал: «Слог ее чист, текущ, приятен и заключает в себе особливые красоты». В этом легко убедиться, прочитав ее стихотворение «Надежда».
М. М. Ческий. Портрет писателя Михаила Матвеевича Хераскова
О дар! великий дар, от Бога данный нам,
Надежда, ты нага век плачевный услаждаешь;
Сколь много за тебя мы должны небесам!
Ты всех печалей нас и горестей лишаешь.
Гонимый, страждущий на свете человек,
Который осужден терпеть беды, напасти,
Надеждой усладя мучтельный свой век,
С терпеньем ждет своей премены лютой части.
Иной жестокою болезнью отягчен,
Котора не дает на час ему покою.
Надеждой льстится он, что будет облегчен,
И, тем ласкаяся, не мучится тоскою.
Влюбись в несклонную, любовник слезы льет,
В награду за любовь суровость зрит всечасно;
Надежда в горести отраду подает
И льстится тем, что он страдает не напрасно.
Невольник, что на смерть жестоку осужден,
В темнице и в цепях кончины ожидает:
Надеждой льстяся, он, что будет свобожден,
Мучительны часы сей мыслью услаждает.
Все наши горести и лютую напасть
Надеждою одной мы только уменьшаем;
Над сердцем и душой она имеет власть,
Мы ею горести и скуку отвращаем.
* * *
Рассуждая о судьбе женщин-поэтесс, критик Иван Киреевский писал в 1834 году на страницах одесского альманаха «Подарок бедным»: «…давно ли с этим словом Писательница соединялись самые неприятные понятия: пальцы в чернилах, педантство в уме и типография в сердце!.. А теперь название Литератора стало уже не странностью, но украшением женщины: оно во мнении общественном подымает ее в другую сферу, отличную от обыкновенной, так, что воображение наше создает вокруг нее другое небо, другой воздух, и ярче, и тепле, чем ваш Одесский, впрочем, я говорю здесь только о новом поколении и частию о среднем: в старом поколении, которое привыкло видеть в женщине полуигрушку, предрассудок против писательниц еще во всей силе. Он задавил, может быть, не один талант, обещавший новую красоту нашей литературе и, может быть, новую славу, — кто знает? Вследствие этого предрассудка большая часть наших дам-поэтов пишет мало и либо совсем не печатает, либо печатает без имени. Исключений не много».
Кто же были те поэтессы, которые на рубеже веков, сумели так изменить взгляды на роль женщины в литературе?
Назову три имени.
Анна Петровна Бунина родилась и выросла в селе Урусово Ряжского уезда Рязанской губернии. Начала писать стихи в 13 лет. В 1802 году, когда ей исполнилось 28, она переселилась в Санкт-Петербург к своему брату, морскому офицеру. В столице Анна начала изучать французский, немецкий и английский языки, русскую литературу, а также физику и математику.
В 1809 году вышел ее первый сборник «Неопытная муза», после чего Бунина была избрана почетным членом «Беседы любителей русского слова» — литературного объединения, возглавляемого А. С. Шишковым. Она сделала сокращенный перевод «Правил поэзии» Ш. Бате и стихотворный перевод первой части «Поэтического искусства» Н. Буало, а также драмы «Агарь в пустыне» С.-Ф. Жанлис. Позже вышел сборник «Сельские вечера».
Карамзин считал, что «ни одна женщина не писала у нас так сильно, как Бунина», с похвалой отзывался о ее стихах Державин. «Какая сильная, живая поэзия!» — восхищался Кюхельбекер. Позже ученый-филолог и издатель Николай Иванович Греч высказывал мнение, что Анна Бунина «занимает отличное место в числе современных ей писателей и первое между писательницами России».
В «Неопытной музе» она в сатирических стихах «Разговор между мною и женщинами» так изображает трудности, с которыми сталкивается женщина-поэтесса.
Женщины:
Сестрица-душенька, какая радость нам!
Ты стихотворица! на оды, притчи, сказки
Различны у тебя готовы краски,
И верно, ближе ты по сердцу к похвалам.
Мужчины ж, милая… Ах, боже упаси!
Язык — как острый нож!
В Париже, в Лондоне, — не только на Руси, —
Везде равны! заладят то ж да то ж:
Одни ругательства, — и все страдают дамы!
Ждем мадригалов мы, — читаем эпиграммы.
От братцев, муженьков, от батюшков, сынков
Не жди похвальных слов.
Давно хотелось нам своей певицы!
Поешь ли ты? Скажи иль да, иль нет.
Я :
Да, да, голубушки-сестрицы!
Хвала всевышнему! пою уже пять лет.
Женщины:
А что пропела ты в те годы?
Признаться, русскому не все мы учены,
А русские писанья мудрены,
Да, правда, нет на них теперь и моды.
Я :
Пою природы я красы,
Рогами месяц в воду ставлю,
Счисляю капельки росы,
Восход светила славлю,
Лелею паствы по лугам,
Даю свирели пастушкам,
Подругам их цветы вплетаю в косы,
Как лен светловолосы;
Велю, схватясь рука с рукой,
Бежать на пляску им с прыжками,
И резвыми ногами
Не смять травинки ни одной.
Вздвигаю до небес скалы кремнисты,
Сажаю древеса ветвисты,
Чтоб старца в летни дни
Покоить в их тени.
Ловлю по розам мотыльков крылатых,
Созвав певцов пернатых,
Сама томлюся я
В согласной трели соловья.
Иль вдруг, коням раскинув гриву,
Велю восточный ветр перестигать,
До облак прах копытами взметать.
Рисую класами венчанну ниву,
Что, вид от солнечных лучей
Прияв морей,
Из злата растопленных,
Колышется, рябит, блестит,
Глаза слепит,
Готовят наградить оратаев смиренных.
Природы красотой
Глас робкий укрепляя свой,
Вдруг делаюсь смелее!
Женщины :
Эге! какая ахинея!
Да слова мы про нас не видим тут…
Что пользы песни нам такие принесут?
На что твоих скотов, комолых и с рогами?
Не нам ходить на паству за стадами.
Итак, певица ты зверей!
Изрядно!.. но когда на ту ступила ногу,
Иди в берлогу,
Скитайся средь полей,
И всуе не тягчи столицы.
Я :
Нет, милые сестрицы!
Пою я также и людей.
Женщины :
Похвально! но кого и как ты величала?
Я:
Подчас я подвиги мужей вспевала,
В кровавый что вступая бой,
За веру и царя живот скончали свой,
И, гулом ратное сотрясши поле,
Несла под лавром их оттоле,
Кропя слезой.
Подчас, от горести и стонов
Прейдя к блюстителям законов,
Весельем полня дух,
Под их эгидою беспечно отдыхала.
Подчас, к пиитам я вперяя слух,
Пред громкой лирой их колена преклоняла.
Подчас,
Почтением влекома,
Я пела физика, химиста, астронома.
Женщины:
И тут ни слова нет про нас!
Вот подлинно услуга!
Так что же нам в тебе? На что ты нам?
На что училась ты стихам?
Тебе чтоб брать из своего все круга,
А ты пустилася хвалить мужчин!
Как будто бы похвал их стоит пол один!
Изменница! Сама размысли зрело,
Твое ли это дело!
Иль нет у них хвалителей своих?
Иль добродетелей в нас меньше, чем у них!
Я :
Все правда, милые! вы их не ниже,
Но, ах!
Мужчины, а не вы присутствуют в судах,
При авторских венках,
И слава авторска у них в руках,
А всякий сам к себе невольно ближе.
Потомками рода Буниных были Иван Андреевич Бунин, гордившийся родством с Анной Буниной, и Анна Ахматова, назвавшая Анну Бунину первой русской поэтессой.
Ознакомительная версия.
