Ознакомительная версия.
Сочетаемость русского слова совесть настолько полно описывает образ, соответствующий этому понятию, что можно на основе этих сочетаний выстроить целый рассказ: «Если человек слышит голос совести, прислушивается к нему и поступает по совести, делает так, как подсказывает ему совесть, то в награду он получает чистую спокойную совесть. Если он заглушает ее в себе, поступает против нее, тогда совесть мучит его, не дает ему покоя, терзает, гложет. Неправильный поступок лежит тяжелым грузом на его совести, он испытывает угрызения совести. Если человек пытается заглушить в себе совесть, то она может проснуться, пробудиться и заговорить в нем».
Учитывая приведенные контексты, о совести по-русски мы говорим так:
слышать, слушать голос своей совести, прислушиваться к своей совести;
совесть говорит, подсказывает, советует, велит;
совесть терзает, мучит, гложет, грызет, снедает;
совесть просыпается, пробуждается, шевелится;
чистая, спокойная совесть;
капля совести, остатки совести;
отвечать перед своей совестью, советоваться со своей совестью;
заглушать в себе голос совести;
иметь, забыть, потерять совесть (СССРЯ, РМР, ССРЯ, СРС, СРЯ).
Из приведенной сочетаемости мы видим, что совесть представляется в русской современной мифологии как:
1. Судья, который не только судит, но и советует. Мы видим, что у этого образа акцентирован рот: совесть не только говорит, но и гложет, грызет и т. д. Глаз, о котором мы говорили в начале главы, в современном сознании совершенно исчез, но связь рта и глаза отмечается многими исследователями древней символики, которые утверждают также, что символы звучания, свечения и горения обычно связываются.
2. Червь. Символике рта, как и символике огня, присущи две стороны: созидательная (как в речи) и разрушительная (поглощающая). Отмечается также, что рот является точкой, где сходятся внутренний и внешний мир. Помимо этого, рот дает доступ во внутренний мир, а пасть дракона – в подземный (СС). Мы видим, что символика, связанная со ртом, инвариативно указывает на некоторые отличительные черты совести: одушевленность, связь с энергией огня (и энергия огня, и энергия речи – мана – суть психическая энергия), судейские и карательные функции, также связанные со словом и огнем, а также локализация совести внутри человека, возможно, в его душе
(внутренний мир). Особые способы наказания, которые приписываются совести: грызть, глодать, снедать – характерны для загробных пыток (вспомним у Даля: беззуба, а с костьми сгложет – явный намек на червей). И это, по нашему убеждению, сугубо христианский мотив: погубишь душу, не обретешь бессмертия, сожрут тебя в бренной земле мерзкие черви (14). Такой червь живет, по русским представлениям, и в человеческой душе – это и есть карающая совесть. Отчасти сюда же может быть отнесен ряд совесть просыпается, шевелится.
3. Жидкость. Очевидны рудименты двух образов – совести-жидкости (капля совести, остатки совести) и совести-предмета (иметь, потерять совесть). Первая коннотация связывается нами с особыми отношениями совести и души: многие контексты убеждают нас в том, что совесть локализуется, также как и душа, в груди человека, и, возможно, совесть, часто проявляясь эмоционально, мыслится как часть души, образ которой мы уже описали. Коннотация «предмет» может приравнивать совесть к своду законов (законодательная функция совести): потерял совесть – значит, потерял нравственные ориентиры, кодекс поведения, правила, продиктованные совестью.
Русское понятие ума – особенное. Слово это выделяется из синонимического ряда, в котором находится (разум, рассудок, интеллект), сразу тремя признаками – максимальным объемом понятия, самым частотным употреблением и своим происхождением: ум – единственное из всего ряда слово, идущее из греческого языка и прошедшее через церковнославянский язык. Возможно, именно поэтому понятие ума – специфически славянское, перевод его на романские языки затруднен и требует от переводчика всякий раз особых усилий и осознанных потерь принципиально важных оттенков смысла.
Очевидно, что первоначально и затем в течение долгого времени ум, понимаемый теперь исключительно как способность мыслить, как воображаемый орган, где протекают только лишь интеллектуальные процессы, связанные с процедурами анализа и синтеза, трактовался совершенно иначе. В древнерусском и старославянском языках слово ум, зафиксированное с XI века, означало и ум, и душу, и мысль, и понимание (ИЭССРЯ). Аналогично трактует понятие ума и В. Даль. Ум, по его мнению – это одна половина человеческого духа, а другая – нравственность, любовь, страсти (ГС). «Ум, – пишет он, – прикладная, обиходная часть способности мыслить, низшая степень, а высшая, отвлеченная – разум». Определения, приводимые В. Далем, на первый взгляд представляются достаточно противоречивыми, особенно если мы вспомним его определения души и духа, приведенные несколько раньше. Однако цитируемые им контексты несколько проясняют дело и позволяют увидеть, что ум понимается в его словаре как земная и приземленная человеческая способность, отмеченная несовершенством всего исключительно человеческого. Контексты эти таковы: с ума спятил, да на разум набрел; умный, да не разумный; жить чужим умом; дать ума (побить); ум без разума – беда; не видал я такого ума как твой, либо уже, либо шире. Мы можем с уверенностью сказать, что этот аспект понятия ума практически исчез в современном русском сознании, развитие получили совершенно иные его стороны, также отмеченные у В. Даля, в таких контекстах: умище объемистый, широкий, глубокий; ум – царь в голове; умом крепок и пр., осмысливающих ум как некий инструмент, который помогает человеку и через владение которым определяются сила или слабость человека.
В соответствии с проведенным нами опросом ум в современном сознании ассоциируется в первую очередь со способностью человека принимать неординарные решения, то есть порождать новое знание. В целом представление об уме в современной русской картине мира и человека – сложное и в полной мере отражается богатейшей сочетаемостью этого слова.
По-русски мы говорим:
огромный, широкий, глубокий, тонкий, гибкий, изощренный, ясный, нежный, высокий, быстрый, живой, редкий ум; иметь ум;
занять ума, набраться ума, (не) хватает ума; умом понять, дойти, охватить;
напрячь ум, держать в уме, приложить ум, раскинуть умом; быть на уме, прийти на ум;
лишиться ума, сойти, спятить с ума, свести с ума; склад ума; ума палата; считать, держать в уме;
жить своим, чужим умом, воспользоваться чьим-то умом; выжить из ума;
ума хватило делать или не делать что-то;
вносить сумятицу в умы, бороться за умы, овладевать умами;
пришло, взбрело на ум;
понять, что у кого на уме;
умом крепок;
довести что-либо до ума (СССРЯ, РМР, ССРЯ, СРС, СРЯ).
Из приведенной сочетаемости мы видим, что ум в первую очередь мыслится неодушевленным, в отличие от души и совести.
Ум, очевидным образом, имеет несколько четко выделяемых вещественных коннотаций.
1. Лопата-ключ. Ум как инструмент или как ресурс, его можно иметь, его можно занять, им можно понимать, с его помощью можно принимать решение, его может хватить или не хватить. Качества этого инструмента описывает его сочетаемость с прилагательными. Ум как инструмент тем лучше, чем он изощреннее, тоньше, гибче. С другой стороны, ум тем лучше, чем он больше и шире. Узость ума – огромный его недостаток. Подобные характеристики ума связаны с тем, какие действия предполагается им совершать. Одно из таких предполагаемых действий – копание – чем шире ум, чем глубже он проникает в почву, тем лучше (характерный контекст – копать глубже значит разбираться, постигать). Другое действие, совершаемое при помощи ума-инструмента – извлечение сути, хрупкой и уязвимой, и в этом смысле чем тоньше, гибче и изощренней ум, тем он ценнее как инструмент. Когда извлекаемая суть – большого размера, важно охватить ее умом, ум должен суметь вместить ее в себя, в том числе поэтому он должен быть большим. Описанные процедуры, совершаемые при помощи ума, связаны в первую очередь с особенностями понятий знание и решение, о которых подробнее мы будем говорить в следующих главах. Здесь скажем лишь, что знание, как и решение, которое человек добывает (откапывает, открывает) при помощи ума, а не откровения (как руду), скрыто, зарыто, складировано и часто перемешано со знанием ложным. Знание необходимо извлекать, и именно для этого человек наделен таким инструментом как ум. Связь ума с идеей практического действия отчетливо видна по его дериватам умение и уметь. У других членов синонимического ряда не обнаруживается глагольных дериватов, связанных с практическим, а не ментальным действием.
Ознакомительная версия.
