Реалистическая живопись, в которой на первых порах преобладали контурные изображения, с течением времени становилась йсе более стилизованной и абстрактной и приобретала черты, характерные для пластики. Содержание картин говорит о том, что с IV тысячелетия в этих горных областях, а также на бескрайних просторах Сахары основой экономики стало разведение скота с длинными и короткими рогами. На прекрасных цветных фресках мы видим быков с закрученными рогами. Однако и охота на диких животных, которые водились здесь в изобилии, не утратила своего значения. Наскальная живопись дополняет наши представления о различных периодах и ступенях развития неолита в густонаселенной Сахаре, где рыбакам и земледельцам, жившим в саванне, близ многочисленных озер и рек, принадлежала не меньшая роль, чем скотоводам, кочевавшим со своими стадами по пригодным для выпаса скота районам. А. Лот насчитал на юге Ахаггара, у подножия плато Ин-Геззам, около 80 доисторических поселений.
Но прежде всего грандиозные наскальные росписи убеждают в том, что в это время (IV–I тысячелетия до н. э.) в основе своей сложились главные антропологические типы африканского населения, и именно на земле самой Африки. Эти данные исследователя решительно опровергают легенды, особенно энергично распространяемые апологетами колониализма, будто все важнейшие достижения культуры, определяющие общественное развитие, были привнесены в Африку извне. Научно не обоснованные расистские теории проникновения чужеземных культур послужили питательной средой для создания целых систем, делящих африканцев на «высшие» и «низшие» группы. Между тем по сохранившимся костным остаткам человека можно установить, что уже в период мезолита существовали серьезные различия антропологических форм. Костные остатки периода неолита нетрудно классифицировать по различным антропологическим признакам. К этому времени наряду с формированием основных антропологических типов произошла ярко выраженная расовая дифференциация. Скорее всего с эпохи неолита начали складываться и многие из современных языковых семей. Наскальная живопись всей силой реалистического искусства убеждает в том, что в период влажности в Сахаре были более или менее широко представлены все антропологические типы населения, впоследствии возобладавшие на Африканском континенте. Их отличительные признаки отчасти отражают различия в способах добывания пищи.
Уже на ранних древнеегипетских памятниках III тысячелетия до н. э., как и на наскальных рисунках, открытых Мори в Феццане, фигурируют высокие светлокожие люди. Эти скотоводы, кочевавшие по Сахаре и Северной Африке, стали носителями бербер-ско-ливийских диалектов, которые наряду с египетским и коптским языками относятся к семито-хамитской семье языков[9].
И по своему антропологическому типу, и по языку они явились предками многочисленных берберских и ливийских племен Присредиземноморья, туарегов, живущих на центральных нагорьях Сахары (Тассили, Ахаггар, Адрар, Аир) и фульбе Западного Судана. В саваннах и на плоскогорьях Северо-Воеточной Африки, в верховьях Голубого Нила вплоть до зоны неолита с капсийской традицией Кении обитали племена и роды охотников, частично оседлые, но главным образом пастушеские, которые следует отнести к эфиопско-кавказоидному антропологическому типу. Они были распространены в огромных районах Восточной Африки и говорили на кушитских языках. В очень близком родстве с ними по антропологическим признакам и отчасти по языку находились многие племена скотоводов, населявшие впоследствии Сомали, Эфиопию и восточноафриканское побережье.
Однако в это же время — в начале неолита — и в Сахаре и на территории Судана обитали оседлые земледельцы негроидного типа. А. Лот сообщает о рисунках-масках в горах Тассили, обладающих бесспорным сходством с рисунками сенуфо Берега Слоновой Кости, относящимися к более позднему периоду. Безусловно, образование главных антропологических типов и языковых групп в районах Сахары и Судана, а также в других центрах эпохи неолита в Тропической Африке дает исключительно много материала для важных исторических заключений, если только отвлечься от буржуазно-апологетических теорий о расовом превосходстве.
Геологический процесс высыхания Сахары, начавшийся III–II тысячелетиях до н. э., положил конец влажному периоду неолита и, естественно, повлек за собой ряд серьезных изменений. Правда, через Сахару по-прежнему осуществлялись многочисленные контакты, а в конце I тысячелетия н. э. были даже вновь установлены торговые связи Северной Африки с государствами Западного и Центрального Судана. Но образование необитаемого в основном пояса пустынь, где только в окраинных районах изредка прогоняли свои стада кочующие скотоводы, привел к тому, что экономическое, культурное и политическое развитие народов Северной Африки, с одной стороны, и населения Тропической Африки — с другой, происходило отныне в различных направлениях. Во II тысячелетии до н. э. Сахара была хотя бы частично заселена, однако в I тысячелетии произошли большие перемещения населения. Светлокожие скотоводы-кочевники продвинулись в северные и восточные области или нашли пастбищ для своих стад всаваннах на юге, а земледельческое, негроидное население отступило на территорию Западного Судана. Только незначительная его часть по-прежнему жила в оазисах Сахары.
В это время начались переселения народов «банту», которые вызвали множество противоречивых предположений, в тех или иных вариантах проникших в науку. Сейчас невозможно точн установить детальные маршруты многочисленных племен и вызвавшие эти переселения причины. Многое еще требует выяснения. Бесспорно, однако, что начиная с периода неолита и использовав ния металлов население некоторых центров резко возросло и по степенно распространилось по всему континенту. Часть исследователей считают причиной таких перемещений, происходивших с I тысячелетия до н. э. до позднего средневековья обычно в направлении с севера на юг, относительную перенаселенность отдельных местностей, которая неизменно толкала к поискам новьц участков для земледелия, скотоводства, рыболовства и охоты. Для Тропической Африки большое значение имеет еще одно обстоятельство: там в избытке имелась земля, пригодная для возделывания, поэтому часто отсутствовали стимулы для введения интенсивных методов земледелия и других способов добывания пропитания, которые в Египте, на Среднем Востоке и в Индии вынуждали население жаться к долинам рек и к оросительным системам.
Возможно, переселения народностей Тропической Африки были вызваны сильным притоком негроидных обитателей Сахары, находившихся на стадии неолита, в зону Западного Судана, где они смешивались с местными жителями. Большие людские потоки двигались также из центров неолитической культуры, сложившихся на территории Северной Нигерии, Камеруна, в районе озера Чад, нынешних республик Конго и Заир, и в конце концов в движение пришел весь континент, что повело к распространению на больших пространствах важнейших пищевых растений, например проса и одного из сортов риса, к внедрению новых методов земледелия, усиленной добыче железной руды и более широкому применению металлов.
При попытках объяснить эти явления следует решительно отказаться от укоренившихся в буржуазной литературе розысков прародины «протобанту», часто используемых в качестве dues ex machina для всего общественного развития Африканского континента к югу от Сахары. В этих теориях не учитывается, что «банту» — чисто лингвистический термин для обозначения относительной общности, предполагающей тесное родство примерно 350 языков и диалектов банту в Центральной, Восточной и Южной Африке. Переносить это лингвистическое понятие на антропологические и культурные характеристики недопустимо и ненаучно. Племена и народы этой языковой семьи имеют довольно существенные антропологические различия, находятся на разных ступенях общественного и культурного развития и обладают особенностями, которые отражают процессы слияния в результате переселения народов[10].
После продолжительных, часто перекрещивавшихся передвижений в I тысячелетии н. э. области Камеруна, бассейны Убанги и Шари, Северная и Центральная Катанга, территория будущего государства Конго и восточноафриканское побережье до Замбези (Замбия, Мозамбик) выделились в качестве региональных центров бантуязычного населения.
Об этом свидетельствуют раскопки захоронений на берегу озера Кисале в Катанге[11], относящихся к VIII и IX вв. н. э. Арабские путешественники оставили достоверные сообщения о том, что говорящие на языках банту племена в VII и VIII вв. н. э. достигли восточных берегов великих восточноафриканских озер и в последующие столетия продвинулись на территорию Южной Родезии. Племена и народы, заселявшие здесь огромные территории, под давлением пришельцев откатились в Центральную и Южную Африку и вытеснили обитателей этих местностей, в основном охотников и собирателей, находившихся еще на стадии позднего палеолита. В девственных лесах Центральной Африки и на берегах Конго обитали предки современных пигмеев. На всей территории Южной Африки жили охотники и собиратели «бушбоскопоидного» типа, потомки боскопского ископаемого человека древности. Как показывают последние исследования, не исключено, что они населяли даже некоторые районы Восточной Африки и здесь вступали в контакт со скотоводами-кочевниками эфиопско-кавказоидного типа. Правда, многие из этих племен, предков бушменов и готтентотов, говорившие в пору их самостоятельности на койсанских языках[12], были в конечном счете ассимилированы или вытеснены.
