К ноябрю 1559 г. новый ливонский ландмейстер тевтонов Гот-тгард фон Кетгелер, навербовав в Германии ландскнехтов, возобновил войну. Но уже в январе 1560 г. московская рать взяла штурмом первоклассную орденскую крепость Мариенбург (не прусскую, а латвийскую — Алуксне). Московский воевода Боробошин захватил всю ливонскую тяжелую артиллерию, следовавшую обозом из Феллина в Гапсаль, лишив тем самым орденское войско его главного преимущества в войнах с Москвой (как некогда «греческий огонь» был главным преимуществом византийцев в войнах с «варварами»). И наконец, при взятии Феллина в 1560 г. русские захватили весь главный артиллерийский парк Дома Пресвятой Девы Марии в Ливонии —18 больших и 450 малых орудий! Кроме «железных змей» ливонских тевтонов, под Феллином в руки к московитам попали также ливонский ландмаршал Филипп Шаль фон Белль, комтур Гольдингена Генрих фон Гален и Вильгельм фон Фюрстенберг — бывший ливонский ландмейстер (1557—1559).
Но, несмотря на столь успешного для царя Грозного начало Ливонской войны 1558—1563 гг., разразившейся в качестве очередного военного конфликта между Московским государством и орденом Девы Марии, в нее очень скоро оказались втянутыми практически все соседние великие державы. Одни — на дипломатическом уровне, как Священная Римская империя германской нации, князем которой с 1530 г. являлся ливонский ландмейстер (что, впрочем, не помешало первому же удостоившемуся этой чести лифляндскому провинциальному магистру тевтонских рыцарей Вольтеру фон Плеттенбергу, вступив в союз с германскими князьями-протестантами, поднять меч не на кого-нибудь, а на своего же верховного сюзерена — императора этой самой Священной Римской империи германской нации Карла V Габсбурга — в ходе так называемой Шмалькальденской войны, в то время как сам Тевтонский орден, в лице своего верховного магистра, выступил в этой войне на стороне императора)! Другие — как активные участники военных действий (Швеция, Дания, Польско-Литовское государство).
Гоптард фон Кеттелер, избранный ливонским ландмейстером тевтонов вместо Фюрстенберга (еще до того, как последний попал в плен к московитам), упорно отказываясь от переговоров с Москвой, предпочел, в конце концов, подчиниться польской короне (подобно бывшему верховному магистру всех тевтонов Альбрехту фон Гогенцоллерн-Ансбаху). Признав актом от 21 ноября 1561 г. в качестве главы Тевтонского ордена в Ливонии присоединение Ливонии к Польско-Литовскому государству (точнее — к Литве), Кетгелер 5 марта 1562 г. передал военачальнику короля Сигизмунда-Августа, виленскому воеводе князю Николаю Радзивиллу Черному (главе всей «протестантской партии» Речи Посполитой), свои ландмейстерские крест, мантию и ключи от Рижского замка Тевтонского ордена, после чего принял лютеранство и женился на дочери герцога Мекленбургского, сохранив за собой часть бывших прибалтийских владений Тевтонского ордена (в качестве первого светского герцога Курляндии). Власть его распространялась также на Земгалию (Семигалию), но более далекоидущим планам Кеттелера, рассчитывавшего стать наследственным герцогом всей Лифляндии (Ливонии), подобно тому как бывший гохмейстер тевтонов Альбрехт Бранденбургский сумел стать наследственным герцогом всей Пруссии, не было суждено осуществиться.
Царь Иоанн Грозный предложил взятому им в плен Фюрстенбергу возглавить «Ливонское государство» под московским протекторатом, но бывший ландмейстер ливонских тевтонов гордо отказался, предпочтя через 10 лет угаснуть в московском плену. Впрочем, в плену он жил доходами с поместья, пожалованного ему Иоанном Васильевичем, и, мягко говоря, не бедствовал. После очередного поражения крайне малочисленного, лишившегося всей своей артиллерии ливонского войска в Эргемском сражении (1561) Дом Пресвятой Марии Тевтонской в Ливонии фактически прекратил свое существование (хотя юридически был упразднен лишь через два года). В 1559 г. датчане завладели островом Эзель (по-эстонски: Сааремаа) и частью курляндских земель. Вассалы ордена Пресвятой Девы Марии в северных провинциях Эстляндии, окончательно убедившись в неспособности орденских властей обеспечить эффективную защиту их земель, обратились за помощью к шведскому королю Эрику XIV. В начале 1561 г. дворянство и города этих бывших провинций Тевтонского ордена присягнули на верность шведской короне. Остальные владения Дома Пресвятой Марии Тевтонской в Ливонии и прибалтийских епископств по Виленскому договору 1561 г. перешли под власть Польши, присягнув королю Сигизмунду II Августу — прямому потомку литовского князя и польского короля Владислава Ягайло (Ягелло), победителя войска Тевтонского ордена под Танненбергом в 1410 г.
Город Рига — бывшая столица рыцарей-тевтонов в Ливонии — отказался (несмотря на передачу ключей от Рижского орденского замка бывшим ландмейстером Кеттелером князю Радзивиллу) подчиниться Польско-Литовскому государству и еще на протяжении 20 лет сохранял статус вольного ганзейского города, признавая над собой лишь номинальную власть Священной Римской империи германской нации.
И наконец, остров Эзель и земли Пильтенского епископства в Курляндии (то есть часть Курляндии, никогда не принадлежавшая Тевтонскому ордену) были куплены королем датским Фредериком II у епископа Иоганна фон Мюнхгаузена (нем. von Muenighusen или von Muenchhausen) — предка «того самого Мюнхгаузена»!
В результате сокрушительного поражения Тевтонского ордена в Ливонской войне Готтгард фон Кеттелер 1 марта 1562 г. публично заявил в Рижском замке о сложении с себя звания ландмейстера и об официальном упразднении орденского государства тевтонов в Ливонии.
Ливонская война с переменным успехом продолжалась до 1582 г., но только велась она уже между Польско-Литовским государством, Швецией и Грозным царем Московитской державы. С тех пор термин «Ливония» («Лифляндия») применялся исключительно к территориям, расположенным к северу от Западной Двины, включавшим в себя современные латвийские провинции Видземе и Латгале, а также южную часть современной Эстонии.
В упомянутой выше победоносной для русских битве под Феллином в 1560 г. воевода царя Иоанна Грозного, князь Андрей Михайлович Курбский, пленил 11 (!) комтуров Дома Пресвятой Марии Тевтонской в Ливонии, престарелого бывшего ландмейстера Фюрстенберга и ландмаршала ливонских рыцарей (как их издавна называли на Руси) Филиппа Шаля фон Белля.
Царский воевода с великим почетом принял знатных ливонских пленников в своем походном шатре и долго слушал вместе со своими соратниками увлекательные рассказы ландмаршала Белля о Крестовых походах тевтонов в Святую землю и языческую Пруссию, о подвигах их собратьев-иоаннитов на Родосе и Мальте. Князь Курбский отослал пленных немецких рыцарей к царю Грозному в Москву с самыми наилучшими рекомендательными письмами. Сам ливонский ландмаршал Филипп Шаль фон Белль, к сожалению, вел себя с Иоанном Васильевичем слишком дерзко и независимо, за что и поплатился головой (вместе с четырьмя оказавшимися не в меру строптивыми комтурами ордена Девы Марии, отвечавшими царю «противным словом»).
Иоанн IV был, по воспоминаниям князя Курбского, смертельно уязвлен тем, что ландмаршал отказался признать военное превосходство московитов, объяснив свое поражение исключительно небесной карой за допущение в Ливонию лютеранской ереси: «Когда мы имели одного истинного Бога Иисуса Христа и одну истинную римскую (католическую. — В.А.) церковь, тоща мы были непобедимы. Но пришла ересь (лютеранство. —В.А.) и расколола нас, горожане восстали на епископов, а кнехты на рыцарей, и орден пал за наши грехи...» Именно эти «противные слова» стоили острому на язык Филиппу Шалю фон Беллю головы.
Зато все прочие его соратники (кроме строптивого экс-ландмейстера Фюрстенберга, который предпочел провести остаток жизни в поместье, пожалованном ему Грозным царем в Ярославской области: в письме своему брату, датированному 1565 г., Фюрстенберг подчеркивал, что не имеет оснований жаловаться на судьбу) на удивление скоро прижились на Москве и, несомненно, не без их влияния царь Грозный (не стеснявшийся в интимной беседе с английским послом именовать себя не русским, а «немцем» и вообще имевший гораздо больше общих черт с «герром Питером» — будущим великим реформатором России Петром I, чем это принято признавать!) решил учредить собственные «чины стратилатские, сиречь воинские» (по выражению князя Курбского), то есть собственную орденскую организацию, которую, однако, решил использовать для укрепления собственной власти.
Не случайно у истоков возникшего в 1565 г., в разгар злополучной Ливонской войны, «опричного ордена» стояли бывшие ливонские пленники Таубе, Крузе, Шлихтинг, Штаден, Ференсбах и многие другие рыцари из Ливонии. Как не случайно и то, что именно «псы-рыцари» Таубе и Крузе, уже в качестве царских опричников, вели по поручению царя переговоры с владыкой Священной Римской империи германской нации о создании в Ливонии вассального по отношению к Московскому государству королевства. Правда, римско-германский император Максимилиан II Габсбург отказался признать за царем Грозным права на Ливонию, но сам факт обращения к нему Иоанна Васильевича за легитимацией своих завоеваний представляется весьма многозначительным. Не зря в число клейм (гербовидных эмблем) на Большой печати Иоанна Грозного была включена «печать магистра Лифлянския земли».
