Бушмены жили небольшими общинами, более прочная племенная организация была им неведома. Говорили они на языке койсанской группы. Голландские колонисты пробовали обращать их в рабство, но бушмены оказались непригодными к сельским работам, и тогда завоеватели приступили к поголовному их истреблению. Письменные свидетельства XVIII в. рассказывают о зверских акциях уничтожения отчаянно сопротивлявшихся бушменов, вооруженных только примитивными метательными снарядами, которые они бросали из-за каменных заграждений. Предполагается, что только за одно десятилетие, с 1785 по 1795 г., было убито не менее 10 тысяч членов этих охотничьих групп — недаром их в законодательном порядке уподобляли дичи. Один путешественник-исследователь заметил лаконично: «Охота на этих людей составляет для многих поселенцев своеобразное развлечение».
В тесном родстве с бушменами по антропологическим и языковым признакам находится другая группа койсаноязычного населения, занимающая всю южную часть Африки, от мыса Доброй Надежды до реки Кей. Это так называемые готтентоты. Правда, они уже поднялись выше по лестнице общественного развития — разводили крупный рогатый скот и жили большими семьями или родами в обширных краалях. Несколько родственных родов объединялись в племя, люди которого также жили сообща. Они умели обрабатывать железо и изготовляли железные орудия труда и оружие. К началу европейской колонизации среди племен готтентотов появились первые признаки имущественных различий, социальной дифференциации между свободными людьми и патриархальными рабами, наметились политические объединения нескольких племен. Но в основном это общество еще подчинялось принципам первобытнообщинного устройства.
Как будет показано ниже, готтентоты рано попали в зависимость от теснивших их колонизаторов. Последние силой заставили часть племен и общин уйти за реку Оранжевую. Они пересекли в северо-западном направлении пустыню Калахари и осели в Юго-Западной Африке. Здесь эти племена, занимавшиеся высокоразвитым скотоводством, стали называться нама. В середине XIX в. они вместе с племенами орлам, также вытесненными из Капской области, основали первое в этом регионе раннефеодальное объединение племен, возглавлявшееся вождем по имени Йонкер Африкаанер. С этого времени они соперничали с располагавшимися к северу от них скотоводами-гереро. Следовательно, среди скотоводческих племен Юго-Западной Африки не было единства, они не могли оказать дружный отпор германской колониальной экспансии, подготовленной Рейнским миссионерским обществом.
Другую значительную часть населения Южной и особенно Юго-Восточной Африки составляли в XIX в. народы, говорившие на языках банту нгуни и суто-тсвана (суто, кололосуто и др.). Среди нгуни были такие крупные племена, как коса, зулу (зулусы), свази и, наконец, отколовшиеся от зулу ндебеле Трансвааля и матабеле Южной Родезии (Зимбабве). Они прославились тем, что героически сопротивлялись бурским и английским захватчикам, и им принадлежит почетное место в истории антиколониальной борьбы народов Южной Африки.
Южнее всех этих племен жили коса, располагавшиеся в XVIII в. на территории, ограниченной реками Грейт-Фиш и Кей и Драконовыми горами. Наряду со скотоводством они занимались земледелием, часто значительным. Как и койсаноязычные народы коса редко забивали свой скот, порой исчислявшийся тысячами голов; в основном он был для них источником молочных продуктов. Коса уже несколько веков вели оседлый образ жизни. Вокруг их селений теснились краали для скота, защищенные высокими изгородями из колючих растений. Коса обрабатывали металл, у них уже зарождалось разделение труда, например выделилось в самостоятельное занятие кузнечное дело. Правда, обмен играл еще подчиненную роль. Для социального устройства коса, как и других скотоводческих народов Южной Африки, были характерны начатки распада первобытнообщинного строя.
К концу XIX в. усилилось экономическое, политическое и социальное могущество вождей коса, имущественное неравенство стало больше. Скот перешел в частное владение и превратился в мерило положения человека в обществе. Теперь вождь племени пользовался значительно большей властью, чем прежде, при родовой организации, которая ослабевала с каждым днем. Чтобы упрочить свое положение, вождь выбирал помощников и вождей селений из членов своей семьи. Тем не менее общество коса было множеством невидимых нитей связано с нормами первобытнообщинного строя. Это особенно ярко проявлялось в организации войска и в методах ведения войны.
Зулу, также ответвление нгуни, в конце XVIII в. создали на основе жесткой военной организации боеспособное племенное объединение, в котором намечались зачатки раннегосударственных форм устройства.
Богатая перипетиями история зулу на протяжении многих веков была заполнена переселениями с места на место и слияниями с другими племенами. На исходе XVIII в. зулу жили на территории современных Натала и Зулуленда, между Индийским океаном и Драконовыми горами, т. е. на южной окраине Трансвааля. В конце XVIII в. вождю маленького племени тетва Дингисвайо удалось сколотить довольно рыхлое объединение, в которое входило свыше 30 племен, в том числе зулу. В 1818 г. Дингисвайо был убит, и его место занял один из второстепенных вождей — Чака.
Чака (1818–1828) провел важную реорганизацию войска зулу, которые к этому времени ассимилировали и покорили многие другие племена. Он и его преемник Дингаан создали военный союз племен, опиравшийся на постоянное войско численностью около 14 тысяч человек. В результате древний родовой строй был подорван, экономическое и социальное неравенство быстро увеличивалось. Зулу преодолели рамки первобытнообщинного строя, и в некоторых областях общественной жизни у них возникли ранне-государственные формы устройства. Как и у коса, у зулу вся земля еще находилась в общинном пользовании, самой мелкой хозяйственной единицей оставалась большая семья, но их социальные отношения определялись характером собственности на скот. Скот составлял главное богатство, он был основой глубинных процессов экономической и социальной дифференциации. Разница в имуществе порождала отношения зависимости, которые, однако, еще не играли решающей роли в производстве.
Для развития общества зулу важное значение имело преобразование войска. Путем усовершенствования первобытнообщинной системы возрастных классов оно было превращено в постоянную армию. Чака построил большие краали, где воины жили без семьи и сами несли заботу о себе. Молодым людям вообще было запрещено обзаводиться семьей, но и мужчины старшего возраста, уже женатые, считались резервистами и должны были несколько месяцев в году жить в краалях и нести военную службу. Следовательно, сельские и домашние работы лежали в основном на женщинах. Военные краали для мужчин достигали различных размеров: одни вмещали 500 человек, другие — до 2 тысяч. Воины жили в них подразделениями во главе с командирами — индунами. Они руководили военными операциями и управляли краалями в мирное время.
Таким образом, Чака основал своего рода регулярную армию, в которой ввел новый боевой строй и новое вооружение. Грозным боевым оружием, наводившим страх на соседние племена, стал ассегай — крепкое ударное копье. Войско зулу, храбрость которого особо отметил Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства», впоследствии обращало в паническое бегство и колониальные войска англичан, вооруженные винтовками и пушками.
Вся общественная жизнь зулу была настолько милитаризована, что война против других племен превратилась для них в потребность и важное средство наживы. Сначала зулу предпринимали военные набеги на соседей лишь для того, чтобы угнать их скот и разграбить зернохранилища, но со временем, желая пресечь возможность мести со стороны подвергшихся нападению и ограблению чужих племен и селений, стали подчинять их своей непосредственной власти. Молодых мужчин побежденных племен насильно забирали в зулусское войско, чаще всего во вспомогательные части или в носильщики. Но нередко, если речь шла о мятежном племени, убивали всех, особенно стариков. Женщин и детей зачастую отправляли в отдаленные зулусские краали, и таким образом они интегрировались в общественную систему зулу. Как правило, они, однако, оставались свободными, ибо рабства у зулу не было. Нападения зулу на соседние племена явились косвенной причиной новой волны переселения народов, в том числе суто, тембу, тсвана (Бечуаналенд)[91].
Львиную долю военной добычи присваивал Чака, а впоследствии его преемники. Вскоре в руках правителя сосредоточились огромные стада, которые пасли зависимые зулу или воины вспомогательных частей. Правитель же ведал и разделом трофеев, наделяя скотом и прочим добром военачальников и особо отличившихся солдат. Такая система неравномерного распределения трофеев способствовала усилению имущественных различий в обществе зулу. Войны оказывали воздействие также на положение и могущество вождя и вызывали дальнейший распад родового строя, а следовательно, и всех кровнородственных групп. Народное собрание свободных людей все более отодвигалось на задний план, основой законодательной и исполнительной власти по сути дела становилось войско. Оно, однако, выступало еще как единое целое и не допускало образования знатью самостоятельных органов власти и управления. Расщепление общества на классы также еще не было отчетливо выражено. Общество зулу может служить классическим примером «военной демократии» по Ф. Энгельсу.
