дискурс художественной литературы, является, без сомнения, самой распространенной в человеческой культуре разновидностью ХД. В отличие от иных разновидностей ХД (театра, кино, музыки и др.), литературный дискурс обладает особым статусом в силу его исключительной фундированности в естественном языке, не свойственной другим дискурсам. Те же театральный и кинематографический дискурсы тоже используют язык в своей практике и именно в силу этого могут именоваться дискурсами. Художественная литература – автономный и самостоятельный дискурс в том смысле, что не требует других невербальных средств для своего бытования (хотя и может их активно эксплуатировать в разного рода мультимедийной литературе). Другие разновидности ХД вторичны только с точки зрения языковой обусловленности. Впрочем, и сама литература, как мы знаем от Ю. М. Лотмана, – вторичная моделирующая, то есть знаковая система по отношению к языку.
Сложившиеся подходы к изучению художественной литературы в русле дискурс-анализа представлены исторически двумя крупнейшими национальными школами: французской и англо-американской (разумеется, ими подходы не ограничиваются). Во Франции дискурс художественной литературы изучается, во-первых, с оглядкой на бенвенистовскую теорию discours, а во-вторых, с солидной опорой на труды русских формалистов. Ю. Кристева и Ц. Тодоров, переводившие их вместе с работами Бахтина – Волошинова на французский, обеспечили трансфер русских идей о поэтическом языке и художественном высказывании во французский научно-философский дискурс 94.
Понятие «литературный дискурс» (discours littéraire) вводится тем же Тодоровым в статьях 1960‐х годов о категориях литературного нарратива и о сущности литературного текста. Обосновывая понятие «дискурса» как структурную пару к понятию «языковое употребление» (как своду правил комбинирования слов), он отдает предпочтение первому термину, так как он позволяет учитывать «ситуацию высказывания», а именно:
личность адресанта и адресата, условия места и времени, в которых возникает высказывание. Специфика дискурса определяется тем, что он располагается по ту сторону языка, но по эту сторону высказывания, т. е. дан после языка, но до высказывания [Тодоров 1983а: http].
Первой отличительной особенностью литературного дискурса признается его «вымышленность» и нахождения за рамками оппозиции «истинность – ложность». На эту же особенность обращает внимание и Ю. С. Степанов:
Литературный дискурс семиотически может быть определен как дискурс, в котором предложения-высказывания и вообще выражения интенсионально истинны, но не обязательно экстенсионально истинны (экстенсионально неопределенны). Это дискурс, интенсионалы которого не обязательно имеют экстенсионалы в актуальном мире и который, следовательно, описывает один из возможных миров [Степанов 1983: 23].
Тодоров оговаривается, что эта особенность не относится, впрочем, к любому типу литературного произведения. Лирическая поэзия, например, находится вне этого параметра. Поэтому более важной становится вторая характеристика литературного письма:
Согласно второму определению, отличительной чертой литературного дискурса, благодаря систематическому характеру его организации, является сосредоточение внимания на сообщении ради него самого [Тодоров 1983б: http].
В этом втором постулате явственно просвечивает теория русских формалистов, а именно эстетическая уникальность словесного искусства в ряду остальных дискурсов.
Иная стратегия дискурс-анализа литературного произведения предлагается в англо-американской традиции, восходящей к Т. Ван Дейку. На его прагматических концепциях литературной коммуникации мы уже останавливались в предыдущей главе. Литература, согласно этой концепции, предстает перед нами не только как набор дискурсов, но и как особая коммуникативная практика. Под «литературными текстами» в работах Ван Дейка имеются в виду в основном тексты нарративные, поддающиеся линейной интерпретации читателем. Его в меньшей степени интересует «литературность» художественных текстов, а в большей – социальные условия литературного контекста. Под условиями он понимает условия восприятия литературного текста, не беря в расчет условия его порождения и внутреннюю его структурность. Соответственно, такого рода дискурс-анализ ХД направлен на интерпретативную сторону художественного высказывания и на его «когнитивную обработку» читателем [Van Dijk 1979].
В русской научной литературе термин «литературный дискурс» практически не употребим. Вероятно, это связано с тем, что под словом «литературный» в русской филологии закрепился помимо основного его смысла и смысл «стандартности», «общенародности» (ср. с термином «литературный язык»). Наиболее подходящим стоит признать в данном случае термин «литературно-художественный», что указывает на его эстетические основания и очерчивает его объем (художественная литература). Рассмотрим далее, какие выделяются подтипы литературно-художественного дискурса.
Основные разновидности дискурса художественной литературы соответствуют делению на литературные роды и типы организации речи.
Лирический дискурс строится по законам лирики как наиболее субъективного рода литературного творчества. В отечественной филологии этот тип дискурса изучен более других, к примеру, в работах [Левин 1998; Флоря 1995]. Драматический дискурс – наиболее диалогическая разновидность и соответствует драме как роду художественного творчества. Наконец, в численном отношении самым редким и в историческом плане самым архаичным типом является дискурс эпический, то есть дискурс эпоса, в чистом виде, как правило, не имеющий авторства и поэтому наименее субъектно-центрированный из всех трех.
Другая существующая типология литературных дискурсов – по типу организации художественной речи. Соответственно, выделяются поэтический, прозаический и драматургический дискурсы. Опять-таки, дискурс лирической поэзии чаще других становился объектом отечественной и зарубежной науки, вероятно в силу его особой организации на разных языковых и внеязыковых уровнях. Во французской семиотике термин «поэтический дискурс» использовался еще Э. Бенвенистом (о чем см. выше, в параграфе 2 главы II) и чуть позднее А. Греймасом [Greimas 1972], в английской – в 1980–1990‐е годы на волне прагматики [Easthope 1983; Austin 1994].
В русской научной литературе термин «поэтический дискурс» (в отличие от «поэтического языка») начал входить в оборот лишь в последние два десятилетия. Так, в статье [Чумак-Жунь 2006: 89–90] поэтический дискурс определяется как
интегративная и системная (связанная) совокупность поэтических текстов в единстве лингвистических, прагматических, социокультурных, психических и паралингвистических факторов их порождения и восприятия.
О. В. Соколова проводит сравнительный анализ авангардно-поэтического и смежных типов дискурса [Соколова 2014; 2019]. В работе [Евграшкина 2019] исследуются языковые основания герметизма в поэтическом дискурсе ХХ века. Менее разработана теория прозаического дискурса, хотя к ней можно было бы отнести и весь пласт исследований нарративности и диалогичности в художественной прозе, восходящий к работам М. М. Бахтина и В. Я. Проппа. Что касается драматургического дискурса как
