Теперь мы займемся объяснением происхождения самых процессов оптических обманов.
Всякому известно, что большая часть духов, домовых, привидений является непременно ночью и притом не в совершенной темноте, а в полусвете, когда наш глаз может еще различать предметы только неясно, неопределенно. Пугала эти большей частью являются белыми. Местами их явлений бывают обыкновенно: кладбище, лес, сад или вообще какое-нибудь уединенное место, огуменники, овины, задние дворы и другие нелюдные места. Таким образом, время и место слишком много благоприятствуют всякого рода оптическим иллюзиям, и если в самом человеке есть благоприятствуюшие условия, если, например, человек суеверен, или в болезненном состоянии, то ему никак не избежать в этом случае обмана. В таких уединенных местах мы обыкновенно не знаем хорошо расположения предметов, а наш глаз в таком полусвете не может определенно различать их, и потому с первого же взгляда предметы эти нам покажутся какими-то незнакомыми, странными. При большем усилии рассмотреть эти предметы, зрачок нашего глаза необыкновенно расширяется, чтобы собрать как можно более света, а при таком напряженном состоянии естественно, что зрительные нервы приходят в раздраженное состояние, в глазе чувствуется боль и сотрясение. От этих сотрясений в глазном нерве нам представляются все окружающие предметы тоже в каком-то неспокойном состоянии, — они колеблются, движут своими частями. Это движение предметов еще более усиливается от того обстоятельства, что в полутемноте наш глаз может хорошо различать только один цвет, цвет белый; от этого все освещенные места и черты в предметах мы видим хорошо, а черты темные, неосвещенные попеременно то являются, то исчезают для нашего глаза. Здесь заключается также и причина того, что все предметы при таком освещении нам кажутся большей частью белыми.
Представьте же себе человека суеверного, робкого, слышавшего в детстве множество рассказов о разного рода диковинках и чудесах; представьте, что этот человек поставлен в такое уединенное место, в среду таких незнакомых ему предметов. Вдруг предметы эти под белыми покровами начинают двигаться, кружиться. Воображение в эти минуты работает особенно сильно, оно дорисовывает картину: неясным чертам оно сообщает определенный образ, образ иногда в высшей степени фантастический. Испуганному зрителю, вместо могильных крестов, вместо развесистых деревьев, представятся целые сонмы живых существ, странных до уродливости, в разных положениях и одеждах, и все это снует взад и вперед, движется без цели, и постоянно меняет свои очертания, свой образ. Поневоле суеверу придет на ум, что он попал на проклятое место, где потешается нечистая сила. После того он с глубокою уверенностью и искренностью расскажет этот случай на поучение своим детям и внукам, и пойдет из рода в род предание об этом проклятом месте, предание, постоянно разрастающееся, под влиянием которого и неробкого десятка человек струсит на этом месте и ему почудятся какие-нибудь звуки, покажутся какие-нибудь чертовские чары.
Между другими особенностями нашего глаза есть одна очень замечательная, которая тоже может служить источником разного рода оптических иллюзий, особенно при болезненном состоянии организма. Особенность эта называется фосфоричностью зрительного нерва. Наблюдать обнаружение этой особенности легко при такого рода обстоятельствах: когда, например, сильно сжать глазное яблооко, или нам придется каким-нибудь нечаянным образом сильно ушибить голову, то при этом мы заметим, что от глаза отделяется свет, иногда в виде разноцветных кругов, а иногда просто в виде синеватых искр. Чтобы убедиться в том, что подобные явления, явления света, имеют причиной единственно наш глаз, и не имеют ничего соответствующего себе в действительности, для этого достаточно повторить опыт сжатия глазного яблока в совершенной темноте. Тогда мы заметим, что чем темнее комната, тем более будет блестящ круг около нашего глаза. Если такие явления бывают заметны хорошо в здоровом состоянии, то в болезненном они принимают слишком большие размеры. В горячке, например, или при болезнях желудка, кровь, устремляясь к голове, давит между прочим на сетчатую плеву глаза, т. е. на зрительный нерв, вследствие чего перед глазами больного являются большие массы света в виде разноцветных кругов. Эти круги будут постоянно двигаться и изменяться, а больное воображение составит из них самые разнообразные, самые странные картины. В минуту успокоения больной припомнит эти картины, и если он суеверен и незнаком с законами природы, то он убедительнейшим образом будет указывать, что его комната за минуту была полна духами и привидениями. Такие случаи, впрочем, могут быть и при незначительном расстройстве организма, например при совершенно легком расстройстве желудка, при случайном несварении пищи. Здесь оптические иллюзии тем опаснее, что человек чувствует себя совершенно здоровым, а между тем перед его глазами совершаются такие диковинные вещи.
Говоря об обманах зрения, нельзя упустить из виду очень важного явления, замечаемого в нашем глазе. Всякому, конечно, случалось наблюдать, что когда переходить из темной комнаты в другую, ярко освещенную, то глаза наши, пораженные внезапно большим приливом света, невольно закрываются, но и при этом перед нашими глазами продолжают мелькать те вещи, которые мы видели несколько секунд назад. Только эти вещи представляются нам не в том цвете, в каком мы их видели, а в другом. Если, например, входя из темной передней в ярко освещенный зал, ваши глаза встретили группу женщин в красноватых платьях, то, закрыв глаза, вы увидите эту группу в зеленых; голубые, например, обои зала увидите оранжевыми. Такого рода явления называются явлениями глазных спектров; те цвета, в которых нам представляются предметы по закрытии глаз, называются спектрами случайными, дополнительными. Не место здесь говорить о причинах такой особенности наших зрительных органов. Цель наша показать, как эта особенность может быть источником оптических обманов, и в какие заблуждения может впасть человек, не подозревающий в своем глазе этой предательской особенности. Общий закон этой особенности нашего глаза таков: чем более блестящ предмет, внезапно поражающий наш глаз, тем долее в глазе сохраняется спектр его. Самый близкий и самый убедительный пример у нас под руками: если посмотреть на солнце, или хоть на отражение его в воде, зеркале, то перед нашими глазами долго будет являться образ этого светила. Время, сколько может продолжаться этот обман, не для всех одинаково: для одних он может продолжаться несколько минут, для других гораздо более, а для некоторых он может повторяться целые годы. Так, например, знаменитый естествоиспытатель Бойль, посмотревши сряду несколько раз на солнце, в течение многих лет видел перед своими глазами солнечный круг. Эта разность совершенно зависит от индивидуальных особенностей человека. Как бы то ни было, с каждым из нас может повториться такого рода обстоятельство: увидавши какой-нибудь ярко освещенный предмет, например, человека, зверя, или что-либо другое, мы через несколько времени, даже ночью, в совершенной темноте, можем увидеть в нашем глазе спектр этого предмета. В этот раз предмет может явиться в другом совершенно свете, в дополнительном, так что очень трудно бывает узнать настоящую причину такого явления.
Можно было бы привести множество случаев таких, где человек был жертвой обмана, обмана своего собственного глаза, но подобными примерами и без того богаты предыдущие главы. Если бы мы имели возможность исследовать пообстоятельнее все помещенные там рассказы о разных домовых, мертвецах и привидениях, то мы бы скоро заметили, что большая часть из них имеют своей причиной иллюзии зрения, с одной стороны, и совершенное незнакомство с особенностями нашего глаза, с другой.
Мы заканчиваем наши замечания об оптических обманах, как источнике суеверных убеждений в возможности явлений привидений, домовых и других существ из отряда нечистой силы правдивым мнением естествоиспытателя Брюстера: «Наш глаз есть самое обманчивое орудие из всех внешних чувств». Повторяем, что обманы этого орудия — самые опасные обманы. Разубеждать людей, обманутых подобным образом, и притом если люди эти с ограниченными сведениями о законах природы, дело не легкое.
Объяснять, однако ж, всякого рода явления привидений одними обманами зрения, конечно, недостаточно. Но мы и не имели этого в виду. Напротив, мы думаем, что здесь на помощь обманывающему нас глазу приходят и другие наши чувства. Лучшим же помощником глазу в этом случае бывает наше ухо. Кто бывал в хорошо устроенных театрах, кто слышал искусных чревовещателей и других фокусников, тот знает, что наше ухо очень способно вдаваться в обманы самые очевидные. Обманывается оно не относительно звука, а относительно причины его. Искусно представленный на сцене гром, вой бури, плеск морских волн, так кажутся естественными, что не видавший таких диковинок подумает, пожалуй, что перед ним на самом деле разгулялись эти буйные стихии. Подобные обманы слуха, при другой обстановке и в других размерах, так же легко могут повториться и наполнить нашу душу ужасом, как в театре они вызывали у нас удивление. Завыл ветер в трубе в темный осенний вечер, а робкому, покинутому одному в комнате ребенку кажется, что воют и свистят на чердаке тысячи тех домовых, о которых натвердила ему рассказчица-бабушка. Свистит ветер в дуло ружья, зашуршали ветви о сумку патронташа, а заблудившемуся охотнику в лесу ночью грезится, что это зеленый леший потешается, обходя ему дорогу. Шумит мельничное колесо, бурлит вода из-под ставок, а суеверному мельнику в ночной тишине слышатся какие-то особенные звуки, и думает он, что это дедушка водяной хозяйничает вокруг его мельницы. Заметим, что одни и те же звуки ночью слышатся в наших ушах совершенно иначе, нежели днем; один и тот же стук часов, скрип дверей звучит иначе в пустых комнатах, нежели в жилых. В первом случае это объясняется особенным раздражением нервов в ночное время и внутренним психическим настроением; а во втором особенным отражением звуков, зависящим от совершенной прозрачности и равномерной плотности воздуха в ночное время, по объяснению Гумбольдта. Теперь припомним, когда и где являются обыкновенно привидения, духи и проч. Ночное время — обычный час явлений домовых и привидений; нежилые дома, где жили когда-то злые господа, мельницы, где творили свои нечестивые дела колдуны-мельники — вот любимые места собраний мертвецов-вам-пиров. Сообразивши все это, легко понять, что все эти чудесные явления — плоды обмана наших же собственных чувств, которому слишком хорошо благоприятствуют ночное время, пустынность места, а особенно те фантастические, чудесные сказки, которые мы с такой охотой слушали во время нашего детства.
