Петербург. Тени прошлого - Катриона Келли

медикаменты, проявочную жидкость для фотографий, бумагу и картон для переплетчиков-любителей, ваниль и специи для домашней выпечки, цикорий, батарейки, бинокли, гитары и мандолины, а также кофе (кроме зернового, но для него не было кофемолок). То, что все-таки было в продаже, не отличалось качеством – картофель, к примеру, часто оказывался гнилым [833]. Судя по жалобам, в продаже, конечно, иногда бывали и более редкие вещи, но выглядело это малоутешительно.

5.4. Ассортимент желе в местном гастрономе, 1963. Фотограф не указан. ЦГАКФФД СПб

Как и в других советских городах, в Ленинграде были закрытые распределители для представителей партийной иерархии и номенклатуры: в число последней входили и те, кто занимал должности в таких учреждениях, как Академия наук и НИИ. По воспоминаниям женщины, имевшей непосредственный опыт посещения подобных мест – ее отец занимал пост, близкий к Президиуму АН, – в 1970-е лучшие магазины города даже обеспечивали доставку продуктов на дачу:

Все это, естественно, стоило денег – надо было заплатить за продукты и дать на чай курьеру. Но возможность выбирать качественные товары по своему желанию было существенной привилегией.

Простые смертные чаще приобретали продукты через систему, не дававшую возможности выбора, – продовольственные заказы. Так называли наборы продуктов, которые продавались по месту работы по принципу «хотите – берите, не хотите – не берите». Обычно в набор входили один-два дефицитных продукта, например, консервированный горошек, баночка лосося, венгерской ветчины, красной икры и майонеза. К этому предлагалась «нагрузка» – то, что обычно залеживалось в магазинах само по себе: консервированная морская капуста, крабовые палочки из океанского криля, перловая крупа, брикеты сухого киселя и, в одном особенно странном случае, пюре из гуавы [835]. Состав наборов различался в зависимости от места работы и количества заказов на коллектив. Обычно заказы поступали перед праздниками (как компенсация за отсутствие в это время продуктов в обычных магазинах), но у некоторых работников была возможность брать заказы чаще.

5.5. Пресс-фотография упаковки товаров в отделе заказов Елисеевского магазина, 16 февраля 1982 года. Фото М. Блохина. Красивые полиэтиленовые пакеты были в то время не менее дефицитным товаром, чем апельсины или сгущенка. ЦГАКФФД СПб

Элита ленинградского общества могла рассчитывать на нечто куда большее, чем несколько банок и упаковок. По воспоминаниям женщины, чей муж однажды получил новогодний паек члена регионального комитета партии в награду за то, что помог этому партийцу написать кандидатскую диссертацию, среди деликатесов в подарочной коробке были два вида икры, телячий язык, цыплята, коньяк и вино [836]. Однако преимущества были не только у городских «шишек». Согласно принципу предполагаемой потребности считалось, что высокая профессиональная ответственность дает людям право на более высокий уровень обслуживания. Те, кто работал на высоко котировавшихся заводах и в престижных институтах, получал пайки лучшего качества, чем сотрудники предприятий средней руки, а если появлялись какие бы то ни было товары, руководство имело право первого выбора. В то же время продуктовые заказы обычно распределялись на равных правах. Состав всех заказов был одинаковым, а если наборов было меньше, чем людей, проводили жеребьевку, причем те, кому не повезло, в следующий раз получали заказ первыми [837].

Наряду с государственной системой существовала целая сеть альтернативных каналов снабжения. Как и в других советских городах, в Ленинграде были колхозные рынки, некоторые размещались в специально построенных для этого и красиво обставленных помещениях. Старейший комплекс, Андреевский рынок на Васильевском острове, был возведен в 1780-е, хотя и подвергся существенной реконструкции в 1959 году (Мальцевский рынок на улице Некрасова получил новое здание в стиле функционализма в 1955 году; еще два старых рынка, Сытный и Кузнечный, были перестроены в 1910-м и 1920-м соответственно). Ряды с одинаковыми весами и белыми полками контрастировали с грудами самых разнообразных овощей и фруктов – цитрусовые, сухофрукты и специи, помидоры из Средней Азии и с Кавказа, которые привозили круглый год; соленые огурцы, квашеная капуста и маринованный чеснок, творог, мясо, мед, а в сезон – экзотические фрукты и лесные грибы. Рынки были единственным местом, где можно было приобрести большинство из этих продуктов, а по сути, единственным местом, где продавались любые овощи кроме картофеля, капусты, свеклы и моркови. С точки зрения покупателя, правда, рынки были дорогими – особенно это касалось товаров, которые отсутствовали в государственных магазинах [838]. Большинство горожан отоваривалось здесь по особым случаям, так же как в элитарных гастрономах.

Поскольку рынки были предприятиями хоть и легальными, но негосударственными, отношение к ним было неодобрительным с первых лет советской власти. В 1924 году ленинградский журнал «Резец» предупреждал читателей, что на Андреевском рынке продают подозрительные продукты – так называемые собачьи пирожки – и процветает мелкая преступность [839]. Торговля на рынке требовала бдительности от покупателя – но и от продавца: ведь чиновники только и ждали, что торговец нарушит правила. Рынки обозначали границу между торговлей в рамках закона и зоной серой или черной экономики – в позднесоветской терминологии это называлось «продавать налево». Одним из инструментов такой «левой» торговли была спекуляция, или продажа предприимчивыми продавцами и работниками торговой сферы и общепита товаров по завышенным ценам.

Бытовало распространенное мнение, что доля продаваемых таким способом товаров очень велика. Советские юмористы, например Райкин, регулярно шутили о «товарах с черного хода» и вещах, «упавших с грузовика», а рядовые граждане так же регулярно жаловались на вороватость продавцов [840]. Оборот дефицитных товаров «под прилавками» шел полным ходом. В конце 1970-х тушенку шутливо называли «советской валютой» [841]. При том, что рынки срастались с «черными рынками», другая