Господи! они начали шастать по подвалам, там всё такое и прочее. Они приходят к нему и постучали в окошко – это ночью было. А он говорит: «Ребята! ви из Одесы?» – «Да». – «Так, ребята, вот вам конверт, и больше меня не беспокойте». – «Хорошо-хорошо!» И всё. Он конвертик дал з деньгами, и сколько они здесь были, целую осень, никто его не беспокоил. Я просто говорю, шо всегда евреи – это такие хитрые люди, хитрая нация, ёлки-палки, шо вот зачем там прочее и прочее – всегда можно договориться. «Домовытыся», як кажуть по-украински» (В.Ф. Бабийчук, 1946 г.р., Сатанов Городокского р-на Хмельницкой обл., 2004, зап. О.В. Белова).
Ум
Еврейский ум и сообразительность, согласно представлениям белорусов, проявляются сразу же после рождения еврея – он тут же начинает думать, как прожить на этом свете (в отличие от «мужика», который думает, как бы что украсть): «Как жид родится, так головою крутит, уже думает, как на свете жить, а как мужик родится, то руками вокруг себя хватает, как бы что украсть» (Federowski 1897: 237). Любопытное высказывание по поводу врожденной сообразительности евреев нам довелось услышать в с. Вербовец в Подолии. Информант, мужчина лет 50, рассказывал, что родился в доме, стоявшем недалеко от еврейского кладбища. Благодаря этому обстоятельству ему не раз приходилось слышать в свой адрес шутку: «Ты родился на еврэйском кладбишчэ, головка трэба бути еврэйска, шобы нэ робыты, а всё мaты [все иметь] <…> Трэ еврэйску голову мaты» (Вербовец Муровано-Куриловецкого р-на Винницкой обл., 2001, зап. О.В. Белова, А.В. Соколова, В.Я. Петрухин). Так причудливо отразился в местной славянской традиции стереотип «умного» еврея, подкрепленный, вероятно, и знакомством с фразеологией этнических соседей, ср. выражение yidishe kopf (буквально «еврейская голова») ‘умный, сообразительный, толковый’.
Большинство информантов отмечают не только ум, но и «культурность» евреев, при этом эпитет культурнейший характеризует не только поведение и образ жизни, но и внешний вид: «Они разумнейшия и культурнейшия за нас были <…> Одежда у них была культурнейшая» (Г.К. Гайворонюк, 1943 г.р., Озаринцы Могилевского р-на Винницкой обл., 2004, зап. Т. Зайцева, Ю. Улогова).
Помимо природного ума отмечается любовь евреев к учебе и школе: «С отцом в школе учились евреи, но они… учителя ж были евреи. Отец с 27-го года, учился с евреями. Ну все толпою, не было там дураков» (М. Кукурба, 1969 г.р., Куты Косовского р-на Ивано-Франковской обл., 2005, зап. О.В. Белова, М.М. Каспина); «Украинцы ходили в школу пока снег лежит, а евреи все время» (Г.К. Гайворонюк, 1943 г.р., Озаринцы Могилевского р-на Винницкой обл., 2004, зап. Т. Зайцева, Ю. Улогова).
Еврейский «ум» вкупе с бережливостью проявляется и в обрядовой сфере, о чем свидетельствует фрагмент рассказа о еврейском погребальном обря де: «[Клали что-нибудь в могилу?] Деньги бросали, но не золотые, медяки бросали. [Деньги бросали?] Да! [Когда, перед тем, как могилу засыпать?] Ну закапывают уже и бросают. Мы находили так монеты – медяки; золотых нет. Еврей же не есть дурак, шоб золото бросать – с земли достали и в землю бросать!» (М. Кукурба, 1969 г.р., Куты Косовского р-на Ивано-Франковской обл., 2005, зап. О.В. Белова, М.М. Каспина).
4.3.3. Миф о «преступлении и наказании»
Отметим еще один сюжет, бытующий в фольклоре местечек. Это рассказы о «вечной вине» евреев за распятие Христа как о причине их истребления во время войны и время от времени проявлявшегося со стороны соседей недоброжелательного к ним отношения.
«Воны так рэшыли, бачь, Хрыста роспъeти. То йих и Бог наказаў, тожэ порассыпaлыся по цылым свити. А выбило скилько йих! Я сама темлю [помню. – О.Б., В.П.] там о – викопали ямку и загналы йих ўсих, и пострэлилы, и закопалы» (Е.М. Шнайдер, 1929 г.р., Речица Ратновского р-на Волынской обл., 2000, зап. О.В. Белова).
«Ну, конешно, наши були недобри [к евреям], украинци, потому шо воны Спасителя замучили. Молодежь ругали: “Як так, замучили Спасителя, муки вин приняў”. <…> Но дети не виноваты, то дуже не хотели даже дружиты [с евреями], шо ж такую живую людыну и через вас пострадал. А чо вин? Тому, шо вин… пэрва вира була еврейска. Як оно настало все, еврейска була вера. Ну, потом правослаўна перешла. Спаситель, колы ему 32 роки було, вин пэрэхрэстиўса на рички Иордане – Иван Хреститель его перехрестиў на правослаўну. И евреи туды – вин такий родимий вин буў, дуже розумный, знаў все же, приказаў приказание яке все, собрания робиў, и евреи вже туды – недовольные, шо вин перешоў на правослаўну. Вин первый перейшоў. А он еврей буў, да. И его вихрестили в 32 года, вин обрезаный буў и перехрестивсь, подумав себе, шо правослаўна вира лучча, и работяга, рабочие хорошие. Евреи-то вони тильки знают так – купити, перепродати – такэм занималыся. Воны коло земли неты, не понималы трудытыся. Ну, воны так його начали мучить. Вселяки муки вин перенис <…> Через еврееў вин пострадаў. Така людына понимающа и религиозна, за религию, за людьми стояў, и вин пострадаў. То вже давно було, то шо ж тые зара не виноваты, вже их немае, которы мучили його. А перва вира еврейска була» (А.А. Скибинская, 1915 г.р., Сатанов Городокского р-на Хмельницкой обл., 2001, зап. О.В. Белова, А.В. Соколова, В.Я. Петрухин).
В этом рассказе о судьбе еврейского народа переплетаются мотивы избранности еврейской веры и ответственности евреев за распятие Христа, перехода Христа из еврейской веры в православную, оценка «своей» православной веры как «лучшей» и стереотипное восприятие евреев как торговцев. Рассказчица задается вопросом, заслуживают ли евреи плохого к себе отношения за вину своих предков, и сама себе отвечает: ее современники не виноваты в давних грехах, и потому гонения на евреев несправедливы.
В рассказах о войне также переплетаются «исторические факты» с фольклорными (почти сказочными) мотивами. Вот история евреев из волынского села Мельники, которую рассказала полесская крестьянка, семья которой до войны жила бок о бок с еврейской семьей – соседи помнят «своих» евреев по именам: «Янкель, Лейзур, Пейсах и старший – Ершко Пaпир».
«Стали прятаться евреи. Днем стали прятаться. Приехали в село немцы, хотели сжечь дома, а их хата была близко от наших. Так одна баба пришла – немцам руки целует и говорит: “Не палите, мы все сгорим, убейте!” (“Нэ палыте, бо мы вси погорымо, побыйтэ!”) То еврейка удивлялась на ту соседку, что соседка говорила, чтоб их убили. И с той поры стали они прятаться, от немцев скрываться. По соседям ходили, к нам заходили. И знаете, эти люди давали им есть.
