проект, 2005. С. 59–75.
Коляда В. Аудиодокументы в коммуникационной среде СССР 1920–30‐х годов // Там же. С. 76–88.
Петрушанская Е. О «мистической» природе советских массовых песен // Russian Literature. 1999. № XLV. Р. 87–102; Петрушанская Е. Эхо радиопросвещения в 1920–30‐е годы: Музыкальная гальванизация социального оптимизма // Советская власть и медиа / Под ред. Х. Гюнтера и С. Хэнсген. СПб.: Академический проект, 2005. С. 113–132.
Раку М. Г. Поиски советской идентичности в музыкальной культуре 1930–1940‐х годов: лиризация дискурса // Новое литературное обозрение. 2009. № 100. С. 184–203.
Тяжельникова В. С. Советская песня и формирование новой идентичности // Отечественная история. 2002. № 1. С. 174–181.
Розинер Ф. Советская волшебная массовая песня // Соцреалистический канон / Под ред. Х. Гюнтера и Е. Добренко. СПб.: Академический проект, 2000. С. 1007–1009.
Абельская Р. Ш., Кацман С. И. Советская массовая песня как карнавальный жанр (к концепции преподавания истории литературы советского периода) // Дискуссия. 2015. № 9 (61). С. 116–124.
Гюнтер Х. Поющая родина. Советская массовая песня как выражение архетипа матери // Вопросы литературы. М., 1997. № 4. С. 46–61.
Бойм С. Советские песни: «Спокойной ночи, родина», «Гуд бай, Америка»: опыт сравнительной мифологии // Культурологические записки. Вып. 13. М.: ГИИ, 2011. С. 382–394.
Лелеко В. Мифопоэтика советской массовой музыкальной культуры (вторая половина 1950-х – начало 1980‐х годов): Дис. … канд. культурологии. СПб., 2011.
Степанова Е. А. «Все проходит. Остается Родина – то, что не изменит никогда»: образ Родины в советской песне // Лабиринт. 2015. № 4. С. 28–42.
Иванова Л. И. Советская песня // Современная отечественная музыкальная литература. М.: Музыка, 2005. С. 103–164; Лихачева И. В. Массовая песня // История современной отечественной музыки. Вып. 1: 1917–1941 / Под ред. М. Е. Тараканова. М.: Музыка, 1995. С. 74–89.
Дуков Е. В. Эстрадная музыка // История современной отечественной музыки. Вып. 1: 1917–1941 / Под ред. М. Е. Тараканова. М.: Музыка, 1995. С. 90–112.
Цукер А. М. Отечественная массовая музыка: 1960–1980‐е годы: Учебное пособие. Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовской гос. консерватории им. С. В. Рахманинова, 2008.
Швайцерхоф Б. Советская эстрада // Соцреалистический канон / Под ред. Х. Гюнтера и Е. Добренко. СПб.: Академический проект, 2000. С. 999–1006.
Левин Л. И., Уварова Е. Д. Бытовая и прикладная музыка // История русской музыки: В 10 т. М.: Музыка, 2004. Т. 10б: 1890–1917 / Под ред. Л. З. Корабельниковой и Е. М. Левашева. С. 756–802.
Дружкин Ю. С. Метаморфозы телепесни. М., 2012.
Дружкин Ю. С. Песня как социокультурное действие. М.: ГИИ, 2013.
См.: Махрасев Л. ХX век в легком жанре (Взгляд из Петербурга – Петрограда – Ленинграда): Хронограф музыкальной эстрады 1900–1980 годов. СПб.: Композитор, 2006. Вот несколько цитат, передающих пафос возложенных на советскую песню функций: «Советские музыканты неоднократно подчеркивали: в массовых жанрах заложен идеологический заряд огромной силы. <…> массовый музыкальный быт формирует вкусы, нравственность, идейно-эстетические позиции людей, в особенности молодежи <…> нужно, в частности, решительно поднять идейно-художественный уровень музыкального репертуара клубов, домов и парков культуры, устранить из фондов всех фонотек устаревший и некачественный репертуар» (Советская музыка. 1972. № 4. С. 12–13).
Цит. по: Музыка вместо сумбура: Композиторы и музыканты в Стране Советов. 1917–1991 / Сост. Л. В. Максименков. М.: МФД, 2013. С. 570.
Чередниченко Т. Эра пустяков, или Как мы наконец пришли к легкой музыке и куда, возможно, пойдем дальше // Новый мир. 1992. № 10. С. 223.
Генина Л. С песней наедине // Советская музыка. 1978. № 3. С. 17.
Об этой составляющей образа советского человека очень метко и с юмором пишут П. Вайль и А. Генис: «Герои в Советском Союзе всегда призваны выполнять широкую просветительскую задачу. Допустим, токарю совершенно недостаточно ловко точить болванки: передовой токарь еще и играет на виолончели. <…> Оперный бас берет на две октавы ниже всех других басов и при этом награжден медалью „За отвагу на пожаре“. По мере продвижения вверх число достоинств увеличивается, стремясь к бесконечности» (Вайль П., Генис А. 60-е: Мир советского человека. М.: АСТ: CORPUS, 2013. С. 34).
Если вновь провести параллели с современностью, то сегодня подоплека показа обыкновенных людей по телевизору принципиально другая. Телевидение или высмеивает их заурядность, или же, наоборот, уверяет телезрителей, что эти люди обладают некими стоящими внимания особенностями.
О специфике песен в советских фильмах 30–50‐х годов см. главу «Мифы эпохи кинопесни» в монографии Юрия Дружкина. Дружкин Ю. С. Метаморфозы телепесни. М.: ГИТР, 2012. С. 134–145; а также диссертацию доктора искусствоведения Т. К. Егоровой «Музыка советского фильма. Историческое исследование» (М., 1998).
Вайль П., Генис А. Указ. соч. С. 144.
Лебина Н. Б., Чистиков А. Н. Обыватель и реформы. Картины повседневной жизни горожан в годы нэпа и хрущевского десятилетия. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. С. 276.
Лебина Н. Б. Энциклопедия банальностей. Советская повседневность: Контуры, символы, знаки. СПб.: Дмитрий Буланин, 2008. С. 173.
Там же.
Восхищение возможностями телевидения долго будет поводом для многочисленных мизансцен и сюжетов «Голубого огонька». Например, в одном из более поздних выпусков вся техническая аппаратура студии, а также операторы и осветители стали как бы главными героями программы, а в качестве драматургической основы был выбран процесс постановки и съемки телевизионной передачи.
