Ознакомительная версия.
Капитан Кук писал свои «Дневники» в 70-х годах XVIII века. Сто лет спустя о маори писал доктор Феликс Мейнар. Так, он рассказывает нам о новозеландском вожде маори по имени Туайи, которого привезли в 1818 году в Лондон, где он прожил несколько лет и стал «почти цивилизованным» человеком, но…
«В те моменты, когда на него нападала ностальгия, как он жалел о том, что уехал с родины, где мог принимать участие в праздниках, на которых ел человеческое мясо, на этих торжествах по случаю одержанной победы. Ему надоело есть английскую говядину. Он утверждал, что между свининой и человечиной очень большое сходство. Последнюю декларацию он сделал, сидя за роскошно сервированным столом. По его словам, для него лично, как и для всех его соплеменников, самый большой деликатес – это нежная плоть женщин и детей. Однако некоторые маори отдают предпочтение плоти пятидесятилетнего мужчины, причем непременно черного, а не белого. Его соплеменники никогда не ели человеческое мясо в сыром виде, а жир они вытапливали из трупа, чтобы потом на нем жарить сладкий картофель…».
Мейнар предоставляет и другую поучительную информацию. Некоторые из миссионеров боялись, как бы их не съели туземцы. Но один новозеландский вождь, с которым они поделились своими страхами, успокоил их. Маори, объяснил он им, если им придет вдруг в голову полакомиться человеческим мясом, скорее всего, отправятся за ним к своим врагам, к соседним племенам, ибо приготовленный соответствующим образом черный куда вкуснее белого человека. Это, по его мнению, объясняется тем, что белые обычно кладут слишком много соли в свою пищу, а маори практически ее вообще не употребляют.
«На территории Новой Зеландии, – писал Мейнар, – нет ни одной маленькой бухточки, ни одной пещеры, которые не стали бы сценой, на которой разворачивались чудовищные драмы. И горе тому белому, который по оплошности попадет в руки новозеландцев! Когда победитель сжирает побежденного, то он, по его твердому мнению, ест не только его тело, но и душу. Съесть тело врага – это надругательство над ним, а съесть душу побежденного – это высокая привилегия, так как в таком случае она соединяется с душой победителя. Это суеверие проявляется с той же неизменной силой во время любой войны. Обычно после боя победители начинают тут же пожирать тела самых старых и самых отважных врагов, тех, на которых больше всего татуировок, отбрасывая в сторону тела более молодых воинов, новобранцев, хотя их мясо могло оказаться и вкуснее стариков. Победители больше всего озабочены ассимиляцией, передачей им жизни, всех выдающихся качеств, в том числе и бесстрашия наиболее отличившихся в бою воинов, какими бы тощими их тела ни были».
Мейнар здесь добавляет свой комментарий, который мы уже не раз слышали из уст других исследователей: «С этой точки зрения каннибализм – это порок, который можно легче всего простить у этих варваров». Потом он обращается к некоторым деталям таких каннибальских пиров: «Новозеландцы особенно любят мозг, а голову выбрасывают. Однако один английский миссионер сообщил, что собственными глазами видел в Помаре, как вождь племени, живущего в бухте Бей-ов-Айленд, на его глазах съел шесть голов. Головы самих вождей обычно высушивают и сохраняют. Если племя хочет замириться с соседями, то оно предлагает побежденным в качестве доказательства своих искренних миролюбивых намерений головы своих вождей. Такие головы к тому же становятся товаром во всей округе.
Кости вождей аккуратно собирают и хранят. Из них потом делают ножи, рыболовные крючки и наконечники для копий и дротиков, а также украшения для праздничных туалетов. Иногда они отрубают у вождя руку и высушивают ее на огне с добавлением ароматических трав. Мускулы и сухожилия пальцев на руках обычно сокращаются, образуя что-то вроде крюка. Туземцы их часто и используют в качестве таковых при ношении корзин и оружия. Я видел даже, как их применяли в качестве вешалок для одежды. Они используют такие части тела в собственных целях, чтобы лишний раз продемонстрировать семье убитого вождя, которая это больше других чувствует, что и сейчас, после своей смерти, этот вождь остается по-прежнему рабом победителя и так или иначе служит ему. До начала трапезы победителей каждый воин обязан испить крови врага, которого он убил собственными руками. Тогда «атуа», бог побежденных, становится подданным другого «атуа», бога победителей. Туземцы племени хонги съедали левый глаз верховного вождя. По их представлениям, его левый глаз становится звездой на небосводе, и теперь, после того как глаз съеден, он засияет наверху еще ярче, и ее свет будет постоянно усиливаться всеми достоинствами усопшего».
Мейнар далее продолжает, указывая на то, что, по его мнению, отсечение головы врага, поднесение его за волосы ко рту, чтобы напиться из нее свежей крови, струящейся из разорванных артерий, проглатывание левого глаза и пережевывание мускульной ткани – все эти действия предпринимаются только с одной целью: унаследовать звезду на небе и душу. Насколько ему известно, в прошлом всегда смерть вождя сопровождалась человеческими жертвоприношениями. Традиция, но в данном контексте можно употребить более подходящее слово – «религия», требовала, чтобы на тело умершего вождя были положены тела рабов, но очень часто участники погребальных церемоний предпочитали их просто съесть.
«Хотя новозеландцы обычно не скрывают своего людоедства, – пишет в заключение Мейнар, – их вожди иногда пытаются отыскать для себя убедительные оправдания».
«Одна рыбина съедает другую в море, – обычно говорят в таких случаях они, – большая рыба съедает малую, малые в свою очередь съедают насекомых, собаки едят людей, а люди – собак, собаки пожирают одна другую, птицы в небе тоже устраивают охоту на себе подобных. Почему же нам нельзя съесть кого-нибудь из наших врагов?»
После гибели верховного вождя в битве обычно наступает перемирие. Противоположная сторона в таких случаях обычно требует выдачи им погибшего. Если оставшаяся без вождя сторона запаникует и немедленно уступит нажиму, то ей еще придется выдать врагам и жену вождя, которую тут же предают смерти. Иногда, если она любила мужа, она могла пойти на смерть добровольно. Жрецы разрезают тела на части и некоторые куски тут же съедают. Большую часть мяса жертв они предлагают своим идолам, а сами после этого спрашивают своих богов об исходе грядущих сражений».
Мейнар проводил свои наблюдения и описывал их в первой четверти прошлого века. Три четверти столетия спустя Эдвард Тригер собрал исследовательский материал для своей книги «Народ маори». Он с этой целью провел широкомасштабные исследования, чтобы доказать, что маори не очень сильно изменились с тех пор, хотя уже немало поколений сменило друг друга.
«После успешно завершенной битвы – пишет Э. Тригер, – наступает отвратительный тошнотворный момент каннибальского праздника. К несчастью для нас, нельзя обойти такое событие стороной, так как в истории народа маори полно всевозможных ссылок на такую практику, поэтому невозможно не упомянуть обо всех связанных с ней, леденящих ум ужасах.
Захваченных в бою пленников хладнокровно убивали на месте, за исключением тех из них, которым было суждено стать рабами – это еще более унизительное состояние, чем стать просто мясом для победителей, их пищей. Иногда после боя нескольких человек из числа побежденных живьем засовывали в корзинки для еды, что недвусмысленно указывало на то, что им предстоит в ближайшее время пережить. Их, конечно, убьют и трупы уложат в печи, вырытые в земле.
Не так давно, уже в наши дни, один вождь туземцев по имени Вероверо приказал доставить к нему для массового убийства 250 пленников из племени таранаки. Он занял свое место на земле, а к нему по одному приводили пленников. Каждый из них получал от него сильнейший удар «мере» (дубинкой) по голове (это смертоносное оружие потом перешло от отца к сыну, новому вождю племени). Убив несколько десятков человек, он устал и бросил: «Ладно, пусть остальные живут». Так остальные пленники превратились в рабов.
О том, как много иногда захватывали пленников в бою, можно судить по тому факту, что однажды туземцы племени онгри вернулись после набега в свою деревню в Бей-ов-Айленд с двумя тысячами пленников.
Один из запоминающихся каннибальских праздников состоялся в Охариу, неподалеку от Веллингтона, когда были отправлены в печи 150 туземцев племени муаупоко. Когда маори овладели соседним племенем мориори на островах Чэтхем с довольно мягкими обычаями, они не только держали своих пленников в загоне, как скот, все время наготове к закланию, но даже позволили одному из своих вождей приготовить угощения для друзей из трупов шести детей.
Мне показали то место на пляже на этих островах, на котором были уложены тела 80 женщин из племени мориори в ряд, и в живот каждой был воткнут острый кол. Трудно привыкнуть к подобным зверствам, к подобному унижению тела человека этими «актерами», разыгрывавшими такие чудовищные спектакли…».
Ознакомительная версия.
