Николай Вехов - Новая Земля - самый крупный и экзотический архипелаг на севере России (статья)

Пограничные и периферические (отдаленные) регионы страны в силу разных причин, например труднодоступности и (или) экстремальности природно–климатических условий, до сих пор остаются малоизвестными и создают вокруг себя этакий налет таинственности, загадочности. Одной из подобных загадочных земель является архипелаг Новая Земля, расположенный на границе Европы и Азии и вместе с островом Вайгач служащий географическим барьером между двумя морями западной Арктики — Баренцевым и Карским. Эта 900-километровая по широте островная дуга устремлена практически от самого берега материковой суши в направлении Северного полюса. Словно загадочный магнит она несколько столетий манила к себе не одно поколение путешественников и мореплавателей, пытавшихся, несмотря на огромный риск плавания в ледовитом океане, хотя бы раз ступить ногой на загадочную сушу, вершины которой были украшены белыми шапками сверкавших на десятки километров ледников, а на береговых обрывах устроены многочисленные птичьи колонии–базары; побывать на реках буквально забитых вкуснейшим гольцом, своими глазами увидеть колонии линных гусей.

Здесь мне посчастливилось провести четыре экспедиционных сезона, а потому этому архипелагу посвящен мой очередной рассказ.

История открытия и освоения архипелага. Раньше других, еще с начала XVI в., острова архипелага и морские акватории вокруг него стали посещать русские промышленники — зверобои из Поморья и с низовий Печоры. Увы, истории не известно ни одного документа, прямо говорящего об отважных первооткрывателях архипелага, выходцах из Древней Руси. Лишь в устном творчестве поморов сохранились легенды о былых промысловых экспедициях далекого времени на эти северные острова. Настоящее же, строго научное, географическое открытие Новой Земли — уже с картами, записями дневников и составленными позже красочными «картинками», подтверждающими это событие, произошло в самом конце XVI в. В 1590‑х гг. окружным северным путем — через арктические моря — стремились установить прямые торговые связи с Китаем и другими странами Юго — Восточной Азии голландские купцы. Они намеревались в обмен на европейскую мануфактуру наладить поставки в эту часть Старого Света шелка, чая, драгоценностей, пряностей, фарфора, других экзотических товаров.

Три голландские экспедиции в 1594, 1595 и 1596–1597 гг. позволили нанести на географическую карту очертания западного, баренцевоморского побережья Новой Земли, показать на ней главные ориентиры и объекты. Голландское открытие Новой Земли по времени совпало с изобретением человечеством первых географических карт современного типа. Так что архипелагу Новая Земля «несказанно повезло»: на них он значился (пусть с искажениями и неточностями, обусловленными недостатком достоверных данных) аж с конца XVI — начала XVII в. Почти два с половиной столетия знания о Новой Земле были ограничены сведениями, полученными европейскими мореплавателями.

Второе «открытие» Новой Земли состоялось в XIX в. Этот период принес первые научно достоверные сведения об архипелаге — его географическом положении, геологии, природных ресурсах, морях, омывающих берега островов. Начало точных инструментальных исследований положила экспедиция Главного гидрографического управления, возглавляемая Ф. П. Литке. В 1821–1824 гг. он совершил четыре плавания к западным берегам архипелага, описав большую их часть — по широте от острова Кусова Земля (самый южный предел архипелага) до мыса Нассау (Северный остров). Многолетней экспедицией Ф. П. Литке были определены географические координаты всех ключевых мысов, островов и заливов, по которым можно было бы ориентироваться в будущем при каботажном плавании, высоты прибрежных холмов, составлены карты обследованной западной части Южного и Северного островов.

Начатую Ф. П. Литке работу по описанию Новой Земли в 1832–1835 гг. продолжил один из его сподвижников по исследованиям в устье реки Печоры подпоручик П. К. Пахтусов. К сожалению, в ноябре 1835 г. его героические усилия по изучению Новой Земли прервала внезапная смерть. Возглавляемой П. К. Пахтусовым экспедиции Россия обязана тем, что на карту были нанесены южные и восточные районы Южного острова от пролива Карские Ворота до восточного устья Маточкина Шара, южные берега пролива Маточкин Шар и почти 3/4 береговой области Северного острова, до мыса Дальнего, уточнены положения и очертания ряда наиболее интересных в промысловом значении заливов и губ.

На рубеже 1860–1870‑х гг. из–за изменившихся в этой части Земли ледово–климатических условий (один из периодов «малого потепления Арктики») навигационная обстановка настолько улучшилась, что в течение нескольких лет сюда, в Карское море, смогли проникнуть норвежские зверобойные суда. Одному из капитанов норвежских промысловиков — Э. Г. Иоганнесену — удалось по узкому проливу Маточкин Шар и по Карскому морю, обычно покрытому ледовым покровом, непреодолимым для судов того времени (впервые вдоль восточного берега Новой Земли прошел Савва Лошкин в 1760‑х гг.), проследовать вдоль карского побережья архипелага, достигнув крайней южной оконечности Южного острова. Этому мореплавателю принадлежит и другой рекорд — в 1870 г. он впервые после Виллема Баренца обогнул мыс Желания и побывал в северной части Северного острова. Норвежская национальная академия наук сочла результаты плаваний Э. Г. Иоганнесена настолько значительными для познания Арктики, что даже наградила его золотой медалью. В 1871 г. примеру Э. Г. Иоганнесена последовали и другие капитаны норвежских судов–зверобоев: Ф. К. Мак вокруг мыса Желания также прошел вдоль восточного берега архипелага, а Э. Карлсен достиг 77 градусов с. ш. и 60 градусов в. д. и далее спустился к южной оконечности Новой Земли по Карскому морю.

В 1870‑х гг. на архипелаге впервые появилось постоянное население, а до этого острова были необитаемы, хотя на них иногда задерживались потерпевшие крушение мореплаватели или зверобои–промышленники, которые по тем или иным причинам не могли до осени выбраться на материк. Этими действиями российское правительство ответило на возросшую опасностью фактической норвежской аннексии Новой Земли, которая тогда де–факто считалась русским владением, хотя юрисдикция России над островами Западной Арктики никакими документами не была оформлена. В этот исторический период скандинавские власти почти полностью вытеснили русских поморов с новоземельских промыслов и даже основали на островах несколько своих баз–поселений. По замыслу архангельских губернских властей, под чьей властью находились острова Новой Земли, Вайгач и ряд других, на архипелаге необходимо было создать сеть промысловых становищ, заселив их самоедами (ненцами), как наиболее приспособленными к жизни в подобных климатических условиях. Так возникли первые новоземельские становища — Малые Кармакулы (1877 г.), Маточкин Шар (1894 г.), Белушья Губа (1897 г.) и Ольгинское (1910 г.).

Из других исторических событий летописи освоения Новой Земли, имеющих общечеловеческое значение, отмечу, что именно здесь, у западного побережья Северного острова, началась мировая эпоха полярной авиации. В августе уже ставшего далеким 1914 г. российский летчик Я. И. Нагурский на авиэтке фирмы «Морис — Фарман», весившей всего 450 кг, с мощностью двигателя фирмы «Рено» в 80 л/с и скоростью 90 км/ч, когда любой порыв ветра грозил свалить машину в ледовитое Баренцево море или на ледник Новой Земли, в тумане, «вслепую», без знаний метеоусловий на трассе, без радиостанции и климатической одежды совершил несколько поисковых полетов над сушей и морем. Эти полеты — настоящий человеческий подвиг. Они почти на десять лет опередили следующее появление самолетов в Арктике, когда в 1923 г. швейцарский летчик Миттельгольцер совершил удачные рейды над берегами Шпицбергена, а в 1924 г. отечественный летчик Б. Г. Чухновский облетел впервые на поплавковом самолете «Ю-20» Новую Землю.

Все эти зарубежные и отечественные отдельные исследователи и целые экспедиции оставили своеобразные следы на карте Новой Земли — память о себе в виде массы географических названий. Новоземельский архипелаг — настоящий историко–географический мемориал, где сосредоточены тысячи топонимов, связанных с деятельностью австрийских, голландских, русских и норвежских экспедиций — Виллема Баренца, Якова Гемскерка и Корнелиуса Нея, Ф. Ф, Розмыслова, Ф. П. Литке, П. К Пахтусова, А. К. Цивольки, офицеров под командованием К. Н. Посьета, А. Петермана, Ю. Пайере и К. Вейпрехта, многих других. Но первыми здесь, видимо, все же получили «прописку» старинные поморские названия, которые были даны ныне безвестными, отважными промысловиками–поморами, еще до Баренца отправлявшимися на Новую Землю за «рыбьим зубом» (моржовыми клыками), тюленями, моржами, гольцом; вот их–то в 1594 г. встретили официальные первооткрыватели архипелага — голландцы, ведомые триумвиратом европейских «капитанов», Брантом Эйсбранцем, Виллемом Баренцем и адмиралом флота Корнелисом Неем. Среди поморских топонимов отмечу — Большой и Малый Бритвины острова, Глазову губу, залив Малые Кармакулы, губу Машигина, мыс Никольский Нос, губу Саханиху, губу Строганова, остров Ярцева, другие.