— Этот закон распространяется только на мусульман, — объяснил мой сосед по столу. — Христианам позволено изготовлять алкогольные напитки для себя и употреблять их дома.
Поприветствовав каждого из гостей особо, Бет Колия провозгласил:
— Мы среди своих; здесь нет мусульман!
После этого все женщины сняли свои длинные верхние одеяния и платки — и бесформенные «черные вороны» превратились в элегантно одетых и со вкусом украшенных дам. Много дней до этого я видел в иранских женщинах только мрачные фигуры, задрапированные в чадор, а об их возрасте можно было догадываться только по походке. И вот теперь передо мной были хорошо сложенные, с горделиво поднятыми головами, одетые в открытые вечерние платья женщины. Вот это открытие!
Епископ Беньямин и Бет Колия уверили нас, что в окрестностях Урмии, в западной иранской провинции Южный Азербайджан, сохранилось много древних храмов. И на следующий день мы вместе с нашим переводчиком Гафаари двинулись в путь. Епископ Беньямин также говорил, что ходят слухи, будто старейшая в Иране Библия хранится в библиотеке столицы провинции, городе Табриз. Тут я навострил уши и попросил Гафаари узнать об этом побольше. Несколько дней он, как гончая, шел по следу, и вот что ему удалось наконец выяснить: Библия, о которой шла речь, хранится в сейфе в недавно построенной государственной библиотеке Табриза. Вооруженные несколькими специальными разрешениями, мы были приняты директором библиотеки и вписали свои имена в книгу посетителей вслед за подписями президента страны Хатами и мэра Табриза. Двое мужчин внесли Библию в конференц-зал. Я едва поверил своим глазам, увидев 450-страничный манускрипт на пергаменте, написанный черными чернилами особым несторианским письмом, известным как «эстрангела». Это священное писание датируется где-то между IX и XIII веками, его никогда не публиковали — настоящее открытие! К сожалению, колофон (выходные данные. — Примеч. пер.) отсутствовал, поэтому происхождение манускрипта осталось неизвестным. Все, что мог нам сказать директор библиотеки, — это что Библия была конфискована у контрабандиста на границе с Турцией.
На расположенном рядом базаре меня заинтересовал предсказатель будущего, практиковавший оригинальный и определенно «неисламский» метод «попугайского оракула». Он достает своего попугая из клетки и ставит его перед маленькой корзинкой, наполненной пророчествами. Специально обученная птица выхватывает клочок бумаги — и клиент узнает свое будущее.
По дороге в Урмию мы остановились в Делемоне[12], ныне Салмасе, и посетили церковного распорядителя, который показал нам церкви и большое христианское кладбище. Как и на других кладбищах, рядом со многими могилами были установлены каменные фигуры баранов. Этот обычай, который также встречается в Казахстане и Монголии, восходит к временам монгольского правления в Иране (1256–1335). Мы доехали до ближайшей часовни — Мар-Якоб, — где церковный служка поведал нам, как 16 марта 1918 г. его дед сопровождал ассирийского патриарха Мар-Шимуна XIX (Беньямина) в Мар-Якоб на встречу с курдским главой Ага Симко, который пригласил его якобы на переговоры. При расставании Симко поцеловал патриарха в знак мира — и вдруг раздались выстрелы. Патриарх и несколько его сопровождающих пали под градом пуль. Дед нашего церковного служки уцелел, успев укрыться в часовне и запереться на засов.
Мы покинули Мар-Якоб и поехали дальше вдоль западных подножий гор, в склонах которых ветер и вода выточили бесчисленные глубокие каверны. Еще светило солнце, но приближалась сильная гроза: покрытые снегом вершины сверкали на грозном фоне черно-серых туч. Всех нас охватило гнетущее чувство, и мне подумалось о бедствиях ассирийцев во время Первой мировой войны, когда более 30 000 были убиты турецкими и курдскими ополченцами. К вечеру мы наконец добрались до Урмии, где нас ждал теплый прием со стороны городского священника Элиоша Азизьяна.
Урмия — восхитительный город. Он претендует на гордое имя родины Зороастра (Заратустры) и места, где находится старейшая в мире церковь. Легенды говорят, что когда три библейских мудреца, которые, как многие полагают, были высшими иерархами зороастризма, вернулись со Среднего Востока, они основали на этом месте храм огня. Тридцатью пятью годами позднее апостол Фома превратил его в церковь Девы Марии. Хотя я и не уверен относительно соответствия этой легенды историческим фактам, преклонный возраст церкви, опустившейся значительно ниже теперешнего уровня почвы, не вызывает сомнений.
Вход ведет сначала в склеп, в котором находятся гробницы выдающихся церковных деятелей, а затем в главный неф. Боковой проход приводит в маленький баптистерий, а от него — в апсиду, входить в которую могут только духовные лица. Похожий на катакомбы, храм обещает вечный покой мертвым и временный — живым.
В следующие несколько дней отец Азизьян водил нас по десяткам несторианских церквей в маленьких окрестных деревушках, расположенных как на открытой местности, так и в ближних горах. На территории, окружающей город, существует более сотни церквей и часовен, однако большинство из них закрыто из-за боязни вандализма, и открываются они только раз в году, в дни своих святых-покровителей. В двух церквях двери были взломаны и распахнуты, и сигаретные окурки, пустые бутылки из-под лимонада и человеческие экскременты устилали полы, а стены были изуродованы антихристианскими надписями и рисунками. Христианские кладбища также стали мишенью вандалов. Несколько раз я видел недавно вывороченные надгробные памятники с выцарапанными на них исламскими лозунгами и вскрытые могилы. Виновников никогда не наказывают. Один старик христианин из деревни Гёктепе лаконично заметил:
— Кто не уважает мертвых — живых тоже не уважает.
Нам довелось убедиться, насколько обоснованно это суждение. Мы отправились в бывший армянский монастырь Св. Стефана. Дорога к нему идет по юго-западному берегу реки Араке, по которой пролегает граница между Ираном и эксклавом Нахичевань, принадлежащим Азербайджану. На противоположном берегу реки, где уже азербайджанская территория, мы увидели теснящиеся друг к другу каменные стелы высотой до 2,5 м, около половины которых еще стояли. Это было христианское армянское кладбище города Джулфа. Чтобы сфотографировать его, несмотря на запрет останавливаться на этом неспокойном пограничном участке, мы скрылись в маленькой часовне на склоне горы и использовали телеобъектив. Практически сразу из-за реки раздались яростные свистки и крики азербайджанских пограничников. В бинокль можно было разглядеть, что некоторые памятники богато украшены крестами, цветочным орнаментом и армянскими надписями. Самым старым было не меньше тысячи лет, а некоторые служили напоминанием об армянских беженцах, убитых здесь в 1915–1916 гг.
Между Арменией и Азербайджаном, провозгласившими независимость от России в 1990 г., держится хрупкое перемирие — с 1994 г., когда Армения вновь отвоевала район Нагорного Карабаха, 80 процентов жителей которого составляют армяне. С того времени в мусульманском Азербайджане в рамках «культурного очищения» регулярно совершаются преступления против армянского культурного наследия. К 1998 г. 8000 из первоначально имевшихся 10 000 надгробий были уничтожены. Затем бульдозеры сровняли с землей еще 800, осколки были увезены по железной дороге, которая идет между рекой и некрополем. Мы видели оставшиеся 1200 могил. В ноябре 2002 г. последовала новая волна разрушений, а в декабре 2005 г. 200 азербайджанских солдат разбили оставшиеся надгробия и сбросили их в реку[13].
Холодным утром под голубовато-стального цвета небом мы с Терезой отправились в ассирийскую деревню Бос-Вач, в пяти километрах на юго-запад от Урмии. Мы были одни, так как отец Азизьян не мог поехать с нами из-за смерти родственника. Однако по приезде мы случайно встретили его и хор-епископа Беньямина, который приехал из Тегерана, чтобы отслужить заупокойную службу по родственнику отца Азизьяна, погибшему в дорожной аварии. Они были рады нас видеть, и отец Азизьян настоял, чтобы мы отобедали вместе с ними в доме его родителей. И вновь нас поразило традиционное иранское гостеприимство. Не тратя лишних слов, нас пригласили за длинный стол на кухне, за которым уже собралась понесшая утрату семья. С помощью трех своих дочерей и четверых сыновей хозяйка дома, мать Азизьяна, подала на стол вяленую телятину, отличный йогурт из молока буйволицы и свежеиспеченные пресные лепешки.
После обеда мы поднялись по крутому холму к расположенной рядом двойной церкви Св. Сергия и Вакха. Она предположительно построена в начале IV столетия на том месте, где два римских офицера, в честь которых назван храм, приняли мученическую смерть за отказ принести жертву Юпитеру. Вакх умер под пытками, а Сергия растерзали, проволочив по земле за лошадью (подругой версии, его обули в сапоги с насыпанными внутрь гвоздями, так отвели в другой город и там отрубили голову. — Примеч. пер.). Точное место их захоронения держится в секрете из-за боязни осквернения могил, но и христиане, и мусульмане убеждены, что их мощи обладают большой исцеляющей силой. На северной стороне храма, в котором два нефа, узкий проход ведет в подземную камору, где, как говорят, чудесным образом исцеляются душевнобольные. Больных запирают в ней и приваливают к двери тяжелые камни. Там они проводят по крайней мере одну ночь. Говорят, что от 10 до 20 больных, как христиан, так и мусульман, излечиваются таким образом каждый год. Этот странный обычай также был описан американским миссионером Джастином Перкинсом, который жил в Урмии с 1834-г. по 1841 г.:
