Весной 1769 г. Лепехин прошел из Симбирска по нагорному берегу Волги на юг и обследовал Белые горы — часть Приволжской возвышенности. От Самарской Луки он доехал до Ахтубы и двинулся к устью Яика через Рын-пески: «Глазам нашим представлялась… пустыня… Самая большая отменность [особенность] этой степи состоит в изобилии соли…» Ее Лепехин находил не только в многочисленных мелких озерах и почве — роса «столь же была солона». За песками пошла другая степь, «весьма ровная, однако безводная». Через Яицкий городок Лепехин проехал в Оренбург, где из-за болезни задержался на полтора месяца. Лишь в октябре он прошел на север до 54° с.ш. и зимовал в городке на р. Белой.
И. ЛепехинВесной 1770 г. Лепехин поднялся по Белой и в районе Ишимбая исследовал нефтяной источник — первенец уральской нефти; он изучил также ряд пещер в долине реки. В колене Белой на обоих берегах «…разновидные гор утесы… представляли местами как бы древних городов развалины…». Лепехин кратко описал короткие хребты Южного Урала близ 54° с.ш., в том числе Ямантау: «…верх горы составляют болота и большие лужи». Отсюда берут начало «немалые уральские реки», в том числе Юрюзань и Инзер. Далее, к северо-востоку, он изучил «славную в Башкирии Иремель» (1582 м), на которую поднялся. «Хребет… представляет обширную и ровную площадь: [с запада]… омывается он водами… Юрюзани, на востоке соединяется с хребтом Аваляк, [верх его] также болотист и покрыт лесом». Здесь берут начало Белая и Ай.
Затем Лепехин описал истоки Яика (гора Круглая, 1020 м) и рек Уйя и Миасса. Вдоль восточного склона Уралтау и цепи зауральских озер он прошел на север до Екатеринбурга, повернул на запад до Кунгура, а близ 58° в.д. — на юг и добрался до Юрюзани У 55° с.ш. В этом районе он описал много рудников; охарактеризовал ряд хребтов, в том числе Зигальга и Уреньга, отметив, что многие уральские вершины сильно заболочены. Через Златоуст он вернулся в Екатеринбург. За лето он трижды пересек Урал.
Зимовал Лепехин в Тюмени. Весной 1771 г. он направил в Архангельск своего спутника, студента академии Николая Яковлевича Озерецковского, для изучения «птиц, рыб и прочих Белого моря продуктов», сам же к лету доехал до р. Туры и перешел на р. Лялю (система Тавды). «От реки Ляли… вздымались холмы и гребни, хребты… покрывались густыми борами». Он описал несколько вершин, в том числе Конжаковский Камень (1569 а, теперь считающийся началом Северного Урала), и верно подметил, что севернее 59-й параллели Урал вновь сильно повышается и тянется в виде непрерывной цепи. Перейдя к р. Яйве, левому притоку Камы, он достиг Соликамска и, таким образом, в четвертый раз пересек Урал.
Оттуда Лепехин проехал на запад до верхней Вятки и устья ее притока Летки (у 50° в.д.), по долине которой поднялся к верховью, пересек Северные Увалы и через волок достиг верховьев Лузы, нижнего притока Юга: «…Немалые [здесь]… были возвышения. Холмы… глубокими разделены долинами, в которых весенние воды глубокие поделали овраги… Места на этом волоку были топкие». На лошадях по тракту Лепехин добрался до устья Сысолы и по Вычегде и Северной Двине спустился до Архангельска, где зимовал.
Озерецковский и Лепехин на Севере
Между тем Озерецковский летом 1771 г. обследовал Мурманский берег от устья р. Поной до Кольского залива. «Берега Лапландии… возвышены и во многих местах представляют огромные каменные утесы [пахты]. Горы, подходящие к берегу, безлесны, изрезаны множеством искривленных долин». От залива Озерецковский двинулся прямо на юг, вдоль р. Колы, через четыре озера, в том числе Имандру, достиг вершины Кандалакшской губы и таким образом пересек Кольский п-ов у его основания.
Летом 1772 г. Лепехин на баркасе осмотрел о. Мудьюгский у Зимнего берега Белого моря: «Пространство между… островом и матерым берегом называется Сухим морем. Сам остров… плоек, песчан и окружен мелью». Затем он обошел Летний берег, описал три Соловецких острова, основное внимание уделив рельефу главного острова, и вдоль Карельского берега добрался до вершины Кандалакшской губы. Оттуда он поднялся к озеру Имандра по р. Ниве, отметив по ее левому берегу «горы» (возвышенность до 785 м). Вернувшись к морю, Лепехин вдоль Кандалакшского и Терского берегов перешел к устью Поноя, где сомкнул свою опись с работой Озерецковского. Так в результате их совместного труда было обследовано все побережье Кольского п-ова — более 1100 км.
Затем Лепехин пересек Горло Белого моря и у входа в Мезенскую губу описал о. Моржовец. Двигаясь вдоль Абрамовского и Кунушинского берегов, он обследовал Кулойскую губу, устье Мезени и достиг устья р. Неси (у 66°39' с.ш.). От ее истоков он перешел на р. Вижас и спустился ее берегом до Чешской губы, совершив пересечение Канинской тундры, «перемерив топкую пустыню ногами». Здесь ему помогли ненцы, и на оленях он проследил западный и северный берег Чешской губы до мыса Микулкина, восточной оконечности Канина. Озерецковский же обследовал южный и восточный берег Чешской губы и примыкающую к ней на северо-востоке Индигскую губу до тиманского Святого Носа (67°54' с.ш.). Морозы вынудили Лепехина повернуть на юг. Он пересек Канин по Чёше и Чиже и прибыл в Архангельск в октябре 1772 г. Канин он называл островом, но делал это скорее всего по традиции: из его донесений ясно видно, что «от матерой земли» Канин отделен не проливом, а реками. «Небольшие ручейки от вершин Чижи, соединяющиеся с Чёшей, часто совсем высыхают и проезд [лодкой] по сему отделению [волоку] делают невозможным». И все-таки миф об «острове» Канин удержался до XX в. Лепехин был первым ученым-исследователем Северо-Восточной Европы. К сожалению, о его путешествиях по Крайнему Северу до нас дошли только краткие рапорты.
Из экспедиции Лепехин привез большие зоологические и ботанические коллекции; он открыл несколько новых видов животных и растений. А всего в своих «Дневных записках» он упоминает около 600 видов растений и более 300 видов животных, часть их описана очень подробно. Он собрал также большой фактический материал по этнографии народов Поволжья (марийцев, мордвы и татар) и Урала (башкир, коми и манси). В сборе коллекций и этнографического материала большую помощь ему оказал Озерецковский.
Георги на Урале и Волге и его географическая сводка
В 1770 г. из Пруссии в Россию был приглашен доктор медицины Иван Иванович (Иоганн Готлиб) Георги, назначенный в помощь Фальку, позднее русский академик. Весной 1771 г. Георги обследовал рудники и заводы Южного Урала, а с августа 1771 г. по май 1773 г. работал в Восточной Сибири (см. гл. 11). На Урал он вернулся, поднявшись от Тобола вверх по Исети, которую проследил всю до истоков. Летом 1773 г. он обследовал рудники и заводы Среднего Урала, с верховьев Чусовой спустился до устья, описывая ее берега, и прошел около 800 км на юг до Оренбурга по западному склону Урала. В сентябре от Яицкого городка он выполнил маршрут через западную часть Общего Сырта — к верховьям Узеней, повернул оттуда на север к Большому Иргизу, притоку Волги, и по ней спустился в Астрахань.
В феврале — марте 1774 г. Георги по берегу Волги поднялся в Казань, где в последний раз встретился с Фальком. После его смерти Георги по Волге добрался до Ярославля. Боковым маршрутом он проследил большую часть р. Унжи и описал Чухломское озеро. В том же районе, в истоках Костромы (у 59° с.ш.), Георги отметил небольшие возвышенности, с которых берут начало также правые верхние притоки Сухоны. Он высказал мнение, позднее подтвердившееся, что от Камы до истоков Костромы протягивается невысокий, частью холмистый увал. С Сухоны Георги двинулся на юг, описал Галичское озеро. «Местность [южнее] становится более открытой, волнистой, частью холмистой». Он пересек эту Галичско-Чухломскую равнину — междуречье Унжи и Костромы — и вернулся на Волгу. Описав озеро Неро (Ростовское) и Плещееве (Переяславское), он вернулся в Петербург к осени 1774 г.
И. ГеоргиКроме двухтомного отчета, Ге-орги написал две крупные работы по физической географии и этнографии. Его «Физико-географическое и естественноисторическое описание Российского государства» явилось первой сводкой достижений академических путешественников по изучению рельефа, гидрографии и геологического строения России. Используя материалы своих современников, Георги выделил на территории Восточной Европы несколько новых орографических элементов. Впервые в географическую литературу он ввел термин «увал»: «…это земляные хребты или возвышения, местами холмистые, большей частью отлогие, весьма расширенные, открытые либо поросшие лесом, плосковершинные». Один такой увал, по расспросам и, может быть, по данным, собранным В. Крестининым, Георги выделил «над истоками Печоры… к северо-западу и запад-северо-западу до Двины»: с него, по Георги, берут начало Мезень, ее левый, крупнейший приток Вашка и Вычегда. Здесь смешались очень смутные представления о невысоком (увалистом) Тиманском кряже и изолированных возвышенностях, откуда начинаются Вашка и некоторые притоки Северной Двины. Другой увал, по материалам Лепехина и своим, Георги провел от Камы у 53° в.д. через верховья притоков Вычегды, Вятки, Сухоны и «иные реки» до Шексны и Белоозера, т. е. до 38°30' в.д. Это было первое обоснованное указание на огромную широтную гряду — Северные Увалы. Теперь их западный конец принято считать у 43° в.д., и, следовательно, длина их «всего» 600 км, а не 800, как у Георги.
