Фундамент и стены его сложены из драгоценных камней, а цемент заменяет наилучшее чистое золото. Свод его, то есть крыша, состоит из прозрачных сапфиров, среди которых сияют топазы… Есть в нем дверь из чистого хрусталя, украшенная золотом. Она ведет на восток, высота ее сто тридцать локтей, и она сама открывается и закрывается, когда наше величество отправляется во дворец…
В одну сторону государство наше простирается на четыре месяца пути; на какое расстояние наша власть распространяется в другую сторону, никому не известно…»
А далее христианский государь приступает к перечислению всевозможных чудес своих владений — от земного рая до саламандр, «червей», живущих в огне, — и громоздит он их одно на другое, стараясь не упустить ни одного мало-мальски стоящего чуда, о котором не поминалось бы в античных и более поздних источниках. Большей же частью чудеса эти взяты из «Романа об Александре».
Будь христианский владыка (вернее, мистификатор, сочинивший письмо от его имени) поскромнее да поправдоподобнее, посланию скорее всего не поверили бы. Ведь одно из коренных свойств средневекового сознания можно выразить формулой: чем чудеснее, тем вероятнее. Очевидно, автор письма очень ясно понимал это и знал, как воздействовать на умы современников. Немыслимое собрание преувеличений и фантастики, явленное в письме пресвитера Иоанна, производило неотразимое впечатление на людей той эпохи. Вопрос: правда или вымысел — просто не стоял. Вплоть до XV в. доверие к письму пресвитера Иоанна было абсолютным.
Неизвестно, как отреагировали на послание Иоанна Мануил I и Фридрих Барбаросса, но римский папа Александр III в сентябре 1177 г., когда положение на Востоке стало угрожающим, отправил великому правителю Иоанну ответное послание с предложением союза и дружбы. «Епископ Александр, слуга слуг Господних, шлет привет и апостольское благословение возлюбленному сыну во Христе, блистательному и великолепному властителю индийцев, святейшему из служителей Божьих». После необходимых дипломатических реверансов папа прозрачно намекал: «…ибо воистину не сподобится блаженства чрез христианскую веру тот, кто исповедует учение словами, а не делами своими…» То есть, хотел сказать он, пора бы индийскому правителю прийти на помощь Иерусалимскому королевству (жить которому оставалось ровно десять лет). А в конце письма папа позволил себе слегка пожурить Иоанна: «Чем возвышеннее и великодушнее ты поведешь себя, чем меньше станешь кичиться своим богатством и могуществом, тем охотнее мы пойдем навстречу твоим желаниям…»[6] С посланием Иоанну папа отправил своего личного врача Филиппа. Больше о судьбе посла ничего не известно. Это была далеко не единственная дипломатическая миссия к Иоанну. Посланцев от пресвитера Иоанна ждали даже на Констанцском вселенском соборе (1414-1418).
Пять глав своей знаменитой книги Мандевил посвятил описанию царства пресвитера Иоанна. К письму Иоанна он добавил ряд новых впечатляющих подробностей. В частности такую: «Властитель пресвитер Иоанн всегда берет в жены дочь великого хана, а великий хан, следуя тому же мудрому установлению, берет в жены дочь пресвитера Иоанна. Ибо нет на земле более могущественных правителей».
По традиции, Мандевил расположил государство пресвитера Иоанна со всеми его чудесами в Индии. Однако в 1321-1324 гг. монах-доминиканец Иордан в своих письмах из Индии сделал вывод, что владения пресвитера Иоанна расположены в Эфиопии. К тому имелись некоторые основания: еще в I в. в Египте утвердилось одно из ответвлений православного христианства — так называемая коптская церковь. С XV в. государство пресвитера Иоанна прочно прописалось в Африке (напомним, что в те времена к Эфиопии относили без разбору всю Восточную Африку). На глобусе знаменитого немецкого картографа Мартина Бехайма (1492) возле названия «Эфиопия» помещена следующая надпись: «В этой стране живет всемогущий властелин, именуемый мастером Иоанном. Он поставлен там правителем трех святых царей — Каспара, Бальтазара и Мельхиора из страны Мавров, и все его потомки — добрые христиане». Португальский принц Энрике (1394-1460), прозванный Мореплавателем, в своей деятельности вдохновлялся надеждой установить контакт с пресвитером Иоанном и заключить с ним союз против турок. С этой целью он одну за одной посылал морские экспедиции вдоль берегов Африки и тем самым проложил путь Васко да Гаме. В 1518 г. римский папа Лев X назвал крещенного незадолго до того сына африканского вождя «сыном нашего возлюбленного во Христе владыки Эфиопии Иоанна».
Еще раз отдадим должное безвестному автору письма пресвитера Иоанна: его, наверное, можно назвать одним из самых блистательных мистификаторов в истории Европы.
РЫЦАРСКИЕ РОМАНЫ
Читатели, вероятно, удивлены: неужели и рыцарские романы, ставшие благодаря Сервантесу чуть ли не синонимом лжи, тоже способствовали распространению веры в чудеса? Еще как! И особенно важную роль рыцарские романы сыграли именно в истории исследования Америки, потому-то о них следует поговорить подробнее. Так получилось, что рыцарский роман достиг расцвета именно в Испании, и произошло это как раз в XVI в. — в эпоху открытия и колонизации Америки.
Бедняга Дон Кихот Ламанчский! Он опоздал родиться на сотню лет. За этот век его родная Испания непоправимо свихнулась, а он не заметил этого. Родись он на три поколения раньше, не стал бы посмешищем.
* * *
На испанском языке рыцарские романы появились в конце XV в.: сначала «Тирант Белый», переведенный с каталанского, затем «Рыцарь Сифар» безвестного испанского сочинителя. Однако повальное увлечение рыцарским романом в Испании началось после выхода в свет знаменитого «Амадиса Галльского». Гарей Родригес де Монтальво, королевский наместник города Медина-дель-Кампо, взял рукопись неизвестного автора об Амадисе Галльском, расцветил ее своей неуемной фантазией, усложнил сюжет, расширил повествование до тысячи страниц и опубликовал в 1508 г. в Сарагосе. Книга имела потрясающий успех, и новые «Амадисы» начали плодиться как кролики. Пример подал тот же Монтальво: вдохновленный успехом, он выпустил в 1510 г. продолжение романа — «Подвиги Эспландиана», сына Амадиса. И пошло и поехало: одна за другой стали выходить книги о подвигах брата Амадиса, и сыновей Амадиса, и внуков Амадиса, и племянников Амадиса, и двоюродных племянников Амадиса… А также других рыцарей, под стать славному роду В целом, с 1508 по 1550 г. было издано более пятидесяти новых рыцарских романов.
Волшебный мир рыцарских романов. Из иллюстраций к «Амадису Галльскому»Эти романы описывали подвиги какого-нибудь знаменитого рыцаря и обычно по его имени назывались. Герой, как правило, прямо с момента рождения постоянно попадал в самые немыслимые передряги, но всегда оставался целым и невредимым, побеждал полчища врагов, одолевал чудовищ, наказывал злодеев, освобождал из плена благородных девиц, прорывался к славе и счастью через запутаннейшие хитросплетения судьбы. А еще эти рыцари беспрестанно путешествовали (понятно ведь — на одном месте сиднем сидючи подвигов и приключений не высидишь), поэтому их по праву называли странствующими рыцарями. Дон Кихот, как вы помните, приняв решение стать рыцарем, тут же отправился в путь. Только он странствовал по родной Испании, а вот его излюбленные герои предпочитали путешествия в далекие страны, населенные великанами, карликами, чудовищами, амазонками, волшебницами, драконами, единорогами.
Литература эта большей частью не отличалась высокими художественными достоинствами, что понимал Сервантес. Вспомним шестую главу первой части его великого романа. Священник с цирюльником приходят в дом новоявленного рыцаря, намереваясь сжечь «зловредные» книги, помутившие его рассудок. И первым делом им в руки попадается «Амадис Галльский». После короткого совещания они решают сохранить ему жизнь: «…это лучшая из книг, кем-либо в этом роде сочиненных, а потому, в виде особого исключения, должно ее помиловать». Зато «Эспландиана» ждет суровый приговор. «Справедливость требует заметить, что заслуги отца на сына не распространяются»[7], — говорит священник и выкидывает книгу в окно. А вслед за нею летят прочие родственники и последователи Амадиса.
Как бы там ни было, все эти романы читали взахлеб, читали в одиночку и вслух, собираясь семьями и компаниями, читали и в королевском дворце, и в крестьянской хижине, читали в домах горожан и в тиши монастырей, читали дамы и кавалеры, старики и подростки. Доподлинно известно, что страстным любителем рыцарских романов был Карл V[8], и именно по его высочайшему заказу писалось продолжение романа «Белианис Греческий». Этой литературой увлекались даже такие отрешенные от мирского люди, как Игнатий Лойола, основатель ордена иезуитов, и монахиня святая Тереза де Хесус.
