Бируни А. Собрание сведений для познания драгоценностей (минералогия). М.: Изд-во АН СССР. 1963, с. 138
На карте Заира, в самом юго-восточном углу, на границе с Замбией найдите город Лубумбаши, или, как его ранее называли, Элизабетвиль. Это столица знаменитой провинции Шаба (Катанга). Почти везде в этой провинции мы встречаем огромные медные рудники. Заир стоит на втором или третьем месте в мире по добыче меди, и вся медь идет из этой провинции. Ну а Колвези — это второй по величине город этой провинции. На карте он находится несколько северо-западнее Лубумбаши, по линии железной дороги из Лубумбаши в Анголу. Мне повезло, я побывал в Колвези, он особенно интересен потому, что здесь медные руды вскрыты огромными карьерами (до 300–400 м глубины), в которых очень хорошо видно строение рудной толщи.
Колвези стоит на равнине. Как и во многих местах в тропиках Африки, на поверхности этой равнины повсеместно развита древняя красная — латеритная — почва. Дороги засыпаны красной землей, каналы идут в красных берегах, пыль красная, красные крылечки у домов, и везде, где хоть сколько-нибудь вскрыта земля, в ямах видны красные стенки. По этой равнине подъехали мы к карьеру и спустились вниз. Карьер был довольно большим, его глубина, как я прикинул, вероятно, превышала 300 м. Внизу карьера несколько небольших экскаваторов добывали руду. Мощность рудного пласта здесь очень велика и местами достигает 100 м; очень велико и содержание меди в руде, до 6 %. В других странах ведут добычу руды даже в тех случаях, когда содержание меди всего 0,5 %, а мощность рудной толщи в зависимости от содержания может быть меньше метра.
Руда внизу представлена темно-серебристым минералом, мелкими зернами переполняющими пласт мергеля. Это халькозин — сульфид меди. Большие самосвалы, груженные рудой, один за другим отходят от экскаватора, а пустые подходят грузиться. Выше идет еще один уступ рудника, и там экскаватор и самосвалы с мергелем, переполненным серебристыми блестками халькозина. А вот в самом верху рудного пласта картина меняется, и мергель уже не сероватый, а резко-зеленый. Сопровождавший нас главный геолог этого рудника поднял кусок зеленой породы, явно свалившийся сверху при очередном взрыве, и подал мне. Это был очень интересный образец; все кристаллики халькозина в нем позеленели, кое-где появились мелкие пустотки, занятые зеленой, явно тонкозернистой массой — сомнений не было, произошло окисление халькозина и он заместился малахитом. Это еще не ювелирный малахит в больших плотных кусках, но несомненно тот же минерал, в мелких зернах переполняющий рудоносную породу. Каким же образом он здесь произошел? И я вновь уже внимательно посмотрел на противоположную, хорошо видную стенку карьера.
На самом его верху в стенке была отчетливо видна красная земля — латерит. Мощность сплошной красной толщи — метров 10–15, ниже идет белая земля, но среди нее на глубине до 50–70 м спускаются явно по трещинам красные, иногда ветвящиеся языки. Это те места, где поверхностные воды могли проникнуть в толщу мергеля, покрывающего руду. Далее идет белый мергель, переходящий книзу в серый. Мощность белого мергеля, наверное, около 50—100 м. И вот там, где пласт руды покрывается не серым, а белым мергелем, вверху пласта он становится зеленым. Следовательно, это окисление халькозина и переход его в малахит связаны с поверхностными водами — теми самыми, которые создали латерит. Вот бы посмотреть белый и серый мергели там, наверху.
И, как в сказке, мне повезло, словно добрый волшебник услышал мои желания. Наши хозяева решили похвастаться новой техникой, полученной из Америки, и повезли нас к огромному экскаватору, от которого пустую породу в отвалы отвозили самосвалы, вмещающие до 100–150 т. Этот экскаватор стоял как раз на границе серых и белых пород, и пока товарищи вели беседы о технике, я сумел рассмотреть образцы серой и белой породы… Блестяще теперь все подтвердилось: серая порода — плотный неизмененный мергель, в нем есть силикаты — глинистые минералы, много карбонатов, как я должно быть во всяком мергеле; пор почти нет. Ну а белый — это сильно пористая, очень легкая порода; такие породы по виду можно назвать опокой, карбонатов в них нет совершенно, они вынесены, углистые частицы, которые придают серый цвет свежему мергелю, здесь окислены. Все это произвели те же поверхностные воды, которые создали вверху латерит. Если в область действия этих вод попадает медная руда, то халькозин окисляется — сера из него выносится, переходя сначала в окисную форму, а затем в серную кислоту, легко растворимую в воде. Другой компонент халькозина — медь — сначала окисляется, а затем соединяется с углекислотой. Трудно сказать, будет ли эта углекислота из воды или углекислота растворяющегося кальцита — карбоната мергеля (вероятно, все-таки последняя играет роль в этом процессе). Углекислая водная медь — малахит — очень трудно растворима в воде, и поэтому оседает тут же, рядом с бывшим разрушенным зерном халькозина; если же рядом есть пустота в рудной породе, то малахит выделяется здесь в форме красивых натеков.
Наш спутник — бельгийский геолог — рассказывал мне, что в карьере отдельно добывается и обрабатывается неизмененная и окисленная руда и при добыче окисленной руды добывается и ювелирный малахит — примерно из каждых 10 тыс. т руды добывают около 100 кг ювелирного малахита. Рассказал также, что незадолго до нашего приезда в том руднике, который мы посетили, была встречена пустота, выполненная натеками малахита. Вес этой извлеченной глыбы был около 5 т.
После посещения рудника планировалась беседа в конторе предприятия «Юнион Минер», которое эксплуатировало рудник. Расположена контора в хорошо ухоженном саду. Перед входом в контору находится большая цветочная клумба с фонтаном, около которой я остановился в изумлении. На верху клумбы лежала очень большая глыба малахита. Глыба пробурена в центре, и через скважину пропущена труба, из которой бьет фонтан.
Глыба эта имеет плоскую чечевицеобразную форму. Размер ее по диаметру около 1 м при толщине 50–70 см. С одной стороны край чечевицы отбит и видна большая внутренняя полость, малахитовые натечные стенки которой имеют толщину 10–15 см, а внутри в полости видны многочисленные сферолиты и натечники, очень напоминающие пещерные сталактиты и сталагмиты.
Пока я рассматривал малахитовую глыбу, нас пригласили в контору «Юнион Минер». В вестибюле справа от входа, почти занимая всю стену, стоит огромное зеркало, а под ним лежит еще одна малахитовая глыба. Она больше, чем предыдущая по диаметру, но такая же плоская. Эта глыба вделана в толщу стены. Внутри малахитовой чечевицы и здесь видна полость с натечниками.
Обе малахитовые глыбы совершенно замечательные. Они гораздо крупнее, чем все, которые мне. приходилось видеть в музеях. Меньше их и те полированные куски уральского малахита, которые имеются в музеях Академии наук СССР в Москве и ленинградского Горного института. В Лумумбаши за гостиницей, где остановилась группа геологов из Советского Союза, располагается главный рынок города, а около него на небольшой треугольной площадке идет торговля кустарными изделиями. Резьбы черного дерева там относительно мало. Слоновой кости тоже почти нет, но зато какое разнообразие изделий из малахита! Пепельницы всех типов и размеров, бусы, подвески, брошки, пуговицы и другие изделия. Весьма интересны были беседы с продавцами малахита. Они, как оказалось, прекрасно знают камень и оценивают не только вес и размер его, но и густоту окраски, цвет, полосчатость, расположение полос и способность полироваться.
Однако те декоративные изделия из малахита, которые нам продемонстрировали, были не очень высоко художественного достоинства. Так, во дворце комиссара Шабы камин облицован малахитом, разрезанным на одинаковые квадратные пластинки, почти лишенные узора. Камин явно не смотрится.
Невольно я вспомнил камины малахитового зала Ленинградского Эрмитажа, колонны Исаакиевского собора, малахитовые вазы ленинградских и московских музеев — там малахит играет и блестит, натечный узор малахита притягивается через все изделие, создавая впечатление, что все изделие, колонна или ваза, сделаны из одного куска малахита.
Рис. 14. Строение Меднорудянского месторождения малахита 1 — глины коры выветривания; 2 — известняки; 3 — граниты; 4 — малахит
К первой половинка XVIII века относится организация уральской горно-металлургической промышленности. Одним из первых горных предприятий был Нижне-Тагильский завод Демидовых, построенный в 1725 г. на открытой еще в 1696 г. высокогорской железной руде. Об этой руде от 7 мая 1697 г. дьяк Виниус писал Петру: «Я сыскал зело добрую руду из магнетита, железо коей лучше быть невозможно». К югу от Высокогорского рудника было открыто в 1720 г. медное с магнетитом месторождение, которое было названо Меднорудяиским; его сейчас же стали эксплуатировать для нужд расположенного неподалеку Выйского медеплавильного завода (рис. 14, 15).
