Ответственность за преступления в отношении мест отправления культа и мест погребения предусмотрена в гл. 24 (ст. ст. 188–192). Нормами этой главы наказываются дея ния, наносящие ущерб стабильности в религиозной сфере или религиозным чувствам, однако при этом не охраняется рели гия как таковая . Тот, кто публично совершил непочтительное действие в отношении синтоистского или буддийского храма, кладбища или иного места отправления культа, наказывается лишением свободы принудительным трудом на срок до шести месяцев либо штрафом в размере до 100 тыс. иен. Тот, кто воспрепятствовал проповеди, молитве или заупокойной службе, наказывается лишением свободы с принудительным трудом или без оного на срок до одного года или штрафом в размере до 100 тыс. иен (ст. 188). Ответственность за кражу предусматривается в гл. 36 «Кража и разбой»: лишением свободы с принудительным трудом на срок до 10 лет. Уголовное законодательство Японии предусматривает ответственность за преступления против чести (репутации, доброго времени). Так, лицо, которое порочило честь других людей, предав гласности факты, независимости от того, имели ли эти факты место в действительности или нет, наказывается лишением свободы с принудительным трудом или без оного на срок до трех лет либо штрафом в размере до 200 тыс. иен (ст. 230) [709] .
В свете изучения вопросов взаимовлияния буддизма и уголовного законодательства государств, в которых население традиционно исповедует буддизм, можно сделать следующие некоторые выводы .
В раннем периоде государственности и правовой системы стран, население которых исповедовало буддизм, превалировали религиозные нормы, а порой они даже замещали нормы права, в том числе в уголовно-правовой сфере. Религиозные нормы выступали регуляторами отношений правомерного поведения и несения ответственности в случае отступления от тех или иных «религиозных нормативов».
В дальнейшем религиозные нормы включаются и одновременно «диктуют условия» формирования правовых норм уголовного законодательства. Между религией и законодательством можно было поставить «знак равенства».
В современный период наблюдается отход законодателя от религиозных (буддийских) установок и вероучений. Сегодня уголовное законодательство, как правило, лишь охраняет отношения, возникающие по поводу отправления религиозных культов. Буддизм и окружающая его культура являются объектом защиты уголовного закона.
При этом усматривается сложившееся противоречие между буддийском учением («не причинения вреда живому») и уголовным законом, предусматривающим такое наказание, как смертная казнь. Применение смертной казни противоречит самой сути буддизма и его учению и отношению к жизни человека, а также вопросам кармы. В настоящее время смертная казнь сохранена во Вьетнаме, КНДР, КНР, Монголии, Республике Корея, Японии [710] .
Всем рассматриваемым странам известны отягчения и смягчения вины, условного наказания и условно-досрочного освобождения и иные. Хотя следует отметить, что в УК КНР отсутствует глава об освобождении от уголовной ответственности и наказания, что можно считать его недостатком. Однако весьма удачным представляется включение в УК КНР понятия реституции, которое отсутствует в УК РФ [711] .
Традиционно характерным для регулирования общественных отношений в государствах Азии и особенно юго-восточной ее части было применение согласительных процедур и поиск компромисса. Отправной идеологической установкой правовой (и не только правовой) жизни в этих странах является стремление к достижению гармонии – будь то частная сфера отношений между людьми, общественная или публичная. Воспитанию справедливых и гуманных взглядов у всех представителей общества в целом отдается предпочтение перед властно установленными публичными санкциями. Да и само значение права видится в установлении неких образцов поведения, придерживаться которых следует отнюдь не под угрозой принуждения [712] .
Предупреждение общественно опасного поведения в странах с буддийской традицией исторически находилось не в правовой, а в морально-нравственной «плоскости».
Глава 3 Буддизм и уголовное законодательство России
Россия – мультикультурное общество, галактика культур , по выражению Г. Гачева. С этой точки зрения говорить о буддизме в России – значит рассматривать буддизм как культурный феномен, изучать способы и формы его существования и бытования в культуре России.
Прежде всего, нужно остановиться на вопросе о культуре буддийских народов России – калмыков, бурят, тувинцев и отчасти алтайцев. Ретроспективно речь идет о столкновении русской православной и буддийской культур означенных народов, фактически о проблеме их аккультурации последних.
Распространение буддизма на территории, которая сегодня является территорией России, связано с монголами, Монгольской империей и ее наследниками – Золотой Ордой, Джунгарским и Калмыцким ханствами. В форме религии буддизм на территории России появился в период создания Российской империи.
В Сибири столкновение буддийской и православной культур происходило в тот период благодаря бурятам, часть которых стала буддистами еще в XVI в. Непосредственно на европейской части территории России появление буддизма связано с калмыками как непосредственными участниками имперского проекта Петра I.
Калмыки пришли на Волгу в начале XVII в. В 2009 г. Республика Калмыкия праздновала 400-летие добровольного вхождения в состав России, т. е. тогдашней Российской империи. Так, благодаря калмыкам появились в Европе культура и религия буддизма. В свое время первый секретарь Калмыцкого обкома партии Басан Бадминович Городовиков любил шутить, что калмыки – самый молодой из европейских народов.
По своему происхождению калмыки – западные монголы – ойраты, часть которых откочевала на Волгу. Уникальность калмыцкого случая заключается в том, что ойраты, составлявшие гвардию войск Чингисхана, вновь вернулись на Волгу, на бывшие вассальные территории Монгольской империи, и создали новое Калмыцкое ханство. XVII–XVIII вв. были временем, когда российское государство, желая стать Империей, двинулось на Юг, Восток и в Сибирь. Навстречу русским шел другой поток – ойраты, или калмыки. С этого момента разворачивается опыт столкновения двух культур: ойраты – калмыки получили право на проживание на территории Нижней Волги, а взамен обязались нести службу на границах Империи. Южная граница Российского государства, как в свое время метафорически выразился Солженицын, мягкое подбрюшье России , всегда было уязвимым с военно-политической точки зрения регионом. Появление здесь калмыков было выгодно российскому государству, ибо оно приобрело стратегического союзника на этом важнейшем направлении геополитических интересов [713] .
Буддизм в данном случае использовался как идеологический ресурс в политических действиях того времени. Калмыки были буддистами, в отличие от мусульманских народов Прикаспия и Северного Кавказа.
Доминирующей буддийской традицией среди калмыков была и является школа Гелуг. Именно эта школа получила статус официальной религии в ойратском союзе после съезда 1640 г. Большую роль в распространении Гелуг среди калмыков сыграл просветитель Зая Пандита, разработавший собственную калмыцко-ойратскую письменность – тодо бичиг . Наличие собственной письменности у калмыков существенно облегчало им задачу распространения и поддержания буддизма [714] .
Говоря о распространении буддизма в социокультурном пространстве России, необходимо отметить его связь с распространением данной религии среди кочевников Евразии, прежде всего Монголии. Становление мировой религии среди кочевников Евразии – длительный процесс, который принято делить на несколько этапов. Последняя волна буддизма пришла в центральноазиатские степи на рубеже XVI–XVII вв. Распространению буддизма в этот период способствовали прежде всего социально-политические факторы.
Практически одновременно с монголами «желтошапочный» буддизм начал распространятся среди ойратов – предков калмыков, живших в Джунгарии (Западной Монголии). Наличие многовековой традиции буддизма разных школ и направлений у ойратов создало предпосылки к дальнейшему распространению в их среде буддизма школы Гелуг. В целом же предпосылки быстрого распространения Гелуг в ойратской среде были такими же, как и у восточных монголов. В XVII веке часть ойратов переселилась на территорию Нижнего Поволжья, вошла в состав России и стала называться калмыками. Приход ойратов на Волгу стал последней в истории евразийских кочевников трансконтинентальной миграцией из Азии в Европу. Особую значимость этому событию придал и тот факт, что с этого времени на территории Европы возник первый в ее истории крупный очаг буддийской культуры, представители которой сделали многое для распространения буддизма на Западе. Войдя в социокультурное пространство России, ойрат-калмыки не утратили свою религию. В условиях оторванности от культурного и религиозного центра буддизма и проживания в окружении чуждых по языку, вероисповеданию и культуре народов, особо возросла связующая, интегрирующая функция буддизма. В то же время затруднительность связи с Тибетом и Монголией имела своим результатом постепенное ослабление контактов с данными центрами буддизма. Вследствие этого организация буддийской церкви в Калмыкии приобрела ряд особенностей, отличавших Калмыкию от других стран буддийского Востока.
