Ознакомительная версия.
То поведение, которое является результатом следования человеком правилам одной лишь морали или права, или эстетики и пр., является поведением нравственным, правовым или эстетическим и изучается соответственными специальными науками, в частности, поведение, диктуемое правовыми мотивами, изучается догмой права или догматическим правоведением, которое мы ниже для краткости будем называть правоведением (в тесном смысле этого понятия). То же поведение, которое в конечном итоге вытекает из действия всех вообще мотивов или в результате победы одного из этих мотивов над другими, является предметом изучения не одной какой-либо специальной общественной науки, а некоторой синтетической науки об общественном явлении – социологии.
Таким образом, социология изучает совместное действие социальных сил, т. е. не столько каждую в отдельности социальную силу (мораль, право и т. д.), сколько их равнодействующую, направление которой зависит от сравнительного значения этих сил в обществе.
Итак, социология и правоведение различаются по объекту изучения, т. е. имеют каждая свой особый предмет исследования: это есть поведение, диктуемое одним (правоведение) либо многими (социология) регуляторами общественной жизни. Поэтому право дистиллирует, выделяет свой объект особого рода, правовое поведение, т. е. поведение, которое является для человека не нравственно обязательным или практически выгодным, а юридически закрепленным, и если бы он от него уклонился, то оно могло бы быть от него потребовано как содержание чужого права, а не испрошено у него как дело его личной совести или расчета. Здесь правовое поведение строго отграничивается от нравственного, справедливого, утилитарного и т. д., которые в праве не исследуются.
Между тем социология рассматривает общественное явление как некоторое единство и берет его в непременной связи с другими общественными явлениями. Например, явление государственного властвования социология рассматривает как некоторое единство, которое является результатом действия норм права, нравственности, быта, целесообразности и пр., и не только норм поведения человека, но и наличных средств, технических, экономических и финансовых, а также внешних сил природы, международной среды и т. д. Из анализа действия этих факторов социология выводит социальные законы, которые отличаются от законов юридических тем, во-первых, что они обычно действуют не для одной определенной, специальной группы социальных явлений, а для всей совокупности общественных явлений, воплощенной в реальных фактах общественной жизни, т. е. главным образом в конкретном поведении людей, и во-вторых, что даже та или иная специальная группа явлений рассматривается социологией как неразрывная часть некоторого целого, а не как система, замкнутая в себе и подчиненная особому высшему для нее закону. Например, право рассматривается социологией не изолированно от других специальных общественных категорий (экономики, культуры, морали и проч.), а в неразрывной связи с ними как часть единой и живой общественности, причем право далеко не всегда превосходит по своей авторитетной силе нормы иного порядка: морали, эстетики и проч.[50]
Мы видим, следовательно, что и социология, и правоведение имеют свой собственный предмет изучения, особую специфическую сферу явлений. Правоведение выделяет из всей массы общественных явлений одну специальную их группу и устанавливает норму должного, фактически в них действующую, социология изучает все вообще без изъятия общественные явления, выводит закон сущего, по которому они возникают, живут, развиваются и умирают.[51]
Не совсем точно поэтому говорить о методах юридическом и социологическом; правильно говорить о двух самостоятельных науках права и социологии. Строго говоря, методов только два: это великие всеобъемлющие методы дедукции и индукции, проникающие почти во все науки. К ним примыкают такие методы, действующие в определенных науках или вытекающие из определенных познавательных доктрин, как методы материалистический, идеалистический, диалектический и т. д. Но как неверно утверждать, что существуют не науки статистика или психология, а лишь методы статистический или психологический, так же точно социология и правоведение дают не методы познания, а самую научную материю знания.
Однако допустимо говорить о юридической и социологической точках зрения на то или иное общественное явление; но здесь речь идет, в сущности, не об одном, а по крайней мере о двух явлениях. Мы говорим, например, что власть с социологической точки зрения есть состояние зависимости подвластного от властвующего, и этим мы определяем их внешнее положение и те фактические возможности, которые открыты для властвующего и закрыты для подвластного. Когда же мы говорим о власти с правовой точки зрения, мы имеем в виду только правовые возможности, т. е. возможности, открытые при действии и соблюдении норм права. Другими словами, рассматривая факт с правовой или социологической точки зрения, мы изучаем и освещаем не одно и то же явление, а различные явления, хотя и протекающие в пределах некоторого единства, так что они являются его элементами, но элементы эти всегда различны.[52]
То же происходит и при изучении государства. Социология берет государство как сложное явление, создающееся в результате подчинения людей множеству самых разнообразных социальных сил, включая и различные мотивы и правила поведения: экономика, право, мораль, искусство, наука, школа, печать и т. д., – таковы те силы, которые приводят людей к государству и удерживают их в нем. Социология рассматривает те явления, которые фактически происходят в государстве, возникают и протекают под действием различных факторов, борющихся за решающую силу влияния; она рассматривает те социально-политические силы, которыми питается государственная система, которые определяют ее характер и предрешают ход ее развития. Государственное же право рассматривает государство с точки зрения только правовых мотивов поведения, властвующих и подвластных, поскольку эти мотивы определяются фактически действующими нормам.[53]
В силу изложенного государственное право изучает те требования, которые взаимно, по праву могут предъявлять друг другу органы власти и граждане государства. Социология же изучает законы, по которым эти требования фактически выполняются или нарушаются властью и гражданами; она изучает движущие силы политического развития, намечает тенденции, проявляющиеся с настойчивой необходимостью в различных широтах и в разные эпохи, исследует те постоянные силы, которые стремятся исторгнуть данную правовую систему из временного состояния равновесия, анализирует те временные условия или противоположные силы, которые удерживают еще эту систему в прежнем ее состоянии.
Из всего этого видно, что правоведение и социология совершенно иначе подходят к праву вообще. Социология, во-первых, изучает все данное право (так называемое право в объективном смысле) как социальный фактор, т. е. как один из элементов общественности, как часть ее, а не замкнутую в себе систему. Между тем правоведение рассматривает право как логически законченную систему, подчиненную внутренней логике своего бытия, законам своего собственного правового равновесия, вне всякой связи с той общественностью, которая породила и питает эту систему. Во-вторых, социология изучает индивидуальное право (так называемое право в субъективном смысле) как своеобразную возможность, открытую перед людьми, как особый мотив, определяющий их действия, наряду с другими мотивами и возможностями. Между тем правоведение изучает индивидуально-правовой мотив как единственный мотив, подлежащий изучению, как единственную специально обусловленную возможность, изучением которой исчерпывается задача данной науки. Таково различие между социологией и правоведением в отношении к объективному и субъективному праву.
Таким образом, правоведение изучает, во-первых, фактически действующее правило поведения, но не само фактическое поведение, причем в правоведении изучается не объективный смысл закона (что изучается социологией) и не субъективное его понимание законодателем (что изучается историей), а выраженная воля законодателя, т. е. та цель его, которая выражена законом. Все вообще ветви права определяют формы правильного, надлежащего поведения за исключением уголовного права, определяющего типические формы особенно неправильного, общественно вредного поведения, обложенного наказанием (шире говоря, здесь речь идет о карательном праве, распадающемся на уголовное, полицейское и дисциплинарное право, т. е. право наказания, данное органам суда и управления для осуществления государственного принуждения); но и здесь, в уголовном праве, только отрицательно определяется то же правильное поведение, т. е. указывается, не что можно делать, а чего делать нельзя, под страхом наказания.
Ознакомительная версия.
