Ознакомительная версия.
Г.И. Стрельникова отмечает, что правовая связанность сторон до наступления условия состоит в обязанности сохранять имущество, относительно которого в будущем могут возникнуть права и обязанности[142].
Б.Л. Хаскельберг, В.В. Ровный считают, что приобретатель вещи по договору с отлагательным условием не несет риск случайной гибели вещи в период, предшествующий отлагательному условию.
Авторы ссылаются на п. 1 ст. 459 ГК РФ, согласно которому риск случайной гибели переходит к покупателю с момента исполнения продавцом своей обязанности. Поскольку до наступления условия нет обязанности, риск случайной гибели к покупателю не переходит[143].
Поскольку, согласно ст. 211 ГК РФ, риск случайной гибели или случайного повреждения имущества несет собственник, если иное не предусмотрено законом или договором, с выводом Б.Л. Хаскельберга, В.В. Ровного следует согласиться. Однако требуется уточнение: риск случайной гибели или случайного повреждения остается на продавце в том случае, если в зависимость от наступления отлагательного условия поставлено возникновение обязательства.
Если же в зависимость от отлагательного условия поставлен переход к покупателю права собственности (допустимость таких условий будет обсуждаться чуть позже), продавец признается исполнившим свою обязанность в момент передачи вещи. Статья 459 ГК РФ связывает возложение риска случайной гибели на покупателя с моментом исполнения обязанности продавца по передаче вещи, а не с моментом возникновения у покупателя права собственности, тем самым, допуская возложение риска случайной гибели вещи на приобретателя, не являющегося собственником. Это решение вполне целесообразно. Возложение на приобретателя риска случайной гибели вещи побуждает его надлежащим образом заботиться о сохранности вещи.
Поскольку уничтожение вещи может быть связано с виновными действиями третьего лица, нужно рассмотреть вопрос о том, вправе ли приобретатель в случае наступления условия требовать возмещения ущерба от третьих лиц, неправомерными действиями которых причинен вред вещи.
Статья 1064 ГК РФ не возлагает на лицо, имуществу которого причинен вред, бремя доказывания принадлежности ему имущества на праве собственности. Следовательно, если вещь находится во владении покупателя в период до наступления условия, то покупатель вправе требовать возмещения вреда.
Итак, согласно п. 1 ст. 459 ГК РФ, риск случайной гибели и риск случайного повреждения имущества переходит на покупателя с момента передачи вещи. Поскольку нормы о договоре купли-продажи в субсидиарном порядке применяются к договору мены и договору ренты, предусматривающему возмездную передачу имущества в собственность, но не применяются к дарению, соглашению об отступном и иным сделкам, направленным на приобретение вещного права, видится необходимой общая норма о распределении риска случайной гибели или случайного повреждения имущества между сторонами условной сделки[144].
Таким образом, в содержание правоотношения, предшествующего условию, входит обязанность сторон сделки не создавать невозможности возникновения поставленных под условие юридических последствий сделки, в том числе: не уничтожать, не отчуждать, не перерабатывать имущество, составляющее предмет обязательства; не заключать договоров, которые сделали бы невозможными исполнение поставленной под условие обязанности.
Эти обязанности, также как и обязанность не допускать недобросовестного содействия или недобросовестного воспрепятствования наступлению условия (п. 3 ст. 157 ГК РФ); в одностороннем порядке не отказываться и не изменять условия договора (ст. 310 ГК РФ), – обязанности пассивного характера.
Ими содержание правоотношения в период, предшествующий условию, не исчерпывается. Сторона сделки с отлагательным условием, чье право требовать реального исполнения обязательства поставлено под отлагательное условие, может быть признана кредитором.
Поэтому на другую сторону сделки возложены также обязанности организационного характера, такие, как обязанность уведомлять сторону сделки, чье право поставлено в зависимость от наступления отлагательного условия: о предстоящей реорганизации юридического лица (п. 1 ст. 60 ГК РФ), о ликвидации юридического лица (ст. 63 ГК РФ), о продаже предприятия как имущественного комплекса (ст. 562 ГК РФ), об аренде предприятия как имущественного комплекса (ст. 657 ГК РФ).
Природа прав и обязанностей, входящих в содержание вспомогательного правоотношения, вызывает дискуссии в отечественной литературе.
Все высказанные в литературе точки зрения относительно природы правоотношения, предшествующего отлагательному условию, можно разделить на две группы.
1. Первая, наиболее распространенная точка зрения состоит в том, что между сторонами сделки существует правовая связанность, которая состоит в обязанности в одностороннем порядке не прекращать действие сделки[145].
С выводом о том, что между сторонами сделки существует связанность, нужно согласиться, так как каждая из сторон сделки еще до наступления отлагательного условия имеет и права, и обязанности.
Поскольку в теории государства и права термин «связь» и термин «правоотношение» соотносятся как род и вид[146], а правоотношения, как известно, классифицируются по ряду оснований, понятие «правовая связь» нуждается в уточнении. Возникает ли между сторонами сделки обязательство уже в период до наступления условия? Во-первых, между сторонами сделки имеется относительное правоотношение. Во-вторых, это относительное правоотношение, как представляется, не подпадает под понятие обязательства. В силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности (ст. 307 ГК РФ).
Возможность обязательства, содержание которого исчерпывалось бы обязанностью воздерживаться от определенного поведения, вызывает у отечественных цивилистов сомнения[147]. В частности, О.С. Иоффе отметил, что в обязательстве на первый план выступают положительные действия, а чисто негативное поведение (воздержание от совершения каких-либо действий) может явиться лишь дополнением или следствием выполняемой должником активной функции[148].
Что же касается сделки с отлагательным условием, из самой по себе сделки еще не возникает для должника обязанность исполнения, до наступления условия на должника возлагается прежде всего обязанность пассивного типа (должник лишь обязан считаться с тем, что его обязанность может возникнуть, если наступит условие[149]). Организационные обязанности активного типа, в том числе обязанность уведомления, лишь дополняют основную обязанность бездействия и возникают не всегда, а только в случае принятия должником решения о предстоящей реорганизации, ликвидации, в случае заключения договора купли-продажи или аренды предприятия как имущественного комплекса.
Кроме того, обязанности должника, в том числе и обязанность негативного поведения, должны быть достаточно определенными.
Что же касается сделки с отлагательным условием, обязанности должника недостаточно определены. Определена лишь цель: возможность приобретения прав, поставленных под отлагательное условие. Обязанность воздерживаться от совершения действий, препятствующих возникновению поставленных под условие юридических последствий сделки слишком неопределенна, чтобы составить содержание обязательства.
Поэтому можно сделать вывод о том, что между сторонами сделки в период, предшествующий наступлению условия, имеется относительное правоотношение, которое вместе с тем не является обязательством (ст. 307 ГК РФ).
В.Б. Исаков понимает правовую связанность как разновидность организационного правоотношения; он пишет, что предварительное организационное правоотношение, во-первых, может составлять «высокоразвитое обязательство, включающее целый комплекс прав и обязанностей сторон», во-вторых, может иметь менее интенсивный характер; таким отношением является предварительная связанность сторон условной сделки. Содержание связанности состоит в пассивной обязанности каждой из сторон не препятствовать наступлению условия; в некоторых случаях обязанности юридически связанных сторон могут носить минимально активный характер[150].
С выводом В.Б. Исакова относительно того, что между сторонами условной сделки имеется «связанность» и это правоотношение является «менее интенсивным» по сравнению с обычным правоотношением, нельзя не согласиться, но вряд ли можно считать это правоотношение разновидностью организационного правоотношения. Организационные правоотношения, по определению О.А. Красавчикова, – это «построенные на началах координации или субординации социальные связи, которые направлены на упорядочение (нормализацию) иных общественных отношений, действий их участников либо на формирование социальных образований»[151].
Ознакомительная версия.
