В настоящее время международное сотрудничество в области уголовного правосудия осуществляется на нескольких уровнях. Оно может быть неформальным и формальным по своему характеру, а также двусторонним и многосторонним по своим масштабам. Высказывается мнение о необходимости распространения и приоритетности конвенциального подхода к вопросам правового сотрудничества и нецелесообразности развития двусторонних правовых инструментов по причине значительной затратности переговорного процесса[134].
СССР и Российская Федерация ратифицировали многие нормативные акты международного характера, закрепляющие основные положения о безопасности субъектов уголовного процесса. Наиболее часто в них регламентируется обязанность принимать меры по обеспечению безопасности свидетелей или потерпевших (жертв преступлений).
Так, в ст. 13 Конвенции «Против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания»[135], принятой ООН в 1984 г., устанавливается обязанность принимать меры «для обеспечения защиты истца и свидетелей от любых форм плохого обращения или запугивания в связи с его жалобой или любыми свидетельскими показаниями…». Аналогичные положения содержатся в Уставе Международного военного трибунала в Гааге, принятом ООН 25 мая 1993 г.[136]; в Уставе Международного трибунала по Руанде, принятом 8 ноября 1994 г.[137]
В ст. 6 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью, принятой 29 ноября 1985 г.,[138] оговаривается обязанность государства обеспечить жертвам преступления благоприятные условия для их безопасности, а также защиты свидетелей при наличии угрозы или мести.
В принятых 12 декабря 1990 г. «Рекомендациях относительно Международного сотрудничества в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития»[139] устанавливается государственная обязанность разработки общих принципов защиты свидетелей и потерпевших. В Рекомендациях группы старших экспертов также рассматриваются вопросы обеспечения безопасности не только потерпевших, свидетелей и других лиц (к которым, по нашему мнению, можно отнести и должностных лиц процесса), но и лиц, намеренных дать показания по уголовному делу. Предусматривается защита как самих субъектов процесса, так и их семей (ст. 13–15)[140].
Международным сообществом разработаны документы, охватывающие ключевые вопросы уголовного правосудия и составившие свод его международных стандартов. В русле общего процесса правовой интеграции, участником которого является и Россия, сближение российского законодательства с этими стандартами является естественным и необходимым.
Проблемам уголовного правосудия (обеспечению прав человека в сфере правосудия, организации деятельности органов уголовной юстиции) мировое сообщество уделяет особое внимание с начала 50-х гг. XX в. Эта деятельность активизировалась в 1980-х гг. и в настоящее время осуществляется Комиссией по предупреждению преступности и уголовному правосудию Экономического и Социального Совета ООН (до 1992 г. – Комитет по предупреждению преступности и борьбе с ней[141]; до 1971 г. – Комитет экспертов по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями), Конгрессами ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями[142]. Значительное внимание проблемам правосудия уделяется на сессиях Экономического и Социального Совета ООН и Генеральных ассамблеях ООН, в деятельности региональных международных организаций, в том числе – Совета Европы, участником которого в преддверии XXI в. стала и Россия[143].
Значение деятельности указанных органов в том, что они отслеживают глобальные тенденции преступности, обобщают мировой опыт борьбы с ней, исследуют эффективность конкретных средств борьбы и рекомендуют их для применения на национальном уровне. Благодаря этому государства получают весьма ценную информацию, в том числе для использования в законодательной деятельности, и это в полной мере относится к проблеме, которой посвящена настоящая книга. Помимо рекомендаций, международное сообщество в лице ООН и Совета Европы приняло ряд актов, имеющих обязательную юридическую силу для ратифицировавших их государств. Анализ этих актов и основанных на них прецедентов международных судебных органов позволяет определить меры безопасности, которые международное сообщество оценило как допустимые в национальном судопроизводстве для защиты содействующих правосудию, в том числе меры, сопряженные с ограничением общих условий судебного разбирательства.
Приступая к анализу международно-правовых актов, отметим, что они образуют систему документов как универсального, так и регионального характера. Один из универсальных документов – принятая 29 ноября 1985 г. резолюцией 40/34 Генеральной ассамблеи ООН Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью (далее – Декларация)[144].
Наряду с традиционными проблемами (возмещение причиненного преступлением ущерба и др.) причиной ее принятия послужила обостряющаяся проблема безопасности потерпевших, свидетелей, иных лиц, содействующих правосудию, и их близких. В преамбуле резолюции о причинах, побудивших принять Декларацию, сказано, что «жертвам преступлений, а также зачастую их семьям, свидетелям и другим лицам, оказывающим им помощь, несправедливо наносится ущерб, телесные повреждения или ущерб их собственности и что, помимо этого, они могут подвергаться лишениям при оказании содействия судебному преследованию правонарушителей»[145].
В подпункте «d» п. 6 Декларации рекомендуется принять меры «для сведения к минимуму неудобств для жертв, охраны их личной жизни в тех случаях, когда это необходимо, и обеспечения их безопасности, а также безопасности их семей и свидетелей с их стороны и их защиты от запугивания и мести». Краткость приведенной нормы, общий характер содержащейся в ней рекомендации и отсутствие механизма ее реализации не свидетельствуют о малозначительности рассматриваемой проблемы. В международном праве существует правило, согласно которому выбор способов осуществления его норм оставляется на усмотрение государства. По выражению С. С. Алексеева, нормы международного права в области прав человека обнаруживают свойства норм-принципов, правовые принципы «направляют функционирование права, помогают установить пробелы в праве, необходимость отмены устаревших и принятия новых юридических норм»[146]. Именно в этом и заключается значение приведенной нормы Декларации.
Следует подчеркнуть, что этот документ, как и иные декларации и резолюции, относится к группе международных документов рекомендательного характера и не подлежит подписанию и ратификации или иным процедурам, влекущим его превращение в акт обязательной юридической силы. Назначение таких документов в ином – в создании международно-правового контекста, который позволяет совершенствовать и применять национальное право с точным пониманием того, что соответствует международным стандартам.
Между тем специалисты в сфере международного права обращают внимание на то, что отсутствие у резолюций юридически обязательной силы не означает, что они являются рекомендациями в полном смысле этого слова: «Уставы организаций исходят из того, что каждый член будет добросовестно относиться к выполнению своих обязательств, добиваться осуществления целей и принципов устава. А это попросту невозможно, если государства-члены не будут считаться с принятыми резолюциями. Поэтому, не обладая юридической силой, резолюции, тем не менее, обязывают членов морально-политически. Более того, выполнение резолюций рассматривается как выполнение обязательств по Уставу»[147].
В качестве общего вывода о значении вышеуказанной Декларации для создания на внутригосударственном уровне правовых средств защиты от посткриминального воздействия можно привести слова И. И. Лукашука: «Резолюции Генеральной ассамблеи ООН оказывают ощутимое влияние на национальные правовые системы. В общем государства стараются, чтобы содержание издаваемых ими правовых норм, а также практика их применения соответствовали этим резолюциям»[148].
Значимость Декларации подтверждается оценками, данными ей в различных странах. По заявлению Генерального прокурора штата Южная Австралия, принятие Декларации подтвердило «огромное значение роли и статуса жертв для политики в области уголовного права и отправления правосудия… больше нет необходимости спорить о более широком признании прав жертв; проблема сегодня состоит в том, чтобы это признание получило свое материальное выражение в принятии эффективных программ и законодательства»[149].
