Ознакомительная версия.
По Закону все кредиторы имеют право участвовать в иностранных производствах, они должны быть проинформированы о таких производствах. В Законе предусмотрен прямой доступ для иностранных представителей в суды государств-участников, т. е. в таких случаях не требуется составления судебных поручений или обращения к дипломатической (консульской) связи.
Модельный закон до сих пор не вступил в силу, так как ни одно из государств не включило его в свое законодательство, хотя многие страны (в основном страны системы общего права) такую возможность рассматривают.
Модель регулирования трансграничной несостоятельности в СНГ. В настоящее время ведется определенная работа по подготовке модельного закона о банкротстве для стран СНГ. В 1997 г. в Тбилиси состоялся соответствующий семинар и был выработан проект модельного закона, который одобрило большинство участников семинара из всех стран СНГ. Это позволяет рассчитывать, что концепции национальных законодательств о банкротстве в странах СНГ не будут сильно различаться.
Имея в виду отмеченное и учитывая тесные экономические, политические и культурные связи государств, бывших республиками СССР, достаточно совместимые системы их национальных законодательств, опыт выработки модельных законов (например, Гражданского кодекса СНГ) и т. п., было бы разумно при разработке модели регулирования трансграничной несостоятельности в СНГ использовать более прогрессивный метод единого производства.
При заключении соглашения между странами СНГ о трансграничной несостоятельности, в котором был бы полностью воплощен метод единого производства, можно достичь такой степени унификации законодательства о банкротстве в СНГ, какую демонстрирует, например, Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров для стран – участниц этой Конвенции.
В то же время нельзя исключать, что в регулировании трансграничной несостоятельности в СНГ будет использовано в том или ином соотношении комбинирование методов единого производства и параллельных производств. Разработчики соответствующего соглашения стран СНГ в таком случае должны будут активно использовать мировой и региональный опыт регулирования трансграничной несостоятельности[117].
В заключение следует отметить, что попытки международно-правового регулирования отношений трансграничной несостоятельности, предпринимаемые в течение длительного времени, до сих пор не увенчались успехом. Даже в тех случаях, когда международные соглашения построены на сочетании методов единого производства и территориальных производств, ни одно из соглашений не вступило в силу.
В литературе справедливо указывается, что в области трансграничной несостоятельности в гораздо большей степени, чем в иных сферах международного частного права, присутствует стремление к защите каждым государством своих публичных интересов[118]. Публичные же интересы разных государств различны. Законодательство о банкротстве одних государств является прокредиторским (превалирует цель ликвидации должника и удовлетворения требований кредиторов), других – продолжниковским (превалирует цель восстановления платежеспособности должника). Следовательно, для разрешения проблем трансграничной несостоятельности необходимы повышение уровня доверия между странами, сближение национальных законодательств о банкротстве и на этой основе – достижение международно-правовой унификации регулирования трансграничной несостоятельности.
Глава 2. Законодательство, регламентирующее арбитражное судопроизводство по делам о несостоятельности (банкротстве)
§ 1. История развития и современное состояние законодательства, регламентирующего арбитражное судопроизводство по делам о несостоятельности (банкротстве)
Характеризуя законодательство, регламентирующее производство по делам о банкротстве, необходимо рассмотреть историю развития этого законодательства, его современное состояние и возможные пути его дальнейшего развития. Кроме того, следует иметь в виду, что законодательство о несостоятельности граждан весьма структурировано, многопланово, что предопределяет необходимость выяснения соотношения этого законодательства со смежным, определение его места в системе законодательства, без чего невозможно его правильное толкование и применение.
Исторически законодательство о несостоятельности со времени возникновения и вплоть до конца XIX в. являлось законодательством о несостоятельности исключительно физических лиц, а после этого стало включать также нормы о несостоятельности юридических лиц. Причины соответствующих изменений были изложены нами выше.
Российское законодательство о несостоятельности также прошло ряд этапов, которые имеют свои особенности, определяемые характером развития российского общества: дореволюционный, советский, современный[119].
В дореволюционной России действовал Устав о банкротах 1800 г., а после него Устав о несостоятельности 1832 г. с последующими изменениями. Хотя справедливости ради следует отметить, что зачатки законодательства о несостоятельности содержались еще в «Русской Правде»[120]. Дореволюционные уставы судопроизводства торгового и гражданского различали несостоятельность торговую и неторговую. Это различие оказывало влияние на подсудность дел (в первом случае – коммерческим судам, во втором – общим), на порядок производства той и другой категории дел и на последствия признания судом несостоятельности.
Дореволюционное законодательство о несостоятельности содержало в основном нормы о несостоятельности физических лиц. При этом уровень разработки таких норм был достаточно высоким. Многие спорные вопросы, возникающие в настоящее время в практике применения норм о несостоятельности, успешно решались в дореволюционном законодательстве.
Советскому законодательству идея о возможности объявления лица несостоятельным никогда не была абсолютно чуждой, но на разных этапах развития советского права эта идея получала различное нормативное воплощение.
Так, в ГК РСФСР 1922 г. содержалось значительное число норм, регулирующих отношения, возникающие в связи с несостоятельностью гражданских и торговых товариществ и физических лиц[121], однако ГПК РСФСР 1923 г. процедуру признания лица несостоятельным не урегулировал. Только в 1927 г. ГПК РСФСР был дополнен гл. 37 «О несостоятельности частных лиц, физических и юридических», а в 1929 г. еще двумя главами – гл. 38 (о несостоятельности государственных предприятий и смешанных акционерных обществ) и гл. 39 (о несостоятельности кооперативных организаций).
В юридической литературе того периода при обсуждении законодательства о несостоятельности отмечалось, что оно имеет целью особенную охрану интересов трудящихся и государства при производстве дел о несостоятельности, в противовес дореволюционным правилам, которые предоставляли кредиторам всю полноту распоряжений в конкурсном процессе[122].
Производство о несостоятельности возбуждалось по инициативе не только должника и кредиторов, но и суда, прокурора, ведомств. Процесс о несостоятельности был весьма упрощен, кредиторы в нем не имели практически никаких прав, активную роль играли государственные органы. Различий между торговой и неторговой несостоятельностью не проводилось. Дела рассматривались в судах разных инстанций (от народного до Верховного) в зависимости от значения предприятия, величины вовлекаемого в процесс имущества, государственной заинтересованности[123].
По мере усиления плановых начал в экономике значение института несостоятельности стало падать. Нормы глав ГПК РСФСР оказались недействующими[124] и в результате реформ, проведенных в начале 60-х годов в области гражданского процессуального законодательства, были исключены из ГПК РСФСР.
Вместе с тем вплоть до начала 90-х годов принимались нормативные акты, в которых содержалось указание на несостоятельность как на основание для прекращения юридического лица[125], хотя действие этих правил не было обеспечено процессуальными нормами. Что касается правил о несостоятельности физических лиц, то их и вовсе не было.
Отсутствие в законодательстве института несостоятельности породило неустойчивость кредитных отношений, нездоровое положение в экономической сфере в целом, незащищенность участников гражданского оборота. Разумеется, такая ситуация недопустима в условиях рынка.
Современный период развития российского законодательства о банкротстве следует связывать с принятием Указа Президента от 14 июня 1992 г. № 623 «О мерах по поддержке и оздоровлению несостоятельных государственных предприятий (банкротов) и применении к ним специальных процедур»[126]. Однако на практике этот Указ не применялся, так как предусматривал исключительно административные меры борьбы с неплатежеспособными предприятиями. О физических лицах как субъектах несостоятельности в Указе не говорилось.
Ознакомительная версия.
