371
Существенным недостатком УК РСФСР 1922 г. и УК РСФСР 1926 г. было то, что определение небрежности содержало лишь объективный критерий — "должен предвидеть вредные последствия", что могло приводить и приводило в некоторых случаях к объективному вменению.
Дискуссия о смешанной форме вины велась и ранее. Впервые выделить смешанную форму вины как самостоятельную предложил немецкий криминалист Фейербах в начале XIX в. Выступая против сохранения в уголовном праве понятия непрямого умысла, в соответствии с которым в умышленную вину лица включались все последствия сознательно совершенного деяния, он отмечал, что бывают случаи, когда виновный не предвидит наступления отдаленных последствий, а они, по мнению Фейербаха, должны вменяться лишь тогда, когда лицо должно и могло их предвидеть. Подобное сочетание умысла и неосторожности в одном деянии Фейербах называл неосторожностью, детерминированною умыслом. Эта концепция вины не получила практического осуществления в уголовном праве, хотя дискуссия о "смешанной виновности" велась и в российском досоциалистическом уголовном праве. См., например: Таганцев Н.С. Указ. соч. Т. 1. С. 260–265.
См.: Курс советского уголовного права. Общая часть. Т. 1. Л.: Изд-во ЛГУ, 1968. С. 436–437.
Кригер Г.А. Еще раз о смешанной форме вины//Советская юстиция. 1967. N 3. С. 6.
Понятие смешанной вины имеется в гражданском праве. Однако цивилисты вкладывают в это понятие иной смысл, понимая ее как вину субъекта правонарушения и потерпевшего.
Исключение составляют случаи реальной совокупности. См. гл. "Множественность преступлений".
Определение невиновного причинения вреда было дано, например, в Модельном кодексе. В основных чертах оно совпадает с определением, содержащимся в ст. 28 действующего УК (см.: Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. М., 1987. Ст. 31). Подобные определения имеются также в УК Узбекистана (ст. 24) и УК Кыргызстана (ст. 25).
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. С. 3–4. Интересно отметить, что Н.С.Таганцев в своих лекциях приводил аналогичный пример невиновного причинения вреда: "Если кто-либо, идя осторожно с фонарем на сеновал, споткнулся так, что свечка выпала из фонаря и зажгла сено, то мы будем считать происшедший пожар случайным независимо от того, шел ли с фонарем кучер за сеном или вор для кражи" (Таганцев Н.С. Указ. соч. Т. 1. С. 226).
См.: Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. М., 1987. С. 81.
Психофизиологические качества — это уровень интеллектуального развития, волевые качества, физическое состояние, здоровье и т. д.
См.: Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. М., 1952. С. 78.
Российское уголовное право. Общая часть. М.: Спарк, 1997. С. 151.
Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М.: БЕК, 1997. С. 225.
Ибо ненаказуемость случайного причинения вреда считается само собой разумеющейся.
В психологической науке под мотивами понимаются факторы активности личности, движущая сила, лежащая в основе поведения человека. Мотивы присущи любой человеческой деятельности.
Российское уголовное право. Общая часть. М.: Спарк, 1997. С. 157–158.
В литературе предлагалось также трехчленное деление мотивов и целей 1) человеконенавистнические (мотивы, по которым совершаются преступления против лица и человечества), 2) корыстные или низменные и 3) личные (ревность, зависть, карьеризм и т. п.). См.: Уголовное право. Общая часть. М.: НОРМА-Инфра-М, 1997. С. 203.
См., например: Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж, 1974. С. 198.
Дагель П.С. Понятие умысла в советском уголовном праве//Советская юстиция. 1966. N 20. С. 19.
См.: Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. I. Л.: Изд-во ЛГУ, 1968. С. 441.
При патологическом аффекте лицо не сознает, что делает, и не может руководить своими действиями. Поэтому при патологическом аффекте лицо не может быть привлечено к ответственности за совершенное общественно опасное деяние.
Все три названных состава отнесены законодателем к числу привилегированных составов.
Ошибка — неправильность в действиях, мыслях (Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1985. С. 419).
См.: Якушин В.А. Проблемы субъективного вменения в уголовном праве. М., 1998. С. 243–244.
Якушин В.А., Назаров В.В. Ошибка в уголовном праве и ее влияние на пределы субъективного вменения. Ульяновск, 1997. С. 73.
Там же.
См.: Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. М., 1952. С. 17.
См.: Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж, 1974. С. 210–212. Н.С.Таганцев полагал, что ошибки могут быть извинительные и неизвинительные, случайные, фактические, юридические, относящиеся к деянию и его последствиям, в мотивах деятельности и пр. (Указ. соч. Т. 1).
В УК 1960 г. действительно в 1968 г. была включена ст. 211, предусматривающая ответственность за управление транспортным средством в состоянии опьянения. Была отменена в 1992 г.
В УК 1960 г. действительно в 1968 г. была включена ст. 211, предусматривающая ответственность за управление транспортным средством в состоянии опьянения. Была отменена в 1992 г.
См.: Бюллетень Верховного Суда СССР. 1991. N 12. С. 5–6.
Согласно УК некоторых зарубежных государств юридическая ошибка расценивается как основание, освобождающее либо смягчающее ответственность. Так, _ 17 "Ошибка в запрете" УК ФРГ гласит: "Когда у лица, совершающего деяние, отсутствует понимание того, что оно действует противоправно, то оно действует невиновно, если оно не могло избежать этой ошибки. Если лицо могло избежать этой ошибки, то наказание может быть смягчено".
Некоторыми авторами ошибка в последствиях не выделяется как самостоятельный вид ошибки, а охватывается ошибкой в развитии причинной связи. (См.: Уголовное право. Общая часть. М.: НОРМА-Инфра-М, 1997. С. 203.) Изложенная точка зрения вызывает возражения отдельных ученых на том основании, что такая юридическая оценка не соответствует содержанию вины. "При содержании содеянного в таких случаях по совокупности вменяется, образно говоря, как бы две вины, а в конечном итоге, за одно психическое отношение возлагается двойная ответственность". (Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998. С. 278–279.)
См., например: Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998. С. 281.
Некоторые ученые относят отклонение действия не к ошибке в развитии причинной связи, а к случаям, сходным с фактической ошибкой. См.: Российское уголовное право. Общая часть. М.: Спарк, 1997. С. 166.
См., например: Уголовное право. Общая часть. М., 1992. С. 176–177; Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998. С. 275.
См., например: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. 1988. С. 54; Он же. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. С. 257.
См.: Наумов А.В. Указ. соч. С. 243.
См.: Российское уголовное право. Общая часть. М.: Спарк, 1997. С. 161.
Так западногерманская нация в 70-х гг. именовала лиц, сочувствующих террористическим группам. См.: Кузнецова Н.Ф., Вельцель Л. Уголовное право ФРГ. М., 1980.
См. подробнее: Преступление и наказание в Англии, США, Франции, ФРГ, Японии. М., 1989.
См.: Жиряев О.С. О стечении нескольких преступников в одном преступлении. Дерпт, 1850.
