Ознакомительная версия.
Однако оба приведенных определения, на наш взгляд, также являются не совсем удачными и приемлемыми. Обусловлено это следующим: из первого определения совершенно не понятно, располагает или нет третейский суд правомочием на принятие решения по делу, а также какими свойствами обладает данное решение; во втором определении, как и у В.В. Яркова, понятие «третейский суд» определяется с применением элементов тавтологии через понятие «третейское разбирательство». Кроме того, в соответствии с действующим законодательством постоянно действующие третейские суды не могут образовываться при «любых» организациях. Так, в абз. 1 п. 2 ст. 3 Закона о третейских судах прямо указывается на то, что постоянно действующие третейские суды могут образовываться исключительно организациями – юридическими лицами и их объединениями (ассоциациями, союзами), а в абз. 2 п. 2 ст. 3 данного Закона содержится норма о невозможности образования постоянно действующих третейских судов «при федеральных органах государственной власти, органах государственной власти субъектов Российской Федерации и органах местного самоуправления».
Таким образом, существующие определения третейского суда (арбитража) как механизма разрешения споров содержат в себе определенные неполноту либо неточности.
На наш взгляд, рассмотрение спора в третейском суде – процедура рассмотрения правовых споров, осуществляемая не государственным судом, а избранным самими сторонами либо избранным (назначенным) в порядке, согласованном сторонами или определенном законом, составом третейского суда с целью принятия обязательного для сторон окончательного решения.
Понятие состава третейского суда, который и разрешает спорное правоотношение, в действующем законодательстве вообще отсутствует, отождествляясь с понятием «третейский суд».
Понятие третейского суда как обозначение конкретного состава третейских судей формулирует лишь Е.А. Виноградова: третейский суд – это лица (лицо), избранные сторонами или назначенные ими в определенном ими порядке, рассматривающие и разрешающие спор, переданный на их рассмотрение по соглашению сторон, в порядке, также определенном этими сторонами, и правомочные вынести решение, имеющее для сторон ту степень обязательности, которая прямо или косвенно определена в их соглашении[16]. Довольно полное и всестороннее данное определение, на наш взгляд, страдает одним существенным недостатком: в нем отсутствует указание на возможность не избрания состава третейского суда самими сторонами, а назначения при определенных обстоятельствах третейских судей руководителем постоянно действующего третейского суда.
С учетом изложенного, как нам представляется, состав третейского суда – лица (лицо), избранные сторонами в согласованном ими порядке, либо назначенные в установленном порядке руководителем постоянно действующего третейского суда, рассматривающие и разрешающие спор, переданный на их рассмотрение по соглашению сторон в порядке, также определенном этими сторонами, и правомочные вынести решение, имеющее для сторон ту степень обязательности, которая прямо или косвенно определена в их соглашении.
Таким образом, попытки обозначить единым определением постоянно действующий третейский суд, третейский суд ad hoc, процедуру рассмотрения и разрешения спора в третейском суде, а также состав третейского суда обречены на неудачу и могут породить лишь необоснованную терминологическую путаницу С учетом изложенного представляется целесообразным внести соответствующие изменения в ст. 2 Закона о третейских судах.
История развития третейских судов в России
Как совершенно справедливо отмечал в конце XIX в. А.Х. Гольмстен, только исторический метод дает самые надежные гарантии в правильном уяснении сущности, путей развития и значения третейского судопроизводства, его основополагающих принципов. Еще «римские юристы открыли много законов юридической статики (применительно и к третейским судам. – Прим. авт.), и, не изучив их, рискуешь потратить бесплодно немало сил на отыскание того, что давно уже найдено»[17].
Аналогичную точку зрения высказывали и другие видные ученые того времени[18].
И.М. Зайцев со ссылкой на болгарского процессуалиста Ж. Сталева указывал, что третейский суд, как процедура урегулирования правовых споров, предшествовал государственным судам[19]. Обычай разрешать конфликты при помощи посредников (третейских судей или арбитров), добровольно избираемых для того сторонами, возник во времена вступления человечества в состояние общественности.
По мнению многих авторов, в Древней Греции переход от личной расправы к договорному, третейскому, урегулированию конфликтных ситуаций завершился уже к эпохе Гомера, в Древнем Риме – к доисторическому периоду, т. е. примерно к Y в. до н. э.[20] Уже в Законах XII Таблиц (451 г. до н. э.) обнаруживаются неопровержимые различия между судьей, назначаемым государственной властью, и судьей, избираемым сторонами.
Одним из мотивов допущения частных (договорных, третейских) судей, скорее всего, послужило появление в общественных отношениях таких категорий споров, которые для правильного их разрешения требовали от судей специальных познаний. Кроме того, избрание третейских судей могло происходить вследствие сомнения у сторон в том, что государственный суд разрешит спорное правоотношение объективно, а также вследствие недоверия, порождаемого абсолютной властью государственного суда.
Под воздействием чувства правовой независимости римлян договорное разрешение споров сделалось общим правилом, по которому стороны соглашались относительно того либо иного лица на избрание в качестве третейского судьи, обещая друг другу исполнить добровольно его решение. До наших дней дошло древнеримское выражение «receptum arbitrii», означавшее обязательство сторон разрешить спор с помощью арбитра, т. е. третейского судьи.
По свидетельству знаменитого оратора Цицерона, обыкновенно кандидатуру частного (третейского) судьи предлагал истец, и, когда ответчик соглашался на нее, претор утверждал это избрание. Судья мог быть также указан самим ответчиком либо назначен претором. В последнем случае стороны имели право отвода такого судьи.
Если стороны не приходили между собой к соглашению относительно выбора кандидатуры третейского судьи, этот вопрос решался жребием. Однако каким бы образом ни был избран судья для третейского разбирательства, он всегда являлся по отношению к сторонам конфликта частным лицом, простым представителем избравших его сторон, и вся его власть заключалась только в предоставленных ему сторонами полномочиях, а его решение было лишь мнением авторитетного человека о праве.
При выборе кандидатуры третейского судьи стороны также учитывали его осведомленность в сходных со спорным вопросах. Так, в спорах о границах земельных участков в качестве судей выступали, как правило, землемеры.
Избранный судья не имел права отказаться от разрешения спора. Замена судьи допускалась в исключительных случаях – его внезапная смерть или тяжелая болезнь, смерть одной из сторон. В подобных ситуациях третейский судья сторонами избирался заново и рассмотрение спора начиналось сначала.
Сила решения третейского судьи вытекала исключительно из воли истца и ответчика. Как справедливо отмечал Р.Ф. Иеринг, третейский судья «судит по тому, что стороны сами хотят его суда, и вообще весь процесс покоится на договоре сторон —… все его функции ограничиваются вынесением решения»[21].
Древнейший третейский судья, в соответствии с Законами XII Таблиц, был только лицом, обладающим специальными знаниями для разрешения вопроса факта, как, например, для определения стоимости плодов, решения вопроса о распределении воды, раздела наследства и собственности и т. п. Слово Arbiter происходит от «ar-ad» и «bitere-ire» и означает лицо, избранное и призванное сторонами на место для решения технических вопросов, вопросов факта[22].
Вследствие особого характера деятельности третейских судей сторонам была предоставлена большая свобода при их избрании. Существовал даже специальный иск («legis actio per iudicis postulationem»), который сводился к заявлению стороной просьбы о назначении третейского судьи. Арбитр мог быть избран из среды народа, из числа сторонников оппозиционной партии, а также из числа многочисленных чиновников.
Когда стороны приходили к соглашению относительно избрания кандидатуры третейского судьи, магистрат утверждал его для последующего вынесения решения относительно данного спора. ВI–III вв. стороны с целью обеспечения решения третейского суда стали предусматривать неустойку за уклонение от его исполнения.
Ознакомительная версия.
