Китай. К числу государств, с которыми Россию связывает не только близость границ, но и некоторые общие тенденции развития политической и экономической систем, следует отнести Китай.
Несмотря на то, что в целом ни государственный, ни политический строй в этой стране не претерпел в последнее время существенных изменений, там были проведены весьма серьезные преобразования в экономической сфере. В результате осуществленных реформ многие элементы классической рыночной экономики, хотя и под достаточно жестким контролем государства, в КНР были легализованы. Все это потребовало внесения определенных корректив и в уголовное законодательство. Специфика этой процедуры заключалась в том, что законодатель КНР не пошел на глубокое реформирование УК, а ограничился лишь переизданием прежнего УК КНР в новой редакции[362].
Уголовный кодекс Китайской Народной Республики в новой редакции был принят на 5-й сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) шестого созыва 14 марта 1997 г. и введен в действие 1 октября этого же года.
Значительный интерес представляет регламентация в уголовном законодательстве КНР ответственности за преступления, совершаемые управленческими работниками коммерческих и иных организаций. Нормы об ответственности за данные деяния сосредоточены в основном в § 3 («Преступления, связанные с нарушением правил руководства компанией, предприятием») гл. 3 УК КНР («Преступления, связанные с нарушением порядков социалистического рынка»). О подобного рода преступлениях заговорили лишь в 90-х годах прошлого века. Тогда же сначала в декабре 1993 г., а позднее на 12-м заседании Постоянного комитета ВСНП восьмого созыва 28 февраля 1995 г. были приняты соответственно Закон о компаниях (действует с изменениями 1999 г.) и постановление о наказании за нарушение Закона о компаниях[363]. Многие нормы указанного постановления почти дословно воспроизведены в УК КНР.
Необходимо отметить, что некоторые из статей § 3 («Преступления, связанные с нарушением правил руководства компанией, предприятием») китайского уголовного законодательства объединяют в себе признаки деяний, которые в УК РФ выделяются в самостоятельные преступления. Так, например, в ст. 158 УК КНР, диспозиция которой определяется в законе как «подача ходатайства о регистрации предприятия с использованием поддельных удостоверительных документов или сообщение ложных сведений о регистрируемом капитале с помощью иных обманных способов; введение в заблуждение руководящих органов, осуществляющих регистрацию предприятия, при получении документов о регистрации, сообщение ложных сведений о величине зарегистрированного капитала в особо крупных размерах, если это повлекло за собой серьезные последствия или сопровождалось отягчающими обстоятельствами», можно усмотреть элементы мошенничества и незаконного предпринимательства.
Неким симбиозом злоупотребления полномочиями и коммерческого подкупа в УК КНР является ст. 163 «Использование работниками компании, предприятия своих должностных преимуществ путем выдвижения требования на имущество третьих лиц или незаконного присвоения имущества третьих лиц, если потерпевшие лишаются причитающейся им выгоды в относительно крупных размерах». Данное преступление влечет наказание в виде краткосрочного ареста или лишения свободы на срок до 5 лет, а если то же деяние совершено в особо крупных размерах – наказывается лишением свободы на срок свыше 5 лет с конфискацией имущества.
Следует отметить, что если указанные деяния совершены лицами, находящимися на государственной службе в государственной компании, на предприятии либо направленными государственной компанией, предприятием для несения государственных обязанностей на негосударственное предприятие или в негосударственную компанию[364], ответственность наступает в соответствии со ст. 385, 386 гл. 8 УК КНР («Коррупция и взяточничество»), как за должностное преступление.
Расширительное толкование понятия «государственный служащий» в уголовном законодательстве КНР не раз критиковалось китайскими учеными-юристами. Так, в ходе подготовки нового варианта Кодекса этот вопрос стал предметом острых дискуссий. Многие специалисты ратовали за кардинальное сужение рамок данного понятия в интересах обеспечения последовательного курса на разграничение полномочий между исполнительной властью и предприятиями, реформирование кадровой системы и в данном контексте предлагали ограничить круг указанных лиц персоналом, выполняющим служебные обязанности только в государственных органах. Однако в конечном счете возобладала иная точка зрения, сторонники которой настаивали на том, что в Китае зачастую случаи коррупции и взяточничества имеют место именно на предприятиях и в организациях, особенно государственных. Поэтому включение сотрудников соответствующих производственных и непроизводственных структур в число государственных служащих будет способствовать защите государственного имущества[365].
Любопытно, что, в отличие от УК РФ, в котором закреплена специальная норма об ответственности за подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов (ст. 184), уголовное законодательство КНР такого рода действия включает в содержание ст. 163 УК. В связи с этим Н. Х. Ахметшин приводит следующий пример. В 2001 г., после окончания сезона внутреннего чемпионата Китая по футболу за так называемые договорные матчи с участием пяти команд второго дивизиона спортивные чиновники, реагируя на многочисленные разоблачительные публикации в прессе, дисквалифицировали ряд тренеров и игроков. В ответ руководители клубов в ходе затянувшейся склоки с футбольной ассоциацией обвинили в нечистоплотных приемах судей, за материальное вознаграждение обеспечивавших «нужный» результат. Первоначально складывалось впечатление, что, несмотря на очевидные негативные явления в китайском футболе, все большее внимание к которому проявляет крупный капитал, шумиха, раздутая в СМИ, постепенно сойдет на нет, но тут решительно вмешалась Верховная народная прокуратура.
В феврале 2002 г. она выступила с уведомлением, заявив о твердом намерении разобраться с делом, которое в народе сразу окрестили «черный свисток». По ее мнению, незаконные действия футбольных рефери подпадают под положения ст. 163 УК КНР. Вскоре было возбуждено уголовное дело в отношении судьи международной категории Гун Цзяньпина, арестованного в Пекине. Как сообщило агентство Синьхуа 18 апреля 2002 г., он подозревался в получении взяток от одной из команд перед двумя матчами, состоявшимися 21 апреля и 7 июля 2001 г. в Ханчжоу (административный центр провинции Чжэцзян), на общую сумму 100 тыс. юаней (более 12 тыс. долл.). Правда, чуть ранее столичные газеты называли другую цифру полученных взяток – 1 млн юаней[366].
Согласно ст. 164 УК КНР, лишением свободы на срок до 3 лет или краткосрочным арестом наказывается передача работникам компании, предприятия имущественных ценностей в относительно крупных размерах, задуманная и осуществленная в корыстных целях. Если указанное деяние совершено в особо крупных размерах, наступает более строгая ответственность – лишение свободы от 3 до 10 лет со штрафом. При этом если данное преступление было совершено организацией, по отношению к ней применяются штрафные санкции, а несущие непосредственную ответственность руководители организации и другие лица, привлекаемые по указанной статье, наказываются в пределах вышеуказанной санкции[367].
В норме закреплено также положение о том, что для взяткодателя, который по собственной инициативе сообщил о совершенном деянии до начала судебного преследования, возможно смягчение наказания или освобождение от него.
Сравнительный анализ ст. 163 и 164 УК КНР со ст. 204 УК РФ позволяет сделать выводы о том, что:
а) в отличие от УК РФ, где ответственность за дачу и получение подкупа предусмотрена в одной статье, в УК КНР ответственность за каждое из указанных выше действий регламентируется самостоятельной нормой;
б) в качестве предмета преступления в соответствии со ст. 163 и 164 могут выступать только имущественные ценности (услуги имущественного характера, как это определено в ст. 204 УК РФ, китайский законодатель не относит к предмету указанного преступления);
в) обязательным признаком объективной стороны ст. 163 и 164 УК КНР является относительно крупный размер[368] переданных имущественных ценностей (данное обстоятельство не является обязательным для привлечения к уголовной ответственности за коммерческий подкуп по УК РФ);
г) в соответствии с диспозициями ст. 163 и 164 УК КНР имущественные ценности могут быть переданы любому работнику компании или предприятия, а не только лицам, выполняющим в них управленческие функции, как это предусмотрено по УК РФ;
