Ознакомительная версия.
Государственная Дума практикует принятие постановлений по результатам проверок Счетной палаты. Так, например, 18 марта 1998 года Дума приняла постановление по результатам проверки Счетной палатой Российской Федерации РАО ЕЭС «России», выявив финансовые нарушения, обратив внимание Президента Российской Федерации на необходимость профессионального руководства энергетикой, и постановила направить материалы проверки Счетной палаты РФ в Генпрокуратуру России для решения вопроса о привлечении к ответственности должностных лиц РАО, виновных в нанесении ущерба государству[228].
Совет Федерации так же неоднократно заслушивал отчет о работе Счетной палаты РФ, не всегда положительно оценивая ее деятельность, особенно в части исполнения предписаний Счетной платы. Между тем благодаря ее активной деятельности в федеральный бюджет удается вернуть миллиарды рублей.
В поле зрения парламента находится и Центральный Банк России, руководство которого формируется палатами Федерального Собрания РФ и который ежегодно не позднее 15 мая представляет в Государственную Думу годовой отчет, утвержденный Советом директоров. Отчет Банка России направляется Президенту РФ, а также на заключение в Правительство РФ, готовится на рассмотрение в пленарном заседании палаты бюджетным комитетом. По итогам рассмотрения годового отчета Банка России палатой принимается постановление.
Особыми формами парламентского контроля, непосредственно связанными с обеспечение правопорядка являются парламентские и депутатские запросы, обращения и вопросы депутатов, а также «правительственный час». Такие формы, предусмотренные и регламентами палат, и ФКЗ «О Правительстве РФ», позволяют депутатам обратиться к чиновникам по наиболее значимым вопросам и получить обстоятельное разъяснение или ориентировать компетентные органы на принятие соответствующим мер[229].
Причем, наибольший эффект в парламентско-контрольной деятельности по обеспечению правопорядка достигается посредством реализации полномочий не парламента или его палат, функционирующих коллегиально, где требуется соблюдение процедуры для принятия решения, а отдельных депутатов.
В число правомочий депутата по обеспечению правопорядка в литературе предлагается включать: обычные внесудебные депутатские обращение, депутатские запросы и вопросы, требования принять меры по немедленному пресечению обнаружившегося нарушения прав граждан, депутатские предложения по совершенствованию правопорядка, направление обращений в органы судебной власти, инициирование парламентских запросов и расследований, посещение органов и организаций и многие другие[230].
Особенно это проявляется при взаимодействии депутатов с судебной властью и правоохранительными органами, непосредственно обеспечивающих режим конституционной законности и правопорядка.
Выделяют следующие основные формы обеспечения правопорядка депутатами представительных (законодательных) органов в правоохранительной сфере: 1) инициирование депутатами обращений палат в высшие судебные органы; 2) направление депутатами в Конституционный Суд РФ, конституционные (уставные) суды субъектов РФ запросов о соответствии правового акта Конституции РФ или основному закону субъекта РФ соответственно; 3) обращение депутатов в суд с заявлениями о защите прав и законных интересов граждан[231].
При этом, важно обратить внимание, что иногда нормативно закрепляется возможность обращения лишь группы депутатов, что ставит вопрос о коллективном обращении. Например, в ч. 2 ст. 125 Конституции РФ среди субъектов обращения с запросом в Конституционный Суд РФ перечисляются Совет Федерации, Государственная Дума, одна пятая членов Совета Федерации или депутатов Государственной Думы. Определенная размытость такой конституционной формулы дает основания некоторым авторам предположить, что право на конституционный запрос принадлежит не группе депутатов, а каждому депутату в отдельности[232].
Вслед за таким суждением, отдельные авторы полагают, что депутаты Государственной Думы поставлены в более выгодное по сравнению с членами Совета Федерации положение, что проистекает из несколько различных конституционно-правовых статусов соответствующих субъектов (депутаты – представители всего народа, а члены Совета Федерации – представляют органы законодательной и исполнительной власти субъектов РФ). Сказанное позволяет им придти к выводу, что депутат Государственной Думы, как первично опосредованная персонификация народного суверенитета и носитель свободного мандата вправе действовать от имени всего народа, может ставить вопрос о соответствии принимаемых государственных нормоустанавливающих актов учредительной воле народа, выраженной в Конституции РФ, то есть инициировать конституционно-судебное разбирательство по данному вопросу[233].
С учетом необходимости буквального толкования Конституции РФ, условного единства конституционно-правового статуса российского парламентария, представляется, что в рассматриваемом случае речь должна идти все же о коллективном обращении группы депутатов или членов Совета Федерации, несмотря на возможную эффективность и оперативность индивидуальных обращений депутатов.
Другим важнейшим инструментом парламентского контроля над исполнительной властью, оказывающим ощутимое воздействие на укрепление правопорядка, является заслушивание ежегодных отчетов о деятельности Правительства РФ и высших исполнительных органов государственной власти субъектов РФ. На таких заседаниях заслушиваются руководители правоохранительных органов на соответствующем территориальном уровне, где дается соответствующая оценка состоянию законности и правопорядка в пределах России или субъекта РФ. В связи в чем, следует положительно оценить принятие Закона РФ о поправке к Конституции РФ от 30 декабря 2008 года № 7-ФКЗ «О контрольных полномочиях Государственной Думы в отношении Правительства Российской Федерации»[234], в соответствии с которым изменены положения ч. 1 ст. 103 и ч. 1 ст. 114 Конституции РФ, установившие обязанность Правительства РФ ежегодно отчитываться, в том числе по вопросам, поставленным Государственной Думой.
На основании этих конституционных изменений в законодательство субъектов РФ внесены соответствующие коррективы, в результате которых в субъектах РФ окончательно сформирована практика заслушивания отчетов и докладов руководства исполнительных органов регионов о состоянии государственных дел и правопорядка, что способствует как усилению роли парламента как контрольного органа, так и укреплению правопорядка в субъектах РФ. Однако, к сожалению, институт парламентского контроля не нашел отражения ни в Конституции РФ, ни в большинстве учредительных актах субъектов РФ[235].
К специфическим формам парламентского контроля можно отнести отрешение Президента РФ от должности (ст. 93 Конституции РФ), которую законодатель к таковым не относит, а также отрешение от должности Президентом РФ главы субъекта РФ в случае выражения ему недоверия законодательным органом соответствующего субъекта РФ (п. «б» ч. 1 ст. 19 ФЗ-184 от 6 октября 1999 г. об общих принципах организации законодательных и исполнительных органов власти субъектов РФ), причем, по прежнему законодательству такое полномочие по отрешению главы региона относилось непосредственно к компетенции регионального парламента, что в определенной мере ослабляет эффективность парламентского контроля на региональном уровне.
Таким образом, законодательная и представительная функции парламента неразрывно связаны с его контрольной деятельностью, которая особенно продуктивно реализуется депутатским корпусом в сфере обеспечения правопорядка. Народ не только делегирует законодателю установление правовых предписаний в форме законов, но и поручает компетентным субъектам (парламентариям) осуществлять парламентский контроль за исполнением и соблюдением законодательства, участвовать в обеспечении конституционного правопорядка на всех уровнях публичной власти в пределах Российской Федерации.
Динамичное развитие России на пути демократических преобразований (смена конституционного строя, федерализация, усиление роли законодательных органов и др.) кардинально изменили облик Российского государства и приблизили его к развитому демократическому обществу, что вызвало необходимость проведения ряда соответствующих научных исследований, в том числе в сфере конституционно-правового регулирования и организации деятельности органов публичной власти, в первую очередь, законодательных органов, участвующих в созидании и обеспечении правопорядка в России.
Ознакомительная версия.
