Несмотря на то, что ст. 284 УК РА предусматривает уголовную ответственность за нарушение правил экологической безопасности, все же наказания, подлежащие применению в этом случае к физическим лицам (лишение свободы до двух лет или с альтернативными наказаниями), представляются недостаточно эффективными в деле предупреждения весьма распространенных в наше время экологических преступлений, ибо сами юридические лица при ныне действующем законодательстве не подвергаются экономически ощутимым штрафам, которые делают их противозаконную деятельность невозможной.
Одним из самых тонких и сложных элементов состава преступления является его субъективная сторона, от которой в существенной мере зависит характер и вид законодательно конструируемого преступления, его правильная квалификация и определение вида и размера соответствующего наказания. В некоторых правовых системах (особенно, в религиозно-общинной и мусульманской системе права) форма умысла (намерение и цель) или неосторожности субъекта преступления для определения вида и размера наказания имеют большее значение, нежели вредные последствия совершенного преступления. Дело в том, что именно установление мотивов и целей совершения преступления, как действие греха и зла, помогает законодателю и судьям понять причины совершения этого зла и выбрать необходимое и достаточное средство уголовно-правового воздействия для противодействия этому злу. Ведь, насколько известно, без точного знания свойств яда невозможно противопоставить ему соответствующее противоядие. Следовательно, в большинстве случаев характер преступлений и наказаний должен прежде всего различаться по мотивам, намерениям и целям его совершения, и только потом – по способам его совершения и прочим обстоятельствам. Законодатель и судьи для своей успешной деятельности обязаны знать, за приготовление, покушение или совершение какого зла (цель действий) кого и как надо проучить, чтобы применяемое при этом наказание пошло на пользу всем, в особенности на пользу самому преступнику.
Очевидно, что даже в те далекие времена законодатель выводил меру надлежащего наказания непосредственно из преступного намерения злоумышленника, хотя и не всегда соблюдал пределы этой меры, особенно той, которая установлена в заповедях: не убей, не истязай и т. д.
Очень тонкую связь между мотивами совершения преступления и мерой соответствующего наказания обнаружил в свое время Лейбниц: «… чем сильнее искушение ко греху, тем больше оно нуждается в необходимости пресечения страхом большего наказания. Кроме того, чем больше сообразительности находят в планах злодея и чем больше видят обдуманности в злодеянии, тем большим преступником и тем более наказуемым его признают». [137]
Это означает, что мера опасности преступления и строгости наказания в первую очередь должна определяться мотивами и целью совершения преступления, которые в большей мере, чем другие обстоятельства по делу, характеризуют личность преступника и степень вероятности его исправления. Ведь в содержании умысла преступника имеется все зависящее от его воли зло запланированного противоправного акта, тогда как реализация различных стадий совершения преступления (приготовления, покушения, наступившие вредные последствия) и другие обстоятельства не всегда и не полностью зависят от его воли, а потому вид и размер назначаемого наказания меньше всего должны определяться случайным стечением обстоятельств совершения конкретного преступления. Например, если преступник изнасиловал девушку, а затем с целью сокрытия следов совершенного преступления стал с целью совершения убийства бить ее по голове, но та получила лишь тяжкие телесные повреждения и не скончалась по независящим от него обстоятельствам, то его действия нельзя квалифицировать лишь как изнасилование и умышленное нанесение тяжких телесных повреждений, ибо преступник был уже нацелен на совершение убийства своей жертвы. В данном случае точное установление истинных мотивов и целей действий преступника играет решающую роль в определении формы и объема его вины, его личной характеристики и надлежащей меры наказания.
Форма вины (умысел или неосторожность; malice or negligence) во многих случаях становится той осью, вокруг которой строится весь состав преступления и соответствующее ему наказание. [138]
Это видно по существенной разнице между видами и размерами наказания за совершение, скажем, умышленного и неосторожного убийства: ст. 105 УК РФ устанавливает безальтернативный вид наказания в виде лишения свободы сроком до пятнадцати лет, а ст. 109 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до трех лет или ограничение свободы на тот же срок.
Согласно ч. 2 ст. 5 УК РФ и ч. 2 ст. 9 УК РА наказание за невиновное причинение вреда, т. е. объективное вменение, не допускается. Иными словами, если человек не проявил умысла или небрежности в случившемся, то он не может быть признан виновным в этом случае.
Особое отношение законодатель должен иметь к преступлениям, совершенным по неосторожности, от совершения которых не гарантирован даже самый законопослушный гражданин. Таких людей бессмысленно карать и устрашать всякого рода принуждениями и изоляцией от общества, равно как и исправлять и перевоспитывать, тем более если они сызмальства хорошо воспитаны и образованы. В этих случаях законодатель должен акцентировать свое внимание на правовосстановительной и предупредительной целях и функциях уголовного наказания, а не на каре или устрашении, не исправлении или перевоспитании, или ресоциализации. Здесь главное – строгими наказаниями не испортить и не десоциализировать нормального человека, однажды имевшего несчастье по неосторожности совершить общественно опасное действие, предусмотренное уголовным законодательством, с которым он ранее, возможно, и не имел повода познакомиться.
В этом смысловом контексте представляется вполне правомерным и достаточно целесообразным дать всем совершенным по неосторожности общественно опасным деяниям название не преступления, а уголовного проступка (или правонарушения), как это примерно делается в ст. 121-3 УК Франции. Кстати, заметным прогрессом в этом направлении является признание в ч. 2 ст. 24 УК РФ того правомерного положения, согласно которому общественно опасное деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением только в тех случаях, когда это специально предусмотрено конкретной статьей Особенной части Уголовного кодекса РФ.
Как мы уже не раз отмечали, за совершение неосторожных преступлений наказания в виде лишения свободы или ареста представляются не совсем разумными, правомерными и целесообразными. Дело в том, что для предупреждения и, так сказать, правовой шокотерапии в отношении благовоспитанного человека, по рассеянности или усталости совершившего неосторожное преступление, вполне достаточны такие виды наказания, как обязательные или исправительные работы для восстановления причиненного им морального и материального ущерба, а также для совершенствования своего внимания, памяти, быстроты реакции или профессионального мастерства. Только при очень грубой форме проявленной неосторожности, граничившей с абсолютной безответственностью или почти с косвенным умыслом и повлекшей за собой тяжелые последствия, виновного целесообразно подвергнуть наказанию в виде ограничения свободы и дополнительно в виде компенсационного штрафа. К сожалению, действующее уголовное наказание за совершение неосторожных преступлений иногда устанавливает наказание в виде лишения свободы до пяти лет (ч. 2 ст. 109 УК РФ; ч. 2 ст. 109 УК РА).
В Испании за совершение убийства по грубой неосторожности предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок от одного до трех лет (ст. 142 УК Испании).
По поводу неосторожных преступлений Д. Юм писал: «Людей не порицают за поступки, свершенные по невежеству или в силу случайности. Почему? Потому что основания этих поступков – мгновения, кончающиеся вместе с ними… Далее раскаяние искупает всякое преступление, если оно сопровождается изменениями жизни и поступков… Поступки делают человека преступным лишь постольку, поскольку они доказывают наличие в его духе преступных принципов, а когда вследствие изменения этих принципов они перестают быть верными показателями, они утрачивают и характер преступления» [139].
