Ознакомительная версия.
Значительное увеличение числа народных заседателей вряд ли имеет смысл. Реализация этого предложения, по сути, означала бы введение в советский уголовный процесс суда присяжных. Предложение о разделении функций судьи и народных заседателей (народные заседатели решали бы вопрос о виновности, а профессиональные судьи – вопросы о наказании) высказано многими авторами[249].
Против реализации этого предложения можно привести следующие аргументы.
При решении вопроса о виновности кроме жизненного опыта необходимы и юридические знания: признание виновным или невиновным только на основе жизненного опыта, убеждения, обыденного правосознания, но вопреки требованиям закона – противоречило бы Конституции СССР и сложившимся в юридической науке фундаментальным теоретическим концепциям, пересматривать которые вряд ли имеет смысл. Поэтому при решении вопроса о виновности необходима помощь юриста-профессионала – профессионального судьи. С другой стороны, при решении вопроса о наказании (возможно, даже в большей степени, чем при решении вопроса о виновности) необходимы те качества, которые есть у народных заседателей и которые могут отсутствовать в силу профессиональной деформации у профессиональных судей[250]. Как писал И. Д. Перлов, разделение полномочий судей привело бы к утрате главного преимущества единой судебной коллегии – органического сочетания юридической зрелости профессиональных судей и жизненного опыта народных заседателей[251].
Аналогичные суждения имеются во многих работах советских процессуалистов[252].
Итак, по делам об особо опасных преступлениях, за которые в качестве наказания может быть назначена смертная казнь, состав судебной коллегии в суде первой инстанции должен быть увеличен до двух профессиональных судей и трех народных заседателей. По этим же делам должно быть обязательным участие защитника и прокурора как в стадии предания суду (подготовительного досудебного производства), так и в стадии судебного разбирательства.
С другой стороны, по делам о преступлениях, не представляющих большой общественной опасности, следовало бы предусмотреть возможность единоличного судебного разбирательства. При этом речь идет не о возрождении так называемых дежурных камер народного суда, в которых дело разрешалось судьей единолично судебным приказом без его рассмотрения в судебном заседании[253]. На данном этапе наши предложения сводятся к тому, чтобы разрешение определенных уголовных дел осуществлялось единолично судьей, но на основе их рассмотрения в судебном заседании с участием обвиняемого, потерпевшего, защитника, прокурора, с вызовом и допросом свидетелей, исследованием других доказательств. В дальнейшем порядок судебного разбирательства по этим делам можно было бы в определенных разумных пределах упростить на основе сложившейся к тому моменту судебной практики. Противников единоличного рассмотрения каких бы то ни было уголовных дел[254] значительно больше, чем сторонников этой идеи[255].
Аргументом против единоличного рассмотрения уголовных дел служит то обстоятельство, что Конституция СССР предусматривает осуществление во всех судах коллегиального рассмотрения уголовных и гражданских дел. Однако это формальный аргумент. В условиях перестройки будут нуждаться в пересмотре многие положения Конституции СССР, в том числе и такие, без которых невозможна радикальная судебная реформа[256]. Это не означает, что принцип коллегиальности вообще утратит силу. Он будет действовать по другим категориям дел, а в кассационной и надзорной инстанции – в том числе и по тем делам, которые в суде первой инстанции рассматривались бы единолично народным судьей.
Речь идет не об изъятии принципа коллегиальности из уголовного судопроизводства вообще, а об определенных исключениях из него, равно как имеют место и установленные законом исключения из других принципов уголовного судопроизводства, например принципа гласности.
Более серьезным возражением против возможности рассмотрения единолично народным судьей несложных дел о преступлениях, не представляющих большой общественной опасности, может служить опасение, что вследствие этого возрастет возможность судебных ошибок. Однако этого не следует опасаться, поскольку единоличное рассмотрение будет допускаться исключительно по делам, не отличающимся сложностью установления фактических обстоятельств по преступлениям, не представляющим большой общественной опасности, за которые не может быть назначено сколько-нибудь суровое наказание. Кроме того, участие народных заседателей – не панацея от судебных ошибок. Судебная практика последнего десятилетия свидетельствует о том, что судебные ошибки имели место, хотя и народные заседатели участвовали по всем уголовным делам. Встречались даже отдельные случаи вынесения необоснованных приговоров с применением исключительной меры наказания[257].
С другой стороны, качество рассмотрения уголовных дел напрямую связано с профессиональным уровнем судей. Так, Е. Смоленцев обнаруживает пропорциональную зависимость числа судебных ошибок от образовательного уровня судей[258].
В настоящее время уровень профессиональной подготовки, морально-политический и нравственный уровень народных судей[259] позволяют «доверить» им единоличное рассмотрение определенной категории уголовных дел.
Что же касается судебных ошибок, незаконных осуждений, равно как и незаконных оправданий, никакие самые сложные процессуальные формы не могут сами по себе гарантировать невозможность появления подобных фактов. Чтобы их не было вовсе или, во всяком случае, было значительно меньше, необходимы в первую очередь социально-политические гарантии. Такой гарантией является всесторонняя демократизация в условиях перестройки и на основе гласности нашего социалистического общества.
Важно отметить и такую гарантию осуществления правосудия по уголовным делам, как реальная независимость судей. «Партия в своих недавних решениях еще и еще раз подчеркивает необходимость строжайшего соблюдения принципа независимости судей и подчинения их только закону. Она на практике укрепляет эти начала, поддерживает активность и принципиальность каждого судьи», – отмечалось в докладе А. И. Лукьянова на Всесоюзном совещании руководящих работников судов и органов юстиции[260].
Повышение профессионального уровня, политических и нравственных качеств народных судей, их реальная независимость, с одной стороны, общественный контроль и гласность в их деятельности, с другой стороны, служат дополнительными гарантиями от возможных негативных последствий единоличного рассмотрения уголовных дел в установленных законом случаях.
Введение упрощенного судебного производства (единоличного рассмотрения уголовных дел) по делам с протокольной формой досудебной подготовки материалов явилось бы логическим завершением дифференцированного производства по делам о преступлениях, не представляющих большой общественной опасности. При этом следует еще раз подчеркнуть, что важнейшим основанием отнесения определенных составов преступлений к категории дел, по которым производство осуществляется в упрощенной форме, должно являться уголовно-правовое основание – степень общественной опасности преступления. Упрощенное производство может применяться только по делам о преступлениях, которые уголовным материальным законом отнесены к группе наименее опасных. К находящимся в этой группе составам преступлений затем должны быть применены уголовно-процессуальные критерии (основания дифференциации). С учетом этих уголовно-процессуальных оснований применительно к упрощенному судебному производству следует сформулировать следующие правила:
1. Упрощенное судебное производство может применяться по усмотрению народного судьи по делам о любых преступлениях, по которым предусмотрено упрощенное производство, независимо от того, производилось ли досудебное производство в упрощенном или обычном порядке.
2. Если народный судья сочтет, что данное конкретное уголовное дело является сложным по установлению фактических обстоятельств либо приобрело большую общественную значимость, упрощенное судебное производство может быть заменено более сложным, независимо от того, осуществлялось ли досудебное производство в упрощенной или обычной форме.
3. Упрощенное судебное производство не должно применяться по делам несовершеннолетних, лиц, страдающих физическими и психическими недостатками, лишающими их возможности осуществлять свое право на защиту.
4. Упрощенное судебное производство не должно применяться в тех случаях, когда против этого возражают подсудимый или потерпевший, либо государственный обвинитель считает необходимым провести судебное разбирательство с участием в рассмотрении дела народных заседателей.
Ознакомительная версия.
