Ознакомительная версия.
В процессе развития древних международных отношений в них постоянно преобладал экономический аспект, который и определял все их формы. На примере древней Африки можно проследить, в чем именно заключались такие торговые отношения – в «перевозке товаров из одной страны в другую, включая обмен полезных ископаемых одной на произведенную продукцию другой»[364]. Такая оживленная торговля, равно как и то, что здесь находились пересечения торговых путей, способствовала тому, что регион быстро установил контакты не только с самыми отдаленными областями своего континента, но также и с Китаем, Европейским и Азиатским континентами[365]. Важным фактором становления и развития древних государств было их расположение: если государство контролировало торговые пути или их узловые пересечения, это обеспечивало ему экономическое процветание, а следовательно, и политическое развитие. Именно поэтому государства уже с 4-го тысячелетия до н. э. всячески стремились установить свой контроль над такими территориями, а когда это уже было достигнуто, то удержать его с помощью утверждения статуса этой территории как своей собственности. Не случайно первые межгосударственные договоры имели своей целью установление границ или урегулирование вопросов принадлежности территории.
Торговля способствовала не только становлению и развитию первых государств, но и углублению их взаимных отношений, и согласно выводу исследователей она «была животворным фактором для экономики и, возможно, для развития городской жизни… в одной из наиболее ранних цивилизаций мира»[366]. Долгое время именно институты внешней торговли обеспечивали другие виды отношений между государствами. Торговые представители были первыми иностранцами, которые с официальной целью пересекали границы древних государств. Следовательно, и статус иностранцев, их положение в государстве определялись и формировались в зависимости от потребностей торговли, ее уровня и интенсивности[367]. Поскольку именно лица, связанные с торговлей, имели на ранних стадиях развития межгосударственных отношений возможность посещать другие страны, именно они и становились первыми дипломатическими представителями и осуществляли помимо сугубо экономических функций задачи политического характера. Такие задачи на торговцев часто возлагали Египет и другие государства региона, использовавшие малозатратные торговые экспедиции для решения текущих проблем межгосударственного общения[368].
Ориентированность международных отношений исключительно на удовлетворение текущих потребностей (что осуществлялось вначале преимущественно между соседями), а также то обстоятельство, что они связывали преимущественно небольшое количество государств ограниченного региона, привели к тому, что по форме эти отношения стали напоминать семейные отношения. В этом можно усмотреть пережитки родоплеменного строя, эпохи, когда позиции семьи были достаточно сильными, а первое взаимодействие с представителями другой семьи осуществлялось при условии включения их в свой тотем. Особенно характерной «семейная» система была для Ближнего Востока, где существовало несколько независимых, этнически разнородных государств, для которых наиболее приемлемой формой объединения, установления между собой постоянной системы связей были как раз «семейные» отношения. Такая «семейная метафора проявляется в распространенном употреблении обращения “мой брат” по отношению к партнеру (метафора “мой отец” употреблялась относительно старшего по возрасту партнера)» в договорах, дипломатической переписке, при личном общении и т. п.[369] Это свидетельствует о том, что все участники международных отношений в определенной степени осознавали свою принадлежность к одному тесно связанному сообществу, а также об их четко определенных возможностях и классификации по «семейному» принципу.
В результате очень быстро отдельным направлением межгосударственных отношений становится заключение династических браков – установление родства между разными государствами. Распространение семейного принципа на международные отношения проявлялось и в том, что династические браки «заключались по чисто политическим причинам, для усиления договоров, укрепления отношений соответствующих стран, создания союзов, нейтрализации потенциальных противников, и т. п.»[370]. В конечном итоге «подчас возникает впечатление, что международные отношения создал синдром “большой деревни” и…они формировались по модели межличностных отношений»[371]. Из представления о международных отношениях как о «семейных», в которых правители государств являются родственниками (членами семьи), вытекает их особый статус не только внутри государства, но и во внешних сношениях. Поэтому не удивительно, что персонификацией целого народа, государства на международной арене на определенном этапе стал ее правитель. Именно правитель являлся действенной единицей, реальным участником международных отношений; основные их направления разрабатывались при непосредственном участии правителя или его аппарата. Внешняя торговля очень многих древних государств имела характер «дворцовой экономики»: все внешнеэкономические, равно как и политические, решения и отношения исходили из дворца правителя, большинство видов международных сношений имело непосредственную связь с личностью правителя. То же можно сказать и о сугубо политических или дипломатических отношениях. В этой сфере на положение правителя влияла еще первобытная концепция лидерства как олицетворения всех дел племени, города, государственного образования.
«Вождем вначале являлся преимущественно самый старший в племени или просто преклонных лет мужчина, гарант традиций и обычаев, охранник мира внутри и за пределами границ племени, ответственный за религиозные ритуалы»[372].
Исходя из указанных особенностей древних международных отношений, их кульминацией справедливо считают систему, которая нашла свое отображение в Тель-Амарнском архиве дипломатических документов (середина XIV в. до н. э.) и в которой наиболее характерно закреплена концепция «семьи государств», – так называемая Амарнская система. «Международные отношения как межгосударственные впервые складываются и развиваются на Древнем Востоке… В эту эпоху на восточном побережье Средиземного моря сложилась такая система рабовладельческих государств, какую обыкновенно принято называть в международных сношениях “концертом государств”, при наличии постоянной взаимной связи между ними»[373]. Особое внимание к этой системе можно объяснить не только доступностью документального материала, который ее иллюстрирует. Именно этот период является ярким примером упорядоченного, преимущественно взаимовыгодного сосуществования государств[374]. В регионе сложилась система международных связей, посредством которых крупные государства пытались установить баланс сил и которые получили эффективное правовое урегулирование. «Пока каждая цивилизация была связана с определенной системой поставщиков, использовавших корабли и караваны вьючных животных для доставки редких товаров к месту реализации, понятие отдельной автономной цивилизации можно считать адекватной моделью для изложения исторического процесса. Вместе с товарообменом происходил обмен идеями и технологиями… В древние времена на Среднем Востоке культурное взаимообогащение народов, живших в разных географических зонах, разговаривавших на разных языках и имевших разные культурные отличия, привело к возникновению в период с 1700 до 500 г. до н. э. транснациональной системы космополитического типа»[375].
Относительно субъектов этих отношений следует отметить, что в этом качестве выступали политически и институционно неоднородные образования: государства разного уровня развития, государствоподобные образования, города, вождества, племена, и др.[376] Созданные в тот период правила осуществления международных отношений являют пример стабильного содружества государств, а «концепции и инструменты, произведенные в Амарнский период, проникли к грекам и евреям и, следовательно, стали частью наследия усвоенного современными международными отношениями» [377].
Будучи вызваны жизненными потребностями государств (это признавали даже те, кто вообще отрицал существование международных отношений в Древнем мире: «И торговые, и религиозные связи – не более как выражение физической невозможности при известном уровне цивилизации ограничиваться исключительно враждебными сношениями с соседями»[378]), международные отношения для достижения своей цели должны были в первую очередь осуществляться мирными средствами, и только затем – военными. И хотя это далеко не везде и не всегда было так (войны составляют бо́льшую часть древних международных отношений), идея о «господстве практически безграничного своеволия сильного» в древних международных отношениях не полностью отвечает действительности. Такой подход был характерен как для советской, так и для западной доктрины международного права[379]. Первая подражала формулу, предложенную Ф. Энгельсом в «Происхождении семьи, частной собственности и государства», согласно которой внешние сношения общины, а затем и государства, будучи преимущественно военными, являлись проявлением классовой борьбы за пределами государства. Вторая, перенося понятия и концепции греко-римской античности на весь Древний мир, видела в этих отношениях проявление враждебности к иностранцам-варварам: «В океане варварства на долгое время формировались островки цивилизованной жизни. Поэтому для древнего цивилизованного государства иностранец означал варвара…В целом естественным отношением одного государства к другому в Древнем мире была потенциальная и настоящая враждебность. Поэтому война, а не мир формировала международные отношения»[380]. Вопреки этому уже сама цель древних международных отношений – удовлетворение интересов государств, которые не могут быть обеспечены в рамках их границ (торговля), – подтверждает, что в них государства преследовали мирные экономические интересы. «Война не может считаться основной формой международных отношений, она часто шла между малыми группами и редко была продолжительна. В целом торговля является проявлением мира и противоположностью войны. Одно из главных последствий появления первобытной торговли – замена мирными отношениями менее мирных…Торговля способствует контакту между народами, а их взаимные интересы требуют толерантности, сотрудничества, мирных отношений и создания союзов. Таким образом, торговля, способствуя миру и единству между разрозненными элементами, как будто магическая сила, является важным предвестником цивилизации»[381]. В то же время существовавшие военные конфликты требовали не только урегулирования спорного вопроса, но и установления правил ведения самой войны, часто все с той же целью – не упустить экономическую выгоду от торговли с соответствующим государством. Иногда даже воюя, государства продолжали торговые отношения. Не удивительно, что первыми возникали правила международной торговли и обычаи, делавшие ее возможной во время войны.
Ознакомительная версия.
