Аудитор несет ответственность за все аспекты своей профессиональной деятельности, включая аудит, консультации в области управления и налогов, а также услуги по бухгалтерскому учету. При этом в процессе исполнения своих служебных обязанностей аудиторы могут допускать те или иные правонарушения, в том числе совершать преступления с использованием имеющихся у них полномочий.
Виды юридической ответственности при осуществлении аудиторской деятельности можно условно подразделить на три вида: 1) ответственность по отношению к клиентам; 2) гражданская ответственность перед третьими лицами в соответствии с общим и статутным правом; 3) уголовная ответственность. В отношении всех указанных типов судебного преследования аудиторов применяется несколько правовых принципов, в том числе принцип благоразумия, принцип ответственности за чужие поступки и принцип отсутствия привилегированной информации[526].
В большинстве случаев аудиторы несут дисциплинарную либо гражданскую ответственность. В частности, на аудиторов – членов профессиональных организаций США (например, AICPA) – могут быть наложены следующие дисциплинарные взыскания: исключение из членов профессиональной аудиторской организации или временная приостановка членства, приостановление или лишение лицензии на осуществление аудиторской деятельности[527].
В некоторых случаях за злоупотребления по службе аудиторы могут быть привлечены также к уголовной ответственности. Как и гражданско-правовая ответственность, она предусмотрена такими законами, как Акт о ценных бумагах 1933 г. и Акт о торговле ценными бумагами 1934 г.[528] В соответствии с этими нормативными правовыми актами признаком уголовного преступления является осознанное совершение обмана другого лица при помощи необъективной финансовой отчетности. Этот же признак является основным критерием разграничения гражданского деликта и уголовно наказуемого преступления.
Другим отличительным признаком указанных видов ответственности является то, что для применения гражданско-правовых санкций достаточно доказать, что финансовая отчетность является вводящей в заблуждение или же не отражает объективно реальное состояние дел. При этом пользователь не обязан подтверждать факт того, что он действительно полагался на указанную финансовую отчетность (раздел 11 Акта о ценных бумагах 1933 г.)[529].
Уголовная ответственность аудитора возможна при установлении фактов злоупотреблений своими полномочиями по службе, выразившихся в существенных искажениях финансовой отчетности, которая содержит информацию, вводящую официальные органы в заблуждение, и наносит ущерб клиенту[530].
Акт о торговле ценными бумагами 1934 г. также содержит в себе нормы, определяющие основания уголовной ответственности аудиторов. Так, п. 10в-5 указанного документа устанавливает: «Любое лицо нарушит закон, если оно прямо или косвенно, любыми способами или средствами межгосударственной торговли, почты или иных организационных элементов любой из национальных фондовых бирж:
а) использует какие-либо средства, замыслы или уловки с целью совершения обмана;
б) делает ложные заявления или не делает заявлений вообще относительно существующих фактов работы компании в обстоятельствах, когда отсутствие такого заявления может привести к тому, что отчетность будет являться вводящей в заблуждение;
в) предпринимает любые действия, мероприятия или хозяйственные операции, которые являются или будут являться злоупотреблением либо обманом…»[531]
В отношении толкования последнего пункта у правоприменителей нет единого мнения. Так, некоторые юристы утверждают, что небрежность со стороны аудитора сама по себе представляет обман. Другие же полагают, что п. 10в-5 подразумевает наличие реального намерения совершить обман.
Вместе с тем еще в 1976 г. Верховный суд США по делу Хочфельдер против Эрнст энд Эрнст, явившемуся важнейшим прецедентом, связанным как с законом о ценных бумагах, так и с видами ответственности аудиторов, постановил, что необходимо выявить наличие определенной осведомленности и определенных намерений в совершении злоупотребления, прежде чем аудитора можно будет считать ответственным за нарушение п. 10в-5; следовательно, действие этого законодательного акта не распространяется на небрежность. За фальсификацию аудированной отчетности или предоставление ложной информации Акт о торговле ценными бумагами 1934 г. устанавливает уголовное наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет[532].
Необходимо отметить, что аудитор, приговоренный судом на срок более чем 1 год тюрьмы, независимо от характера преступления, автоматически исключается из членов AICPA и навечно лишается права заниматься профессиональной деятельностью. Исходя из характера и степени общественной опасности преступления, SEC может приостановить деятельность аудитора или лишить его права заниматься профессиональной деятельностью[533].
В США, Великобритании и других странах в последние десятилетия наметился определенный рост количества судебных исков против аудиторов со стороны клиентов или третьих лиц. Зачастую судебные тяжбы влекут весьма неблагоприятные последствия не только для самих аудиторов, но и аудиторских организаций, интересы которых они представляют. Как правило, за небрежность, допущенную при выполнении своих обязанностей, аудиторы и фирмы несут материальную ответственность, которая является для них достаточно серьезной проблемой.
В 1993 г. данному вопросу было посвящено заседание группы экспертов по проблемам учета, отчетности и аудита, состоявшееся в Нью-Йорке. В официальном докладе приводились цифры, указывающие на то, что только в США аудиторским фирмам предъявлено около 4 тыс. исков на 30 млрд долл. Понятно, что не все эти десятки миллиардов были реально взысканы. Некоторые акционерные общества, фирмы, компании и банки нередко пытаются списать недостатки своей деятельности на аудит[534]. Нередко все это весьма плачевно сказывается на деятельности аудиторских организаций. Так, “Laventhyol Horwarth”, некогда одна из крупнейших аудиторских фирм, проиграла более 100 судебных дел об ущербе, причиненном клиентам, и обанкротилась. Всемирно известная фирма “Coopers and Lybrand” в 1991 г. выплатила 33,8 млн долл. в качестве судебных издержек. Известная фирма “Ernst and Young” заплатила 65 млн долл., так как ее сотрудники не выявили злоупотребления в банке Lincoln Saving and Loan Association[535].
Самый большой всплеск судебных разбирательств имел место в области федерального законодательства США и Великобритании о ценных бумагах[536]. Известным случаем привлечения аудитора к уголовной ответственности является дело, возбужденное правоохранительными органами США против фирмы Саймона (1969 г.). Речь идет об уголовном разбирательстве против трех аудиторов, которые представили ложные свидетельства государственному учреждению, а также нарушили требования Акта о торговле ценными бумагами[537].
А. А. Терехов, исследовавший вопросы ответственности аудиторов по зарубежному законодательству, отмечает, что при разбирательствах дел по вопросам, в которых существуют строгие стандарты, федеральные суды довольно часто отдают предпочтение истцам. Увеличение количества таких случаев, по мнению автора, объясняется следующими причинами:
а) расширением возможности в области возбуждения такого рода дел;
б) наложением на аудиторов достаточно строгой ответственности в соответствии с законодательством о ценных бумагах;
в) относительной простотой получения в этом случае от ответчиков крупных компенсаций[538].
Такого рода ответственность может показаться весьма обременительной для аудиторов, но это повышает их престиж в глазах общественности и формирует уважение к представителям этой профессии.
Основную роль в противодействии преступлениям, совершаемым аудиторами с использованием своих служебных полномочий, призвана играть Комиссия по ценным бумагам и биржевым операциям (SEC). Комиссия вправе привлечь нарушителей законодательства о ценных бумагах к административной ответственности (прекратить или временно приостановить полномочия аудиторов по аудиту компаний, подпадающих под их юрисдикцию), гражданско-правовой (чаще всего заканчивающейся мировыми сделками – более чем в 90 % случаев) и уголовной. Как свидетельствуют ежегодные отчеты SEC, менее 5 % расследований, проводимых ею, заканчиваются передачей дела в суд, поскольку следствие по ним требует огромных усилий, которые приводят, даже в случае вынесения обвинительного приговора, к ничего не значащим наказаниям. Другими словами, данная категория деяний лишь формально объявляется американским законодательством уголовно наказуемой, а в реальной действительности она таковой не является[539].
