Какие бы грозные молнии ни метал своему адресату уголовно-правовой постулат или, наоборот, какие бы блага ни сулил ему, сам по себе он никогда не приведет этого адресата ни в уничижительный трепет, ни в эйфорийное состояние благости, пока не воплотится в императивную форму уголовного закона. В этом плане можно говорить о том, что одной из существенных форм проявления уголовного права выступает уголовный закон. Именно потому и бытует прочное, хотя вряд ли, на наш взгляд, бесспорное, мнение о том, что уголовный закон выступает в качестве единственного источника уголовного права. Утверждать это – значит обеднять само уголовное право, низводить его к карательной роли, в чем оно пока хорошо преуспело. К тому же если уголовный закон есть единственный источник уголовного права, то как тогда объяснить наличие в уголовном праве, в частности, «бланкетных диспозиций», «оценочных понятий», институтов «освобождения от уголовной ответственности и наказания» и других им подобных построений, в лабиринтах которых витает дух порой ничем не ограниченного усмотрения правоприменителя, основывающегося, прежде всего, на житейско-нравственных и профессиональных воззрениях (суррогатный вариант судебного прецедента).
И, наконец, вряд ли уместно лукавить, утверждая, что отечественному уголовному праву чужд судебный прецедент. Практика Верховных Судов СССР и России не раз убеждала нас в обратном. Автор, кстати, ничего крамольного не видит в признании судебного прецедента источником уголовного права, тем более что практикой наших судов он не отрицается.
Приведенное положение об уголовном законе как единственном источнике уголовного права, очевидно, базируется на ложной формуле о том, что уголовное право по своей сути есть простое отображение действительности (в том числе и криминальной), в то время как уголовное право на самом деле, будучи лишь одной, хотя далеко не главной, социальной ценностью, объемно и многоаспектно воспроизводит богатую палитру существенных проявлений общественной жизни людей и потому в нем находят отражение главные закономерности развития этой жизни.
Говоря об уголовном законе как о единственном источнике уголовного права, вправе ли мы игнорировать то обстоятельство, что уголовные законы, хотя и есть продукт развития объективных закономерностей, заключающих в себе потребительские свойства, полезные для общества, все же являются творением субъективным, несущим на себе печать достоинств и недостатков своего творца. Устранение последних иногда берет на себя Верховный Суд страны, хотя нередко его позиция в этой части вызывает справедливые нарекания специалистов.
Став законом, уголовно-правовое веление диктует всем и каждому его соблюдение, что при определенных обстоятельствах может причинить немало социального вреда. К сожалению, история изобиловала нелепыми, глупыми, бесчеловечными законами, и человечество расплачивалось по этим законам потоками крови, мучениями и страданиями, о чем уже отчасти говорилось в главах III и IV настоящего курса.
Наконец, необходимо иметь в виду и то, что уголовное право, заключая в себе признаки преступных деяний, род и размер назначаемых за них наказаний, необходимо предопределяет правила применения общих постановлений такого рода к конкретным случаям, т. е. правила о порядке отправления уголовного правосудия. Понятно, что в первом случае речь идет об уголовном материальном законе – материальном уголовном праве; во втором – об уголовном формальном законе – уголовно-процессуальном праве.
Очевидно, следует сделать оговорку, что уголовный закон является единственным источником уголовного права лишь в плане нормотворческой деятельности. Что же касается сферы применения норм уголовного права, то число ее источников богаче и разнообразнее, а уголовный закон силен именно своим применением[177].
Присущая уголовному закону функция предопределяет не только его понятие, относительно сущности и терминологического оформления которого не наблюдается единства мнений среди ученых, но и признаки, очерчивающие контуры его содержания.
Содержанием любого уголовного закона и выражением его сущности выступает норма уголовного права, которая предстает перед нами в роли определенного правила поведения (повелевая нам либо воздерживаться от определенных действий – запрет, либо, наоборот, действовать определенным образом – предписание). Приобретая форму уголовного закона, уголовно-правовая норма обретает общеобязательную силу, подкрепляемую угрозой наказания в случае ее несоблюдения (нарушения). Иными словами, уголовный закон есть форма жизни уголовно-правовой нормы, и именно в этом и проявляется его нормативность. Содержание уголовного закона и форма закрепления этого содержания, обладая относительной самостоятельностью, в то же время обречены на неразделимое взаимодействие.
Во взаимодействии нормы уголовного права и уголовного закона возникает своеобразная, но необходимая уголовно-правовая триада: норма уголовного права, юридическая форма ее закрепления – уголовный закон и статья уголовного кодекса – способ терминологического (технического) оформления этой нормы права. Различное сочетание элементов названной триады порождает различные варианты соотношения норм уголовного права и уголовного закона.
Все многообразие вариантов их соотношения при определенной доле условности сводится к таким четырем моделям, когда один уголовный закон закрепляет:
– одно правило поведения (одну норму уголовного права), например: ч. 1 ст. 105 УК РФ – убийство;
– несколько однородно-видовых правил поведения (норм уголовного права), например: ст. 222 УК РФ – незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств;
– группу родовых правил поведения (норм уголовного права, охраняющих объединенные по родовому признаку общественные отношения), например, по УК РСФСР 1960 г., закон об уголовной ответственности за воинские преступления;
– неопределенно большой круг правил поведения (норм уголовного права, охраняющих разнородные общественные отношения), например Уголовный кодекс.
В силу своей социальной важности, как и любой федеральный закон, уголовный закон принимается только высшими органами государственной власти страны (федеральным законодательным органом). Никакие другие органы федерального уровня и тем более субъектов Федерации не вправе принимать уголовные законы. Иными словами, уголовный закон обладает статусом федерального закона и потому является обязательным для всех и на всей территории России.
В связи с тем, что уголовный закон принимается лишь законодательным органом страны, он обладает высшей юридической силой, суть которой в следующем: ни один другой орган (будь это орган государственной власти или правоприменительный орган) не вправе отменять или изменять уголовный закон; все иные нормативные акты (кем бы они ни издавались) не должны противоречить уголовному закону; в случае противоречия между уголовным законом и иными нормативными актами приоритет должен принадлежать уголовному закону. Вместе с тем сам уголовный закон не должен противоречить Конституции страны.
Неповторимая особенность уголовного закона заключается и в том, что он, как никакой другой закон, относится исключительно к сфере уголовного права и является внешней формой его выражения или, более точно, одним из его основных и специфических источников.
Исходя из принципа равенства всех федеральных отраслевых законов, уголовный закон не может (не должен) признавать преступным то деяние, которое другими отраслями российского законодательства определяется как правомерное или, по крайней мере, не противозаконное.
Исходя из специфики уголовного закона, его принятие и вступление в силу осуществляются в соответствии с Федеральным законом РФ от 14 июня 1994 г. «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания».
Суммируя изложенное, можно заключить, что уголовный закон представляет собой правовой акт высшего органа государственной власти страны, содержащий юридические нормы, закрепляющие общие положения уголовного права, определяющие круг деяний, признаваемых преступлениями, устанавливающие основание и принципы уголовной ответственности и предусматривающие наказания и иные меры уголовно-правового воздействия, применяемые к виновным в совершении преступлений, а также основания и условия освобождения от ответственности и наказания.
