На этой основе другие авторы в работе, посвященной правосознанию работников органов внутренних дел, проявив меньшую осторожность, уже прямо написали, что «важнейшей функцией социалистического правосознания выступает гносеологическая, отражательная».[17] Тезис изложен не очень удачно, но сказали авторы именно то, что хотели. Поэтому даже там, где они обращались к регулятивной функции правосознания, основное внимание было уделено все же тому, как формируется правосознание.
Случайно ли, что деятельность профессионалов на уровне индивидуальных правовых решений связывается с правовым (юридическим) профессиональным мышлением, применительно же к обществу и социальным группам господствующим становится понятие правового, сознания, отражения? На наш взгляд, в этом проявились, осознанно или нет, наследие бесконтрольного функционирования административной системы, фактическое игнорирование ленинских идей в сфере охраны законности и правопорядка. Изначально для подлинного социализма законность и народовластие неразделимы. Нам никак нельзя забывать того, что В. И. Ленин призывал к разнообразию форм и методов борьбы с преступностью, повышению социальной активности трудящихся. Сложившаяся же пирамида плохо контролируемой правоохранительной власти неявно исходит из допущения того, что народ должен усвоить и выполнить сформулированные наверху предписания. А тогда в социально-правовом или просто юридическом мышлении нет никакой нужды. Правосознание, т. е. отражение закона, выглядит куда более приемлемой формой интеллектуальной деятельности общества. Конечно же, это не значит, что понятие правосознания неверно, ненужно, непригодно. Это очень важное понятие, охватывающее собой реальные вещи. Но в сложившемся употреблении оно не соответствует происходящим в нашем обществе переменам.
Следовательно, понятие социально-правового мышления в полном соответствии с реальными процессами функционирования общественной мысли в сфере борьбы с преступностью выявляет в них то, что не охвачено понятием правосознания и отражает прежде всего активную интеллектуальную деятельность, связанную с ситуацией выбора, с решением некоторой возникшей задачи, либо формированием той или иной активной позиции по отношению к принятому решению. Такой подход идет в русле определения А. Н. Леонтьевым мышления как высшей ступени познания, понимания мысленных процессов «в качестве реализующих особый вид целенаправленных действий и операций, адекватных познавательным задачам».[18] Именно мышление, включая в себя отражение правовой действительности, направлено на преобразование, изменение действительности и предполагает активную деятельность социального субъекта. Следовательно, несколько огрубляя проблем у, можно представить дело так, что ознакомление, например, с действующим законом, осуждение преступности как негативного антиобщественного явления представляет собой лишь присоединение к общему и формально признанному мнению и действительно образует элемент правосознания.
Мышление же начинается там, где субъект интеллектуальной деятельности выбирает вариант решения, одобряя его или участвуя в его решении. Процесс социально-правового мышления может быть прерван, не окончен, но он уже начинается при осознании цели, при возникновении задачи и принятии на себя функции цели, решения. Так, на наш взгляд, можно обосновать необходимость и полезность обращения к категории «мышление».
Теперь можно обратиться к определению этой категории именно как социально-правовой. В чем же это мышление правовое, а в чем социальное, создается ли новое качество объединением этих двух прилагательных? Все эти вопросы закономерны и нуждаются в ответах.
Прежде всего о том, какое мышление можно и нужно считать правовым. На практике это очень важно для преодоления ответственности специалистов, подходов к решению возникающих задач, круга используемой информации, самих способов решения. Газета «Известия» в серии статей «Зона» поставила ряд вопросов об отбывании наказания в исправительно-трудовых учреждениях, что имеет, на наш взгляд, огромное значение. Одна из выделенных проблем – использование осужденных для решения хозяйственных задач. Принципиально, жизненно важно для общества – с каких позиции ее разрешать? Это объект социально-правового или экономического мышления? Если и того и другого, то что здесь более приоритетно? Предположим, общество соглашается с хозяйственным характером задач использования труда осужденных, и тогда происходит то, что к величайшему сожалению, часто происходит сейчас. Все подчиняется задаче принудительного труда, права осужденных определяются в соответствии с их хозяйственным предназначением и социальным статусом. Принудительный труд фактически блокирует экономическое развитие, временно позволяя обходиться без научно-технического прогресса и нормальной организации труда.
Если же это задача социально-правовая, то решать ее нужно в первую очередь с позиций социально-правового мышления; это меняет подход, и на первый план выступает необходимость исправления и перевоспитания осужденных, а отвлекаясь в некоторых случаях от штампов, и проблема обеспечения соответствия режима отбывания наказания приговору суда, поскольку в очень многих случаях суд отнюдь своим приговором не предписывает тех условий отбывания наказания, которые складываются в действительности.
Уже из этого примера достаточно хорошо видно, что не всякое мышление, связанное с решением какой-либо профессиональной юридической задачи, можно считать действительно правовым. Может сложиться и так, что правовые средства подменяются иными, внеправовыми, и задача получает неправильное решение. К приведенному примеру можно добавить и иной, противоположный по характеру. В частности, это излишняя, непродуманная замена мер уголовного наказания в отношении насильственных преступников мерами воспитательного воздействия. Еще одна группа примеров – замена четкой правовой нормы, определяющей порядок действий должностных лиц ссылками на их общеполитические и моральные обязанности, на внеправовое усмотрение. Эти примеры замены права декларациями.
Но есть еще одна, может быть, более сложная сторона дела. В последнее время юристы справедливо начали говорить о том, что не всякий изданный от имени государства нормативный акт есть право. Действовавшие когда-то уголовные законы об ответственности членов семьи и за совершенную кем-либо из них измену Родине не могли быть признаны правом, хотя на их основании выносились решения, менявшие судьбы людей. Эта проблема всегда была жизненно важной для страны. Но она становится разрешимой и оттого актуальной в условиях обновления правового государства, когда оно связано именно правом, а не просто подчиняет свою деятельность оторванным от интересов народа и малоэффективным установлениям.
Именно поэтому огромное политическое и правовое значение приобретает лишение правовой силы решений, вынесенных на основе юридических актов, являвшихся по существу антиправовыми. Шаг в этом направлении сделан в постановлении ЦК КПСС «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении политических репрессий, имевших место в период 30–40-х и начала 50-х годов». Здесь ЦК КПСС внес на рассмотрение Президиума Верховного Совета СССР следующее предложение: законодательным актом отменить внесудебные решения, вынесенные в период 1930–40-х и начала 50-х годов действовавшими в то время «тройками», «особыми совещаниями», а также считать всех граждан, которые были репрессированы решениями указанных органов, реабилитированными.[19]
Все это объясняет, почему же нуждаются в анализе и расшифровке действительно правовые качества и черты, свойства мышления. Решая эту задачу, следует прежде всего опираться на достижения юридической науки. Вместе с тем для этого необходимо изучить практику решений должностных лиц правоохранительных органов о реализации уголовно-правовых норм, проанализировать характер и способы обоснования различного рода предложений о совершенствовании законодательства и практики его применения, использовать опыт преподавания правовых дисциплин и на этой основе выделить те черты, которые делают его правовым, а затем и социально-правовым. На наш взгляд, правовым мышление становится тогда, когда:
а) оно направлено на использование возможностей и ценностей права, соответствующих его природе;
б) проектируются, предлагаются и используются правовые средства для их действительного достижения;
в) учитываются закономерности и свойства права;
г) решение юридических мыслительных задач осуществляется с соблюдением некоторых общеобязательных правил.
Попытаемся раскрыть эти признаки, еще раз подчеркивая, что разграничение правового и неправового мышления необходимо для формирования правового государства.
