Ознакомительная версия.
По мнению А.В. Егорова, наиболее типичные основания для отказа в иске о взыскании упущенной выгоды могут быть сведены в три основные группы: (1) отсутствие факта нарушения, (2) недоказанность размера убытков, (3) отсутствие причинной связи между возникшими убытками и действиями причинителя[60].
В судебной практике выработано такое толкование нормы ст. 15 ГК РФ, при котором, исчисляя размер неполученных доходов, истцу следует определить достоверность (реальность) тех доходов, которые он предполагал получить при обычных условиях гражданского оборота (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 3 сентября 2003 г. по делу № Ф08-3125/2003[61]; постановление ФАС Московского округа от 3 марта 2003 г. по делу № КГ-А40/5 5 9-03[62]).
При этом сложившаяся судебная практика указывает на необходимость установления факта наличия безусловной причинной связи между неполучением истцом дохода и неправомерными действиями ответчика (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 9 марта 2000 г. по делу № Ф08-393/2000-114А[63]).
Таким образом, при определении размера убытков необходимо всегда учитывать особенности доказывания, специфику такого элемента их состава, которым является упущенная выгода.
О.А. Символоков отвечает, что доктрина континентального права определяет договорную и деликтную ответственность отдельно. Такое состояние разработанности понятия гражданско-правовой ответственности характерно, помимо Франции, и для других стран континентального права (например, для Германии, Болгарии, Венгрии, Польши, Швейцарии, Югославии и др.)[64].
По мнению А.С. Кривцова, с давнего времени, как известно, в литературе нашего предмета делают различие между возмещением убытков, к которому кто-либо обязан по причине противоправного действия или упущения в области внедоговорных отношений, и возмещением убытков вследствие уже существующего и основанного на договоре обязательства. Первый случай обыкновенно называют возмещением убытков на основании деликта, а само обязательство – деликтным обязательством, второй случай обозначают возмещением убытков, основанным на договоре[65].
Г. Дернбург указывает, что такой вред может произойти либо от неисполнения договора, либо от его неполного или запоздалого исполнения, но ущерб также может быть причинен и вне всяких договорных обязательств. Обязанность возмещения вреда может представлять собой непосредственный долг, например, там, где право на такое вознаграждение основывается на внедоговорном причинении вреда. В других случаях она носит характер эвентуальный, являясь последствием нарушения договорного обязательства и обеспечивая возмещение вреда от неисполнения контракта. Здесь эта обязанность или просто заменяет исполнение по договору, или представляет собой таким образом главный интерес потерпевшего, или же выполняется как добавочный интерес вместе с главным обязательством ввиду того, что последнее было исполнено не вовремя или не полностью[66].
И.С. Шабунина отмечает, что мнения о юридической природе обязанности по возмещению причиненного вреда расходятся. Большинство авторов полагают, что содержание обязанности правонарушителя в обязательстве вследствие причинения вреда составляет ответственность[67].
По мнению И.С. Самощенко и М.Х. Фарукшина, само обязательство вследствие причинения вреда «есть предусмотренная законом санкция на случай правонарушения, а его исполнение – реализация санкции, юридическая ответственность»[68].
По мнению Д.Г. Лаврова, возмещение вреда в денежной форме, равно как и в натуре, составляет основное содержание данного обязательства[69].
Р.О. Халфина отмечает, что при ответственности как юридическом факте – основании возникновения правоотношения – лицо, допускающее противоправное поведение, не находится в предшествующем правоотношении с лицом или лицами, права которых оно нарушило. Здесь непосредственно нарушается норма права, обеспечивающая охрану прав и благ, гарантированных государством, либо абсолютное субъективное право потерпевшего. При ответственности за нарушение прав и обязанностей в существующем правоотношении противоправное поведение заключается в нарушении относительного права, в отклонении реального поведения от модели, закрепленной в правоотношении. Здесь противоправное поведение, как правило, заключается именно в бездействии. Например, строительная организация своевременно не завершила строительство объекта, железная дорога не доставила груз, рабочий не выполнил указания начальника цеха и т. п.[70]
А.А. Куликов применительно к английскому праву указывает, что стороны связывают себя договором прежде всего не с целью получить исполнение, а с целью возместить потери, причиненные неисполнением, в денежной форме. Присуждение к исполнению договора в натуре обусловлено большим количеством ограничений, а, например, для такого нарушения, как отказ покупателя от принятия поставленного ему товара, вообще не предусмотрено английским законодательством[71].
В настоящее время большинство авторов разделяют точку зрения, в соответствии с которой требование об исполнении обязательства в натуре не относится к мерам гражданско-правовой ответственности[72], поскольку ответственность всегда выражается в дополнительном обременении для нарушителя, требование же об исполнении обязательства в натуре никаких новых обязательств на нарушителя не возлагает.
Е.В. Тирская считает, что можно сделать вывод о соотношении «основного» денежного долга и обязательства по возмещению убытков: если в связи с нарушением обязательство не прекратилось и у кредитора существует возможность заявить требование о принудительном исполнении обязательства, то основания взыскания «основного» денежного долга не изменяются, возникающее обязательство по возмещению убытков дополняет требования кредитора о взыскании основного долга, реальным ущербом в данном случае будут являться расходы, которое лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права. «Основной» денежный долг и обязательство по возмещению убытков существуют в данном случае параллельно и отражают различные части имущества кредитора. В случае прекращения обязательства и, следовательно, лишения кредитора возможности требовать от должника исполнения обязанности в натуре, имущественный интерес кредитора подлежит восстановлению только посредством заявления требования о возмещении убытков[73].
Э.Г. Балашова отмечает, что неисполнение обязательственного правоотношения, являясь основанием применения мер гражданско-правовой ответственности, характеризуемых государственным принуждением, отрицательными для нарушителя последствиями и общественным осуждением, имеет место исключительно в рамках этого правоотношения, что нашло свое отражение в судебной практике. Как ранее действующие (ГК РСФСР 1922 г. (ст. 117, 118), ГК РСФСР 1964 г. (гл. 19)), так и ныне действующий ГК РФ (ст. 396) по существу решают вопрос лишь о том, когда применима и когда неприменима ответственность за неисполнение, сами указанные нормы не говорят о дальнейшей судьбе обязательства ни после его реального исполнения, ни после возмещения убытков за неисполнение и не дают поэтому оснований считать, что денежное возмещение за неисполнение прекращает обязательство. На основании изложенного считаем необходимым указать в гл. 26 («Прекращение обязательств») ГК РФ в числе оснований прекращения обязательственных правоотношений уплату убытков, вызванных неисполнением обязательства[74].
В юридической литературе разграничивают правовые основания уплаты денежных средств в счет «основного» денежного долга и в счет убытков, возникших из неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, являющегося мерой ответственности. Практическим последствием такого разграничения является нераспространение на требование об исполнении обязательств правил, регулирующих ответственность (например, о виновной ответственности, об обстоятельствах непреодолимой силы (форс-мажоре) и др.).
Для присуждения возмещения убытков необходимо доказать наличие в совокупности оснований применения данной меры гражданско-правовой ответственности: факт нарушения обязательства, наличие и размер убытков, наличие причинной связи между правонарушением и возникшими убытками. Противоположные нормы определены законодателем на случай принудительного взыскания суммы основного долга, предполагается, что «основной» денежный долг может быть взыскан при любых условиях на основании нормы ст. 309 ГК РФ.
Ознакомительная версия.
