Отсюда необходимость, чтобы охранение судебных форм основано было на том же правиле единства, на коем вообще часть исполнительная должна быть поставлена.
По сему понятию о порядке судном, он слагается из двух установлений: первое из них, относящееся к существу дела, державная власть вверяет свободному выбору подданных и, слагая вследствие того ответственность сей части, передает ее, так сказать, тому же началу, от коего истекает и власть законодательная. Второе установление – надзор и охранение форм судебных – остается и с ответственностью, к тому принадлежащею, исключительно в порядке исполнительном.
Из сего следует, что действие власти державной в суде должно быть ограничено одним установлением власти, надзирающей и охраняющей судные образы.
Определив сим образом права державной власти, государственное уложение поступает к определению первого и главного ее действия – к составлению закона.
III. О разуме государственного уложения в составлении закона
Составление закона имеет три стихии: предложение его, уважение и утверждение.
Выше были означены причины и ограничения, по коим две из сих стихий закона, предложение и утверждение, вверяются исключительно державной власти.
Уважение закона принадлежит законодательному сословию.
В органических законах будет означен состав и движение сего сословия.
Здесь нужно только определить с точностию предмет его; определение сие весьма существенно: от него зависит сила самого установления.
Если понятие закона распространить на все постановления без изъятия, тогда все соделается предметом законодательного сословия, дела придут в совершенное смешение и единство исполнения исчезнет.
Если, напротив, понятие закона так стеснить, чтобы оно относилось только к одним самым общим положениям, тогда власть исполнительная не будет иметь своих пределов, и под видом исполнения самый закон разорится [22].
Нужно найти в сем истинную средину, определить характер, коим закон отличается от мер исполнения и разных учреждений.
Все постановления, коими государство управляется, составляют неразрывную связь последствий, из одного начала истекающих. Начало сие весьма просто: не делай другому того, чего не желаешь себе [23].
Но не все сии последствия равно существенны для политической и гражданской свободы.
В отношении к свободе они могут быть разделены на два главные класса:
В первом должно положить те постановления, коими вводится какая-либо перемена в отношениях сил государственных или в отношениях частных людей между собою.
Во втором те, кои, не вводя никакой существенной перемены, учреждают только образ исполнения первых.
Первым принадлежит в точном смысле толкование закона, вторым уставов и учреждений.
Первые должны составлять предмет законодательного сословия, вторые же относятся к действию власти исполнительной.
Здесь представляется одно существенное примечание. Хотя уставы и учреждения не переменяют законов, тем не менее, определяя образ их исполнения, они могут столько их обессилить, что самое существо их останется ничтожным, хотя и сохранятся все внешние их формы.
Сие то уважение было началом установления ответственности.
Понеже закон не мог всего объять и учредить, и учреждения и уставы, быв оставлены одной власти исполнительной, могли самый закон испровергнуть, то и принято правилом, чтобы закон был исключительно предметом законодательного сословия, но учреждения и уставы стояли бы под его же ответственностью.
Таким образом, действие законодательного сословия разделилось на две части: одно прямое – составление закона; другое косвенное – взыскание ответа во всех уставах и учреждениях.
Прямое действие законодательного сословия не может быть уничтожено без уничтожения самого существа сословия; но косвенное всегда может быть (обращено) в прямое, если правительство того пожелает, ибо сим не уменьшается власть законодательного сословия, но возрастает.
Из сего следует:
1) Что никакой закон не может иметь силы, если не будет он составлен в законодательном сословии.
2) Что, напротив, учреждения и уставы состоят во власти правительства, но с ответственностью его в том, что не нарушают они закона.
3) Что ответственность сию может правительство сложить, внося уставы и учреждения в законодательное сословие.
По сему понятию о законе и учреждениях, сила и именование закона присвояется следующим постановлениям:
1) Уложению государственному и законам органическим, к нему принадлежащим;
2) Уложению гражданскому;
3) Уложению уголовному;
4) Уложению коммерческому;
5) Уложению сельскому;
6) Всем общим дополнениям и изъяснениям предметов, в уложения сии входящих.
Сверх сего вносятся в законодательное сословие и подчиняются порядку закона следующие уставы и учреждения:
7) Устав судебный;
8) Все уставы, определяющие положение какой-либо части в связи ее с другими;
9) Общие судебные и правительственные учреждения, как-то учреждения судебных и правительственных мест;
10) Все постановления о налогах и общих народных повинностях, как временных, так и всегдашних;
11) Продажа и залог государственных имуществ и исключительных на них привилегий;
12) Вознаграждение частных людей за имущества, для общей пользы необходимые.
Исключая сих статей, все прочие уставы и учреждения остаются на ответственности правительства и в его расположении.
Сюда принадлежат:
1) Постановления о мире и войне;
2) Все великие меры, приемлемые правительством к спасению отечества среди каких-либо бедствий;
3) Все частные инструкции, учреждения и распоряжения, удостоверяющие, изъясняющие и дополняющие прежние уставы и учреждения и разрешающие частные в них сомнения и затруднения.
Определив сим образом разум закона, уставов и учреждений и окончив сим действие государственных сил в их соединении, Государственное уложение поступает к означению их действия в отдельном их состоянии, к начертанию прав подданных.
IV. О разуме законов в правах подданных
Здесь представляются два важные вопроса к разрешению: 1) должно ли в России допускать разделение состояний; 2) в чем должно состоять сие разделение.
1. Причины разделения состояний
Выше было примечено, что Россия стоит ныне во второй эпохе феодального состояния, – в эпохе, когда власть самодержавная, соединив в себе все силы государственные, обладет свободою подданных, как политическою, так и гражданскою.
Но обладание сие имеет у нас три степени:
Первый и самый высший степень обладания падает на ту часть народа, которая не имеет ни политической, ни гражданской свободы. В сем положении находятся крестьяне помещичьи.
Второй степень обладания простирается на тех подданных, кои имеют гражданскую свободу, но не имеют политической. В сем положении находятся у нас так называемые люди свободного состояния: купцы, мещане и государственные крестьяне.
Третий степень обладания относится к тем, кои хотя и не имеют прав политических, но, имея право гражданское, сверх того разделяют с державною властию право обладания в первой степени. В сем положении находится дворянство.
Таким образом, народ российский разделяется ныне на три класса.
Первый класс, дворянство, представляет остаток тех древних феодальных установлений, в коих державная власть, то есть соединение прав политических и гражданских, разделялась между известными родами. В последствии времени политические права от них отторгнуты, но гражданские остались неприкосновенны, и роды сии наследственно делят их с державною властию [24].
