semel cui quaesita ad alium transire nisi ad heredem – возникшее однажды для кого-нибудь право требования обычно не переходит к другому, за исключением перехода к наследнику» 46.
Со временем в долговых отношениях появляется фигура когнитора, представителя. Правовая фигура когнитора была использована для цессии (уступки требования), т.е. для замены прежнего кредитора новым. Для этой цели старый кредитор назначал нового кредитора своим procurator in rem suam, т.е. таким представителем, который управомочен обратить взыскание в свою пользу, не будучи обязан отчитываться 47.
Нередко римские юристы конструировали цессию как продажу цедентом цессионарию своего права требования с должника: nomen debitoris vendidit – цедент продал право требования с должника 48.
Так постепенно допустимость перемены лиц стала обосновываться имущественной ценностью обязательства, делающей его самостоятельным предметом хозяйственного оборота.
«Обязательство связывает не волю должника, а только обязывает его имущество. Долг есть только уменьшение его имущества, а не его свободы», – отмечал Зом 49.
В соответствии с этим перемена лиц в обязательстве и, прежде всего, передача обязательственных прав (цессия) находила обоснование у большинства юристов «в учении о праве требования, как об имуществе, подлежащем передаче наравне с другими видами движимого имущества» 50.
Одновременно рядом ученых предпринимались попытки объяснения правовой природы и сущности перемены лиц в обязательстве через институт правопреемства. Так, по мнению Ю.С. Гамбарова, «изменения в субъектах права составляют преемство» 51. В связи с этим «цессию обязательственных прав» и «принятие чужого долга» на основании сделок, а также переход прав и обязанностей при наследовании он относил к случаям преемства в праве (successio) 52. «Сущность преемства, – отмечал Ю.С. Гамбаров, – состоит в том, что преемник вступает в права и обязанности своего предшественника, которыми и определяется его юридическое положение». Он разграничивал универсальное преемство – «переход всех прав и обязанностей от одного лица на другое» и сингулярное – «переход единичных прав и обязанностей».
А.М. Гуляев также связывал перемену субъектов в обязательственном правоотношении с «переходом обязательств» в порядке наследственного преемства, когда «обязательственное отношение, возникшее первоначально между определенными лицами, усвояется их правопреемниками», и сингулярного преемства, в котором «следует различать переход права требования и переход обязанности» 53.
В.И. Синайский отмечал, что на активной стороне обязательства возможна перемена кредитора путем цессии и суброгации, на пассивной стороне – перемена должника путем делегации 54.
В современном законодательстве находит отражение как «имущественная» концепция изменения субъектного состава обязательства (например, имущественное право может выступать объектом дарения, продажи), так и теория правопреемства (в частности, в наследственных правоотношениях и при реорганизации юридических лиц).
В то же время необходимо отметить, что в законодательстве существуют запреты на переход некоторых прав третьим лицам. Эти права объединяет общий признак – их неразрывная связь с личностью кредитора. Поэтому такое «личное» обязательство следует признать не способным к изменению, во всяком случае, на стороне кредитора, и в случае выбытия последнего обязательство прекращается. Например, не может быть заменен кредитор в обязательстве, содержанием которого является требование возместить вред, причиненный жизни и здоровью.
С другой стороны, законодатель не говорит о невозможности замены в таком обязательстве должника. Логично предположить, что такая замена не только не противоречит положениям закона, но, напротив, соответствует его духу и смыслу. В действующем российском законодательстве существует пример, подтверждающий справедливость таких выводов. Согласно п. 3 ст. 135 Федерального закона от 26 октября 2002г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» 55 с согласия гражданина его право требования к должнику, основанное на причинении вреда жизни или здоровью, в сумме капитализированных повременных платежей переходит к Российской Федерации. В этом случае обязательства должника перед гражданином по выплате капитализированных повременных платежей переходят к Российской Федерации и исполняются Российской Федерацией в соответствии с федеральным законом в порядке, определенном Правительством Российской Федерации. В частности, как разъясняет Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ 56, от имени Российской Федерации предъявить должнику данное требование в виде капитализированных платежей вправе Федеральная налоговая служба как орган, уполномоченный представлять требования Российской Федерации по обязательным платежам и денежным обязательствам в делах о банкротстве. При этом обязанности, перешедшие к Российской Федерации, исполняются за счет казны Российской Федерации, а после определения Правительством Российской Федерации государственного органа, уполномоченного производить соответствующие выплаты, – указанным органом.
Таким образом, Российская Федерация, становясь кредитором несостоятельного должника, одновременно становится должником граждан по требованиям, основанным на причинении вреда жизни и здоровью. Данный пример не только иллюстрирует возможность изменения должника в «личном» обязательстве, но и является исключением из общего правила о невозможности перехода прав кредитора в таком обязательстве.
Правомерность замены должника в обязательстве, в котором требование неразрывно связано с личностью кредитора, можно обосновать тем, что исполнение такого обязательства всегда осуществляется за счет имущества должника и неизбежно ведет к уменьшению этого имущества. Поэтому личностный аспект в данном случае не играет существенной роли.
От перемены лиц в обязательстве следует отличать случаи, когда от одного лица к другому переходит не участие в обязательстве, а когда другое лицо получает только материальную выгоду, соединяющуюся с обязательством. С юридической точки зрения это не одно и то же, потому что если участник обязательства предоставляет только выгоды его стороннему лицу, то все-таки сам он остается участником обязательства, а это лицо участником не делается. О перемене участника обязательства можно говорить только тогда, когда обязательство остается то же самое, но на место прежнего участника (хотя бы и отчасти только) становится другое лицо 57.
В качестве примера получения выгоды без замены стороны в обязательстве можно привести договор банковского вклада в пользу третьего лица.
Изменение субъектного состава обязательств может происходить не только в форме перемены лиц (замены должника или кредитора), но также путем изменения (увеличения или уменьшения) количества участников обязательства.
В обязательствах с активной или пассивной множественностью, каков бы ни был количественный состав субъектов правоотношения, кредиторы и должники противостоят друг другу. Последствием выбытия из такого обязательства содолжника или сокредитора может стать прекращение солидарного или долевого характера правоотношения, в случае если на соответствующей стороне обязательства остается единственный участник. Если же наоборот, например, в результате наследственного правопреемства или реорганизации, на место одного должника или кредитора становится несколько субъектов, обязательство обретает множественность на соответствующей стороне.
Существуют, однако, обязательства, в которых все участники одновременно являются управомоченными и обязанными. Речь идет, в первую очередь, о многосторонних договорах, например, о совместной деятельности, где невозможно выделить активную и пассивную стороны, поскольку все участники обязательства имеют комплекс прав и обязанностей по отношению друг к другу.
Так, в договоре простого товарищества каждый из партнеров
