Дело в том, что, согласно общепринятой точке зрения, метод права – сложное многофункциональное явление, выходящее за пределы содержания диспозиции отдельных правовых норм. Методы права отражают многообразие особенностей правового регулирования, разнообразие применяемых правовых средств. Воздействие на поведение людей осуществляется не только конкретными дозволениями, предписаниями и запретами, но также определенным характером и направленностью правового регулирования, которые свойственны различным отраслям права.
Так, дозволения выражаются как в наличии дозволительных диспозиций в конкретных правовых нормах, так и в отсутствии запретов относительно какого-либо поведения или вида деятельности. Например, в последние годы активно дискутируется проблема клонирования людей, т. е. создания человеческого эмбриона искусственным путем. У идеи клонирования много противников. Но пока дискуссии продолжаются, наука продвигается вперед и ученые уже создают клоны человека[22]. Правомерна ли деятельность по клонированию людей? Ведь от чисто научных экспериментов ученые могут перейти к практической реализации технологии клонирования; в недалеком будущем могут оказываться услуги по клонированию за вознаграждение, т. е. такая деятельность приобретет качества предпринимательской деятельности! Ответ на поставленный вопрос может быть следующим: до тех пор, пока в действующем законодательстве отсутствовали правовые нормы, запрещающие клонирование человека или клонирование вообще, и клонирование человека не противоречило общим началам и принципам российской правовой системы, постольку соответствующая деятельность не могла быть признана неправомерной до принятия и вступления в силу соответствующего федерального закона.[23] Это прямой ответ с правовых позиций. Но сама проблема клонирования нуждается во всестороннем исследовании и предложения по ее разрешению могут быть самыми различными.
В связи с рассмотрением вопроса о соотношении дозволений и запретов и приведением иллюстрирующих примеров следует сделать оговорку о том, что принцип дозволительного регулирования – ultra veris – складывается из двух диалектически связанных положений: 1) дозволено то, что прямо не запрещено законом, 2) не все, прямо законом не запрещенное, является дозволенным. Так, деятельность по легализации доходов, полученных преступным путем, никогда не могла признаваться правомерной и допустимой даже в отсутствие специальных запретительных норм. Принятие специальных законов и других нормативных правовых актов является реакцией государства на необходимость более жесткой и организованной борьбы с криминализацией сферы финансовых операций, совершаемых в целях легализации капиталов, полученных преступным путем[24].
Таким образом, право воздействует на поведение людей не только путем установления дозволений, предписаний и запретов. Правовое воздействие оказывается через особенности, которые присущи всем институтам и другим структурным подразделениям, объединяемым в отрасли права. Отраслевые особенности адекватны особенностям регулируемых общественных отношений и видов деятельности, т. е. взаимосвязь предмета и метода правового регулирования носит закономерный объективно обусловленный характер.
«Метод, – пишет профессор Л. И. Спиридонов, – определяется предметом (и не только в юриспруденции!) и потому представляет собой не что иное, как юридическое выражение его (предмета) особенностей».[25] Такое понимание метода является распространенным и общепризнанным в литературе по общей теории права.[26]
Можно было бы дать следующее определение метода правового регулирования или, что то же самое, метода отрасли права: это совокупность особенностей, присущих отрасли права, в которых отражаются способы воздействия институтов данной отрасли на поведение людей и, тем самым, на регулируемые нормами данной отрасли общественные отношения и опосредуемые ими виды социальной деятельности.
Исходя из такого понимания метода правового регулирования, должен быть рассмотрен вопрос о методе предпринимательского и коммерческого права и его особенностях в сравнении с методами других отраслей права.
1.5. Взаимосвязи публично-правового и частноправового аспектов в правовом регулировании общественных отношений
С вопросом о предмете и методах права тесно связана проблема единства и дуализма правового регулирования. Суть этой проблемы коренится в соотношении интересов: индивидуальных, или частных, отдельных физических и юридических лиц и общих, или публичных, выразителем которых является государство в лице государственных органов. В дореформенный период советское право обеспечивало и защищало прежде всего публичные, государственные и общественные интересы. Индивидуальные интересы граждан находились на заднем плане. Это относилось и к сфере экономики. Подход к правовому регулированию экономических отношений опирался на известное ленинское положение о том, что для социалистического государства все в области хозяйства является публично-правовым, а не частным. Отсюда вытекала официальная доктрина о необходимости всеобъемлющего государственного вмешательства в экономические отношения.
Этот постулат был несостоятельным в целом и ошибочным даже для социалистической экономики, поскольку любая экономика основывается на экономическом соревновании, конкуренции, а конкуренция возможна лишь при многообразии форм собственности, существовании различных экономических интересов и хотя бы относительной автономии их носителей. Тем более этот постулат не приемлем для рыночной экономики, в которой действуют носители различных интересов, опирающиеся на различные формы собственности.
В демократическом правовом государстве должно обеспечиваться оптимальное соотношение – баланс – между частными и публичными интересами. Это общесоциологическая задача, но решаться она должна исключительно правовыми средствами.
Поиски оптимального баланса частных и публичных интересов в правовом регулировании ведутся на различной теоретической основе. Одной из самых популярных правовых концепций в настоящее время является учение о делении права на частное и публичное.
«Интеграция России в сообщество европейских государств – Совет Европы, – пишет профессор В. И. Гойман, – предполагает интернационализацию российской правовой системы, сближение национального законодательства с европейским правом.
Понятно, что деление права на частное и публичное, признанное правовыми системами всех европейских стран, будет способствовать решению означенной проблемы».[27]
Теория частного и публичного права неизбежно ведет к дуализму в правовом регулировании общественных отношений. Не случайно С. С. Алексеев, будучи одним из самых последовательных приверженцев идеологии частного права, с которым он связывает зарождение гражданского права и формирование гражданского общества, в том числе и современного, предостерегает против упрощенного подхода к этой проблеме, к делению системы права на частное и публичное. «Деление права на публичное и частное – не просто классификационное подразделение, позволяющее распределить юридические нормы и правоотношения по наиболее крупным рубрикам. Публичное и частное право – качественно разные области правового регулирования, два разных… „континента“ или две „юридические галактики“».[28] Но предостережение, увы, не срабатывает. Не только другие ученые юристы, но и сам С. С. Алексеев противопоставляет отрасли публичного права частному праву; институты, построенные в «вертикальной» плоскости, на началах власти и подчинения, на принципах соподчиненности, субординации, – институтам, в которых господствуют «горизонтальные» отношения, основанные на юридическом равенстве субъектов, координации их воли и интересов.[29]
Ориентируясь на публичное и частное право как на основные подразделения системы права, в литературе по общей теории права называют теперь всего лишь два метода правового регулирования: 1) императивный (централизованный, директивный), или метод власти и подчинения, 2) диспозитивный (децентрализованный, автономный), или метод равенства сторон регулируемых отношений.[30] Вопрос о других правовых методах и об остальных отраслях права тем самым отпадает и снимается с повестки дня. Но при таком подходе исчезает методологическая основа, на базе которой вырабатываются принципы правового регулирования, определяются критерии – предмет и метод, – столь необходимые для систематизации и кодификации нормативного правового материала.
Деление права на частное и публичное опровергается системностью права, которая, как было показано выше, является объективной закономерностью – внутренним законом права как особого социального феномена. В этом вопросе нельзя не согласиться с исследователем проблемы дуализма в праве профессором В. В. Ровным, который пишет: «Если строго следовать логическому подходу, вся совокупность отдельных норм, образующая систему права, не подлежит разделению по признаку принадлежности одних норм к частному, тогда как других к публичному праву… Одни и те же нормы, не говоря уже о более крупных их образованиях в виде институтов и отраслей права, одновременно преследуют и частный, и публичный интерес… В такой ситуации несложно заметить, что дуализма права как явления в чистом виде не существует».[31]
