Бабе-яге служат животные, растения и природные явления, причем служат совершенно бесплатно. Деревья исправно ограждают ее избушку на курьих ножках, несмотря на то что Баба-яга ни разу эти деревья не подвязывала. Собаки охраняют ворота, несмотря на то что Баба-яга никогда собак не кормит. Кот исправно ловит для Бабы-яги мышей, несмотря на то что Баба-яга ни разу не налила коту молока в блюдечко. А еще Бабе-яге служат Утро, День и Ночь – богатыри-всадники. А еще ей служат Огонь и Вода. Слуг Бабы-яги, правда, можно коррумпировать. Можно предложить собакам мяса, коту – ветчины, березкам – цветные ленточки. В этом случае слуги Бабы-яги проявят халатность и позволят героям убежать – опять же домой, ибо дом некоторым непонятным образом защищен.
Слуг Бабы-яги можно коррумпировать, однако почему-то добрый молодец, заехавший в поисках невесты в избушку к Бабе-яге, не коррумпирует никого и не обманывает, не считает себя обязанным служить старой колдунье, а, наоборот, требует, чтобы ведьма попарила его в бане, напоила, накормила и спать уложила.
По какому праву? По какому праву Баба-яга помыкает всеми на свете? И по какому праву путешествующий в поисках невесты витязь требует, чтобы Баба-яга ему служила?
Источник этого права – смерть. Во многих русских сказках герой оказывается в избушке у Бабы-яги, провалившись сквозь землю, – попав на тот свет. И даже если герой набредает на избушку на курьих ножках просто в процессе длительного путешествия – избушка все равно на том свете. Посюсторонний и потусторонний мир перетекают друг в друга, как переворачивается лента Мебиуса. В русской сказке, если долго-долго идти прямо, то окажешься в мире, вывернутом наизнанку.
Смерть властна над всем на земле. Власть Бабы-яги проистекает из ее причастности к смерти, из того, что Баба-яга во владениях смерти живет. Почему же тогда Баба-яга не властна над молодцами, ищущими невест, над девушками, которых злая мачеха велела свезти в лес, и над детьми, живущими в родительском доме?
Ответ мы находим в сказке про волшебную куколку. В этой сказке мать Василисы Прекрасной, умирая, передает дочери волшебную куколку. Отец, разумеется, женится на молодой вдове, и злая мачеха, разумеется, не любит Василису, дает той трудные задания, выполнять которые ей помогает матушкина волшебная куколка – история известная.
Желая совсем уж извести Василису, мачеха однажды тушит в доме весь огонь и посылает девушку за огнем к Бабе-яге. Это верная смерть. Баба-яга каждый день дает девушке невыполнимые задания и каждый день грозится съесть девушку, если задания не будут выполнены. Задания старой колдуньи и не были бы выполнены, если бы не помогала волшебная куколка. На третий день Баба-яга спрашивает Василису, каким образом та выполняет невыполнимые задания.
«Мне помогает матушкино благословение», – отвечает Василиса. И Баба-яга немедленно отпускает девушку домой со словами: «Иди себе. Нам тут не нужны благословленные».
В русской сказке умирающий человек может передать с того света последний подарок – благословение. На человека, защищенного благословением, не распространяется делегированная смертью власть Бабы-яги. Баба-яга не ест Василису Прекрасную, потому что у Василисы есть матушкина кукла – подарок с того света. Баба-яга прислуживает витязям, путешествующим в поисках невест, потому что всякого витязя родители благословили искать невесту. И пока витязь путешествует, родители его, возможно, умерли. Само по себе путешествие в поисках невесты является, таким образом, последним родительским подарком с того света. Пока витязь в соответствии с родительским благословением не нашел невесту, смерть не властна над ним, и оттого Баба-яга ему прислуживает. По этой же причине Баба-яга не может просто забрать, а должна выманить из родительского дома ребенка, которого намеревается съесть. Потому что дом благословлен, дом защищен сложной системой благословений, в доме наверняка умирал кто-то, благословляя детей и внуков.
И уж кому-кому, а Бабе-то яге известно, что с благословениями, с этими переданными из загробного мира последними подарками умирающих, не шутят.
Обратная сила справедливости, или Сколько стоит икона
Современный юрист с ума бы сошел, случись ему работать в русской сказке и разбирать там какой-нибудь хозяйственный спор или трудовой конфликт. Казалось бы, договор он и есть договор. Во множестве русских сказок герои продают друг другу что-нибудь, нанимают друг друга на работу, расплачиваются друг с другом… Впрочем… Впрочем, довольно часто расплатиться отказываются, и с точки зрения русской сказки отказ расплатиться по договору вполне может рассматриваться не как мошенничество, а как торжество справедливости задним числом.
Например, в одном из вариантов «Сказки о Правде и Кривде» не кто иной, как Бог, желая помочь честному мужику, надоумливает того пойти ночью в лес к одинокому дубу и подслушать, о чем говорят слетающиеся туда бесы. У бесов под дубом что-то вроде производственного совещания. И говорят они о царской дочке. Один из бесов хвастается, что вселился в царевну, терзает ее и ни один экзорцист не может его изгнать. Ни одному экзорцисту не известно, что изгнать беса из царевны можно только при помощи иконы, что вмурована в стену над воротами у богатого и известного в городе купца.
Теперь нищий мужик Правда знает великую тайну. Ведь царевна выйдет замуж за того, кто расколдует ее и изгонит из нее беса. Нищий мужик оказывается в одном шаге от того, чтобы стать царевичем. И дело только в том, чтобы добыть как-нибудь у купца висящую над воротами икону.
Мужик, повторяем, честный. Украсть икону у него и в мыслях нет. Денег у него тоже нет. Продать ему нечего. Остается одно – наняться к купцу на работу и работать столько, сколько нужно, чтобы в качестве гонорара получить заветную икону, висящую над воротами.
Довольно легко мужику удается договориться с купцом. Стороны приходят к соглашению, что цена надвратного образа равняется одному году работы. Мужик должен проработать на купца год, и тогда икона его.
Для купца это очень выгодная сделка, потому что уличная икона стоит, конечно, значительно дешевле, чем трудовой, если можно так выразиться, человеко-год. Но и для мужика эта сделка очень выгодная. Он-то знает, что икона непростая. Он-то понимает, что всего лишь за год работы станет царевичем.
Весь год мужик работает очень хорошо, очень старается. И чем больше он старается, тем больше сомневается купец – уж не продешевил ли. По итогам года купец отказывается отдать мужику надвратную икону, а предлагает вместо иконы деньги, причем деньги очень хорошие.
Вот она, эта статья неписаного, но работающего в русских сказках трудового кодекса. Сделка может быть пересмотрена. Сделка может быть пересмотрена даже и постфактум в том случае, если одна из сторон (даже и постфактум) посчитала сделку несправедливой. Иными словами, справедливость в русской сказке имеет обратную силу.
Трудно перечислить все условия, при которых несправедливая сделка может быть отменена постфактум. Но одно условие обязательно – сделка должна быть бартерной. Мне не известно в русских сказках ни одного примера, когда работник просил бы увеличить жалованье или работодатель отказывался бы платить, если речь идет о деньгах. Но отказов от бартерных выплат – сколько угодно.
В знаменитой пушкинской «Сказке о попе и работнике его Балде» поп отказывается подставлять лоб Балде под щелчки. В не менее знаменитой сказке про вершки и корешки обманутый Медведь требует признать сделку ничтожной. Деньги они и есть деньги. Деньги в русской сказке не знают ни инфляции, ни волатильности валютного курса. А вот ценность вещей может измениться, всякая вещь может оказаться волшебной. И на этом основании всякая бартерная сделка в любой момент может быть пересмотрена, если только одной из сторон показалось вдруг, что в момент заключения сделки неправильно была определена ценность вещи, предназначенной стать вознаграждением.
Надо отметить, что в этих случаях договор не расторгают и сделку не признают ничтожной. Договор просто продлевается и условия его корректируются.
Когда Медведь обнаруживает, что делить урожай репы по принципу «тебе вершки, мне корешки» несправедливо, Медведю не приходит в голову требовать, чтобы Мужик отдал ему половину корнеплодов в обмен на половину ботвы. Медведь требует продлить сделку еще на год, но чтобы условия сделки были обратными – «тебе корешки, мне вершки».
В упоминавшейся выше «Сказке о Правде и Кривде» купец не отказывается вовсе отдавать надвратную икону. Купец просто предлагает мужику либо взять деньги, либо проработать за икону еще один год. Непонятно почему это так, но несправедливая сделка не может быть отменена, зато могут быть (и сплошь и рядом бывают) пересмотрены ее условия.
Для мужика Правды проработать два года, чтобы стать царевичем, – это тоже ведь очень выгодно. И три года – выгодно. И когда по истечении второго года купец предложит мужику взять деньги или проработать за икону еще год, мужик опять согласится.
