Ликийское слово хнтавада "предводитель" (которому в лувийском соответствует хантавада из ханта "вперед" и вад- "вести") имело соответственно четыре слога (н было слоговым), а не три и т. д. И вот мы находим в ликийских текстах слова вроде сттати "ставит" или сттала "стела", "памятник", где индоевропейская основа ста- (наше ставить, стоять) преобразована на ликийский лад: произносилось ликийское стта-, видимо, как сата, т. е. слова сттати, сттала были трехсложными и имели структуру СГСГСГ. Значит, слова, которые никогда не имели гласного между двумя согласными, могли получать его «на ликийской почве».
Так влиял на ликийский язык его субстрат, т. е. тот язык (в данном случае, очевидно, минойский[14] с его характерной структурой СГСГСГ), на который «наслоился» ликийский.
Что же касается ослабления гласных в ликийских словах, то этим ликийский обязан уже совсем иному влиянию, но тоже субстратному. Мы вернемся к этому вопросу в разделе, специально посвященном ликийскому языку.
Какой же вывод мы можем пока сделать? Очевидно, такой: между минойским языком, с одной стороны, и ликийским, а также другими хетто-лувийскими языками — с другой, обнаруживается некоторое сходство: имеются общие слова, сходным образом строятся звуковые цепи. Но сходство это незначительное. Оно говорит лишь о том, что когда-то минойцы и хетто-лувийцы (хетты, ликийцы и др.) жили по соседству и даже вперемешку, но и только. Сходство это не может быть доказательством родства между минойским и хетто-лувийскими языками. Как раз наоборот: в общем и целом минойский язык не похож на индоевропейские языки, он очень отличается от индоевропейского своей системой звуков, теми способами, какими эти звуки складываются в слова, и самими этими словами.
ЭГЕЙЦЫ И МИНОЙЦЫМинойский язык принадлежит догреческому населению Крита — это единственное, что мы можем достоверно сказать о языке линейного А. Пеласги, предшественники греков, — были ли они минойцами? Судя по всему, нет. Язык пеласгов индоевропейский, а структура минойского языка неиндоевропейская. Широко известный своими остроумными и тонкими высказываниями советский лингвист Л. А. Гиндин показал в монографии «Язык древнейшего населения Балканского полуострова», вышедшей в 1967 году, что пеласгам предшествовал еще более древний народ, говоривший на хетто-лувийском языке. Но ведь и хетто-лувийские языки — индоевропейские; это означает, что их кандидатура также не подходит для минойского языка, имеющего структуру СГСГСГ.
В монографии Гиндина, а также в работах других ученых путем анализа географических названий — этой «истории на плоскости карты» — показывается, что и хетто-лувийцы не были первыми жителями Эллады. Им предшествовал еще более древний — самый древний народ, называемый эгейцами. Говорили эгейцы на языке, который не имеет родства с индоевропейской семьей языков.
Более семидесяти лет назад, в 1896 году, немецкий ученый П. Кречмер высказал предположение, что древнейшие жители Эгеиды говорили на языке, не относящемся к индоевропейским. Болгарский филолог Вл. Георгиев считал пеласгский (индоевропейский!) язык самым древним в Греции и на Крите. Немецкий исследователь А. Хойбек привел доказательства того, что до греков в Греции и на Крите жили хетто-лувийцы. Благодаря исследованию Гиндина удалось совместить эти, казалось бы, несовместимые точки зрения. Удалось это благодаря «расслоению» языковых пластов, которые в течение многих сотен лет накладывались друг на друга в древней Греции.
Древнейшими жителями Греции были эгейцы. Затем здесь появились хетто-лувийцы, после них — пеласги и, наконец, греки-ахейцы. Таким образом, первые жители Эгеиды говорили на неиндоевропейском языке — эгейском. А есть ли у него языки-родственники?
Быть может, древнейшему эгейскому языку родствен хаттский — язык предшественников хеттов? Некоторые относят к эгейским языкам и этрусский. Интересно, что и в минойском языке, и в языке хаттов,[15] и в языке этрусков не различаются звонкие и глухие согласные. (Для них звучали бы одинаково слова дом и том, пыл и был, гол и кол.) Правда, эта весьма важная черта языка не обязательно должна говорить о языковом родстве. И поэтому, чтобы с уверенностью говорить о родстве языков, необходимо найти сходство и других языковых элементов. Но, к сожалению, наши знания об эгейском языке слишком скудны.
От эгейцев до нас дошло лишь несколько слов, географических названий и имен в греческой передаче — и только. Но, быть может, тексты линейного А как раз и передают эгейский язык? Г. Нойман, Ф. Шахермайр и другие ученые полагают, что это действительно так: минойский и эгейский языки — одно и то же. Эгейцы- минойцы населяли в древности Крит, Грецию, острова Эгеиды и побережье Малой Азии.
Плохо только вот что: эгейские слова как будто не обладают структурой СГСГСГ; не обладают ею и слова этрусского языка. Можно, конечно, предположить, что со времени минойских текстов произошли изменения в структуре эгейского языка, он потерял многие гласные, находившиеся между согласными, в результате чего возникли скопления согласных. Действительно, греческие передачи эгейских слов и этрусские тексты относятся ко времени гораздо более позднему, чем минойские тексты.
Но весьма возможно, что минойский язык не имеет родственников ни среди индоевропейских, ни среди семитских, ни среди других языков Средиземноморья, включая и тот эгейский язык, остатки которого дошли до нас. Если это действительно так, то вряд ли мы когда-либо сумеем проникнуть в тайну минойского языка: ведь у лингвистов не будет практически никакого материала для сравнения, отыскания сходных слов в других, известных исследователям языках. Тогда нужно будет заниматься подсчетами, структурным анализом текстов, например сравнивать между собой структуру минойских и других предположительно эгейских надписей (при этом мы, однако, должны быть твердо уверены, что минойцы — действительно древнейшее население Крита, что они не пришли «извне», как греки). Но результаты эти будут, конечно, гораздо беднее, чем те, которых добиваются ученые, сопоставляя неизвестный язык с родственными ему известными языками и языковыми семьями. Если же исходить из гипотезы о родстве минойского и эгейского языков с хаттским, то необходимо будет привлечь к рассмотрению и адыго-абхазские языки Кавказа. Дело в том, что выясняющаяся в последние годы грамматическая структура хаттского «являет черты разительного структурного сходства с северо-западными кавказскими языками (абхазо-адыгскими)», — замечает И. М. Дьяконов.[16] А абхазо-адыгским языкам, видимо, родственна другая группа языков Кавказа — нахско-дагестанская. Так расширяется круг языков, возможно связанных древним родством. Эту гипотезу следует тщательно проверить (кавказские элементы в этрусском языке находили и раньше, однако такие элементы не обязательно свидетельствуют о родстве языков: слова кавказского происхождения, заимствования встречаются, например, и в хеттском).
Можно было бы расширить круг предположительно родственных языков: некоторые исследователи связывают с нахско-дагестанскими языками Кавказа вымершие хуррито-урартские языки Передней Азии (хурритский язык относится ко II, урартский — к I тысячелетию до н. э.). С другой стороны, с адыго-абхазскими языками иногда связывают картвельские (т. е. грузинский и некоторые другие языки). Нужно при этом учесть, что картвельские и хуррито-урартские языки связаны древнейшим родством: они относятся к ностратической прасемье языков, к которой относится, судя по всему, и этрусский. Значит ли это, что и минойский, и хаттский, и адыго-абхазские, и нахско-дагестанские языки также относятся к ностратической прасемье языков? Если же хаттский и адыго-абхазские языки к этой прасемье не относятся, то, очевидно, с ними нельзя сравнивать и этрусский; при этом остается открытым вопрос о языковой принадлежности минойского.
Будем надеяться, что линейное письмо А рано или поздно удастся не только прочитать, но и понять. Ведь с линейным А связана не только загадка минойского языка, но и решение проблемы происхождения искусства письма на Крите.
КАК ПОЯВИЛОСЬ ПИСЬМО НА КРИТЕ?Из рисунков возникло иероглифическое письмо, из него — письмо глиняных табличек, сначала линейное А, потом из него развилось линейное Б. Это еще в начале века показал Эванс. Тут, правда, нужно учесть возможность сосуществования определенных видов письма. В 1953 году итальянский ученый Доро Леви нашел в Фестском дворце таблички линейного письма, относящиеся, возможно, к XIX в. до н. э. Если учесть, что иероглифическое письмо существовало вплоть до XVII в. до н. э., станет ясно, что несколько столетий оба вида письма — рисуночное и линейное А — сосуществовали.
