Короче говоря, авторы словарей и законодатели орфографических норм находятся в легкой растерянности. А что же в это время делать пишущим? Попробую дать совет (в неофициальном, так сказать, порядке). Лучше писать, как в английском, с удвоенной согласной, просто потому, что это правило проще и порождает меньше ошибок. Итак, блог, но блоггер, трендсеттер и шоппинг. Пощадим только старые слова и термины, давно вошедшие в словари, просто из уважения к традиции.
Да, еще, забыл сказать. Никогда не следует писать треннинг. В английском ведь и в помине нет удвоенной согласной. Так что, как говорится, тренинг, тренинг и еще раз тренинг.
Где-то с год назад мне в магазине попалась книжка Павла Санаева (автора чудесной повести “Похороните меня за плинтусом”). Книжка называлась “Нулевой километр”. Я с интересом начал листать ее и был не то чтобы разочарован, а скорее неприятно удивлен. Когда я поделился недоумением с кем-то из знакомых, я получил в ответ загадочную фразу: “Что ты хочешь? Это же всего лишь новелизация!” Так я услышал новое русское слово.
Появление нового слова, и это я повторяю снова и снова, – всегда событие. Но бывают события рядовые, нас не очень затрагивающие (ну, случилось и случилось, а нам-то что), а бывают события важные, наш мир существенным образом меняющие. Одно из таких важных событий произошло в русском языке совсем недавно, но его почти никто не заметил. Действительно, речь идет, по крайней мере на первый взгляд, о таком узкоспециальном слове, как новелизация. Вот написал слово, и спелчекер тут же подчеркнул его на экране красным как несуществующее. Попробуем еще раз, но с двумя л. Опять красное подчеркивание. Может, и слова этого в русском языке еще нет и, следовательно, писать о нем преждевременно? Это подтверждается и тем, что оно отсутствует во всех словарях русского языка. Но для современного человека, да к тому же лингвиста, это ведь ничего не значит. Лезу в Яндекс. Он отказывается принимать слово с одним л, сам правит на два и выдает результат: 34 тысячи страниц. Я настаиваю, и в результате на “новелизацию” он тоже выдает результат: 13 тысяч страниц. Ну ладно, с удвоенной согласной еще разберемся, а пока 34 + 13 (итого 47 тысяч), считай, какое-никакое доказательство существования слова.
Итак, в чем же смысл возникновения такого слова? В том, что таким образом фиксируется переворот в привычном порядке вещей, или, точнее говоря, в привычной последовательности событий. Это слово заимствовано из английского, но при этом встречается далеко не во всех английских словарях. Оно образовано от глагола novelize, который означает “переделывать в роман”. Сначала речь шла о переделках в романы фильмов или сценариев. Позднее в романы стали переделывать не только фильмы (причем особого успеха достигали новелизации самых популярных сериалов), но и многое другое, в первую очередь ролевые и компьютерные игры, а также сюжетные шоу и прочее. Среди самых известных новелизаций стоит назвать огромную серию романов по “Звездным войнам”, значительно превосходивших по объему информации сами фильмы. Именно новелизации и позволили говорить об особой вселенной, лежащей в основе фильмов.
Пора перейти к самому интересному. Что же за переворот фиксируется новым словом и в чем он состоит? Да в том, что порядок культурных событий меняется на противоположный, а вместе с этим меняется и их иерархия. Мы хорошо усвоили, что “в начале было слово”. В основе фильмов или спектаклей всегда лежал текст. Это мог быть рассказ, или роман, или текст, специально предназначенный для данного жанра (пьеса или сценарий). Часто пьесы и сценарии писались по романам. Приведу хотя бы два хорошо известных примера. Один из самых знаменитых в истории кино фильмов – “Унесенные ветром” – снят по не менее знаменитому роману Маргарет Митчелл (между выходом романа и фильмом прошло три года). И из нашей жизни: Михаил Булгаков написал пьесу “Дни Турбиных” по мотивам своего же романа “Белая гвардия”, а о самом процессе создания пьесы написал еще один “Театральный роман”.
Итак, нормальный, закрепленный в культуре процесс: от романа через пьесу к спектаклю, от романа через сценарий к фильму. И эта последовательность культурных событий закреплена в языке. Например, в русском есть такие слова, как инсценировка и экранизация, то есть процесс создания спектакля и фильма по художественному произведению, как правило – роману. Правда, булгаковская пьеса как раз считается самостоятельным произведением (с оговоркой “по мотивам”), но это так, к слову. Главным или, по крайней мере, исходным всегда был роман (то самое “слово”). А нынешняя новелизация задает другое культурное направление. Исходным и главным является фильм, игра или какой-то другой пользующийся популярностью продукт, а роман оказывается вторичным, он относится к разряду “связанных товаров” (по-английски “tie-in”). Культурный переворот произошел, а слово его закрепило. У нас первые новелизации появились, по-видимому, в 90-е годы: это пиратские книжки, написанные по мотивам “их” мыльных опер. Правда, слово новелизация появилось позже и сегодня связывается с более качественным или, по крайней мере, не пиратским продуктом (“Бригада”, “Параграф 78”, “Нулевой километр”). Таким образом, культурная ситуация изменилась: в начале был фильм или игра (естественно, популярные), а роман – это их переделка, имеющая коммерческую ценность. Здесь, конечно, встает и еще один лингвистический вопрос: стоит ли “новелизатора” считать писателем, или он называется как-то еще. Это, впрочем, уже другая тема.
Теперь стоит вернуться к орфографии. Как же писать это слово? В английском, как мы видим, никаких удвоенных согласных нет, значит, и в русском быть не должно. Почему же написание с двумя л встречается гораздо чаще? Да потому, что в русском языке есть слово новелла, заимствованное когда-то из итальянского и означающее небольшую повесть или рассказ. Заманчиво считать эти слова однокоренными и писать корень одинаково. Но ведь все-таки новелизация – это переделка чего-то не в новеллу (то есть в рассказ), а именно в роман (novel по-английски). Так не только происхождение, но и значение разводят это слово с новеллой. Поэтому пишите это слово с одними – новелизация! И не обращайте внимания на спел-чекер, когда-нибудь научится.
После многих глав, посвященных названиям профессий и разным профессиональным жаргонам, хочется забыть о работе и подумать о семье. Слава богу, нам есть чем гордиться. В области терминов родства русский язык – один из самых богатых. Ну действительно, что, к примеру, в английском: mother-in-law, father-in-law, daughter-in-law?.. Сплошная юриспруденция, а не семья. Попробуйте перевести, скажем, mother-in-law на русский язык. Пока не станет ясно, о чьей матери – мужа или жены – идет речь, ничего не получится. И так почти с каждым словом. Наша же семейная лексика – повод для патриотизма. И для пессимизма тоже.
Дело в том, что она постоянно сокращается. Давно ушли и забыты такие славные – и когда-то, казалось, столь необходимые – слова, как вуй, стрый, ятровь. Вместо вуя и стрыя, например, мы теперь просто говорим дядя, пренебрегая важнейшим в добрые старые времена различием. Для нас теперь совершенно все равно, по какой – материнской или отцовской – линии это дядя.
Из остального лексического богатства часть слов, увы, прочно перебралась в так называемую пассивную лексику. Конечно, все слышали слова золовка, деверь, шурин, свояченица, свояк, сват и сватья, – но уже почти никто не помнит, что каждое из них значит. Да и тот, кто еще помнит, скорее скажет сестра мужа вместо золовка или брат жены вместо шурина. А уж то, что свояки – это мужчины, женатые на сестрах, сейчас почти никому не известно. О пушкинской сватье бабе Бабарихе современного городского человека лучше не спрашивать. Сватью путают со свахой (которая к родству вообще отношения не имеет), а сноху – с невесткой, и лишь тёща с зятем благоденствуют – благодаря их вечному архетипическому конфликту, а главное – городскому фольклору на эту тему.
Итак, печальный итог. Сегодня мы активно используем лишь слова, связанные с ближайшим кровным родством: мать/отец, сын/дочь, брат/сестра, дядя/тетя, племянник/племянница, внук/внучка, бабушка/дедушка. Из того, что прежде называлось свойством[18] (еще одно постепенно забываемое слово, означающее родство не кровное, а через брак), кроме мужа и жены используются лишь уже упомянутые тёща да зять и реже свекровь да невестка.
