Толкин пошел по уже проторенному им пути: он выбрал одно из суеверий, дошедших до наших дней благодаря скандинавским сагам, и пересказал его на английский лад, перенеся место действия в края, которые ему были хорошо знакомы. При этом прекрасная чаровница Золотинка, «дочь Реки», состояла в родстве с ведьмой-ундиной, которая, подобно матери Гренделя, сидела в «тенистом омуте». Об ундинах в фольклоре известно не так уж много, но специалистам по древней поэме «Беовульф» доводилось сталкиваться с упоминаниями злобных водных богинь, которые, по мнению некоторых, послужили прототипом для матери Гренделя. Британский литературовед Р. У. Чемберс, который был другом и покровителем Толкина на начальных этапах его творческого пути, упоминал народные поверья про Пег Паулер, которая живет в реке Тис, и Зеленозубую Дженни из Риббла в качестве классических примеров коварных водных ведьм.
При этом если в версии стихотворения от 1934 года название реки, в которой жила ундина, еще не упоминается, то в редакции 1962 года Толкин уже называет ее Ветлянкой (Withywindle). Это дает нам более глубокое представление о том, как Толкин работал с топонимами и географией местности. Описание самой реки, на которую хоббиты натыкаются в начале своего пути, является одной из множества прекрасных картин природы, представленных во «Властелине колец». Хоббиты шли «глубокой мрачной балкой», из которой вдруг открылся выход в солнечную долину:
Дремотный зной стоял в укромной речной долине. Посредине тихо катила мутно-бурые струи река, обросшая ветлой и ильмовником, над нею склонялись дряхлые ивы, ее обступали ветхие вязы, осклизлые берестовые стволы загромождали русло, тысячи тысяч палых листьев несла вода, их желтые мириады вяло трепетали в воздухе, тянуло теплым ветерком — и шуршали камыши, шелестела осока, перешептывались ивовые и вязовые ветви.
Если бы Толкин вдруг решил выйти из своего рабочего кабинета в доме на Нортмур-роуд и прогуляться до Университетского парка, а затем перешел на другой берег реки через Радужный мост и, оставив позади городок Оксфорд, зашагал в направлении деревень Вуд Итон и Уотер Итон — как он, без сомнения, частенько делал, — то перед ним открылась бы буквально та же самая картина: мутная река, которая медленно и лениво катит свои воды в обрамлении склонившихся ив. Эта река, которая действительно существует и именно в Оксфорде впадает в Темзу, носит название Чаруэлл. И хотя в Оксфордском словаре английских топонимов приводится своя версия этимологии этого слова, Толкину оксфордские словари обычно были не указ. Как мне кажется, он полагал, что название реки происходит от древнеанглийского *cier-welle, где первый слог — это часть глагола cierran, означавшего «поворачивать». Иными словами, слово «Чаруэлл» могло означать «извилистая река» или «петляющая река», каковой она, в общем, и являлась (в отличие от соседней Ивенлоуд, что можно перевести как «прямое течение», или реки Скирфар — «сияющая дорога» — в Йоркшире, в которой в 1919 году утонул профессор Мурман, занимавший должность преподавателя английского языка в Лидсском университете, впоследствии доставшуюся Толкину). Дальше, вниз по Темзе, находится Виндзор, название которого, возможно, происходит от *windels-ora, что означает «место на извилистой реке». А словом withy в старину обозначали иву, которая частенько фигурирует в самых разных английских топонимах, например в названии уорикширской деревеньки Витибрук. Название Withywindle (Ветлянка) представляет собой отсылку к реке Чаруэлл и одновременно служит отражением двух ее основных отличительных черт — берегов, поросших ивами, и извилистого русла с медленным течением.
И хотя читателю так и не довелось узнать имя ведьмы, которая жила в ее водах, мы можем с полным основанием предположить, что она была гораздо более мирным созданием и у нее было куда больше шансов произвести на свет дружелюбную и человеколюбивую дочь, чем у злобной пожирательницы детей Пег Паулер. Последняя обитала в стремительной реке Тис, которая обрушивается вниз с вершины самого высокого водопада Англии Хай-Форс. Что до старца Ивы, то этот «древний неуемный дух», полный «плохой зависти к существам, вольно бродящим по земле», погружает своих жертв в сон, насылая на них дремоту, которой они не в силах сопротивляться, — так он может заманить хоббита в ловушку или утопить его в реке. Сильнее всего его чары действуют, как известно, в тихий летний полдень, когда солнце находится в зените, причем (как поговаривают) особенно опасны в это время местечки вроде Оксфорда, расположенные в речной долине.
Что до самого Тома Бомбадила, то он изначально был задуман как genius loci, то есть «дух места», причем под этим местом, как писал Толкин Стэнли Анвину (см. «Письма», № 19), подразумевались «(исчезающая) оксфордская и беркширская провинции». Эльфы во «Властелине колец» отзывались о нем как о «древнем» и «безотчем»; Бомбадил был единственным существом, над которым Кольцо не имело никакой власти, оно даже не могло сделать его невидимым. В то же время сила Тома «не в нем самом, а в земле», а Саурон «мучает и уничтожает даже горы». Том Бомбадил — это своего рода дух земли, душа самой природы, причем здесь мы вновь имеем дело с самым что ни на есть типичным англичанином — он жизнерадостный и шумный, настолько непритязательный, что порой выглядит настоящим оборванцем, чрезвычайно прямой и простоватый на вид, но в то же время вовсе не такой простак, каким кажется. Тот факт, что он изъясняется практически стихами, пусть и не всегда оформленными как поэтическая речь, и что хоббиты в его присутствии тоже вдруг «звонко распевают, словно петь было легче и проще, чем говорить», свидетельствует о том, что Бомбадил — это не лицедей, а существо, которое принадлежит ушедшей эпохе, когда между искусством и природой не проводилось никаких различий, а творить волшебство можно было просто словами, без всяких там посохов. Возможно, Толкин вдохновился певцами-заклинателями из карело-финского эпоса «Калевала», который вызывал у него огромное восхищение, и захотел написать нечто подобное на английском языке.
Из всех этих комментариев ясно, что за первые девять глав герои «Властелина колец» ушли совсем недалеко от тех мест, где жил Толкин. Им, конечно, удалось выбраться из Хоббитании, но, как уже упоминалось, и берег Ветлянки в Вековечном Лесу, и Могильники были очень привычным для Толкина пейзажем, откуда до его дома можно было прогулочным шагом добраться за день.
Прообразом для Пригорья (Bree) стал город Брилл в Бакингемшире. В одном Толкин мог быть уверен: это название было очень нетипичным и представляло безусловный филологический интерес, поскольку состояло из двух частей — bree и hill (холм). Однако в переводе с валлийского слово bree как раз и означает «холм». Следовательно, можно предположить, что прибывшие на эти земли англичане услышали это слово от местных жителей, использовавших его в качестве описания, но, приняв его за имя собственное, сочли нужным добавить пояснение, в результате чего и появился Bree-hill. Очень схожее словообразование Толкин использовал в «Хоббите», где таким образом появился Холм (The Hill), который, став названием, воспринимался читателем совершенно иначе, чем в качестве имени нарицательного, потому что теперь оно обозначало не все холмы подряд, а один конкретный холм, чего с обычными существительными не происходит.
Название Пригорье (Bree) также является отражением еще одной теории Толкина по поводу топонимов, о которой уже говорилось во вступительной главе. Теория заключается в том, что присущий топонимам «языковой стиль» наводит людей на определенные догадки. Толкин опробовал эту идею на практике, дав разбросанным в окрестностях Пригорья деревенькам названия по тому же самому принципу: Арчет (Archet) — от валлийского ar chet (лес), Овражки (Combe) — от валлийского cŵm (долина). Толкин хотел, чтобы по названиям топонимов было понятно, что местность вокруг Пригорья немного отличается от Хоббитании, и надеялся, что читатели проявят в этом вопросе достаточную проницательность. Попутно ему, разумеется, удалось сделать свое Средиземье еще более правдоподобным и богатым на самые различные топонимы. Таким образом, значительная часть этой, казалось бы, бесполезной работы по подбору имен и составлению карт принесла свои плоды.
