Видите, вопреки утверждению литератора В. Шевчука ученый В. Русановский не усматривает существенной разницы между «книжно-русским» и живым устным языком. Точно такого же мнения придерживался и академик И.И. Срезневский. Это был один язык, которым пользовались не только князья, ученые мужи и т. п., но и все слои населения всей Русской земли.
Тут Вы, пан Кравчук, можете мне возразить: как же можно утверждать, что и на юге, и на севере разговаривали на одном древнерусском языке, если сейчас на Украине употребляют украинский, а в России русский язык? Между двумя этими родственными языками имеются очень существенные различия. Откуда эти различия взялись, если раньше разговаривали везде на одном языке? Это очень хороший и дельный вопрос, но я знаю, как на него ответить.
Во-первых, никто и не утверждает, что язык новгородских и киевских жителей был в точности одинаков. Нет, местные диалектные отличия, безусловно, существовали. Но эти местные диалектные отличия ни в коей мере не дают основания для того, чтобы говорить о разных языках. «Восточные славяне древнерусский язык считали единым для всей своей народности» (В.В. Нимчук «Происхождение и развитие языка украинской народности». Киев, 1990). «В связи с формированием древнерусской народности, складывался и общий по своему происхождению, характеру живой язык этой народности, который на разных славянских землях имел местную окраску, диалектные отличия. Древнерусский литературный язык развивался на общенародной восточнославянской языковой основе» (К.Г. Гуслистый «К вопросу о формировании украинской нации». Киев, 1967, с. 6).
Чтобы уяснить, что же привело в последующем к возникновению заметных отличий между украинским и русским языками, одних местных диалектных отличий явно мало, тем более что с принятием христианства и обретением письменности возникла мощная тенденция к размыванию и нивелированию диалектных черт, к унификации языка на разных землях Киевской Руси. Существовал, без сомнения, некий механизм, или процесс, который, по какой-то причине возникнув и окрепнув, постепенно привел к нынешним отличиям между русским украинским языками.
Вновь цитирую В. М. Русановского:
«Древнерусский язык далек от специфики современных украинских говоров, и нужно поэтому признать, что словарь последних во всем существенном, что отличает его от великорусских говоров, образовался в позднейшее время» (там же, с. 27).
Что же это был за механизм и когда он начал действовать, продуцируя и наслаивая отличия между украинским и русским языками? Не сомневаюсь, что Виталий Макарович Русановский знает это очень хорошо. И, тем не менее, он никак не уточняет это «позднейшее время». Здесь, я думаю, мы имеем дело с одним из самых жестких табy, когда-либо существовавших в науке: в украинской филологии действует негласный запрет не только ссылаться, но даже и упоминать это самое «позднейшее время». Но я не ученый-языковед и поэтому не обязан считаться с этим вредоносным для науки запретом, мешающим представить историю возникновения украинского языка в истинном свете.
Что же это был за механизм и когда он начал действовать, продуцируя и наслаивая отличия между украинским и русским языками? Не сомневаюсь, что Виталий Макарович Русановский знает это очень хорошо. И, тем не менее, он никак не уточняет это «позднейшее время». Здесь, я думаю, мы имеем дело с одним из самых жестких табy, когда-либо существовавших в науке: в украинской филологии действует негласный запрет не только ссылаться, но даже и упоминать это самое «позднейшее время». Но я не ученый-языковед и поэтому не обязан считаться с этим вредоносным для науки запретом, мешающим представить историю возникновения украинского языка в истинном свете.
Давайте сначала посмотрим, чем отличается современный украинский язык от современного русского. Оставим в стороне такие не очень существенные в данном случае признаки вроде манеры произношения некоторых звуков и констатируем лишь главное: основные отличия заключаются в том, что в украинском языке для обозначения некоторых предметов и понятий применяются другие, непохожие на русские слова. Вот для примера несколько таких слов: випадок — случай, влох — итальянец, коштoвний — ценный, дзьоб — клюв, затoка — залив, зухвaлість — дерзость, чекaти — ждать, неділя — воскресенье, посaда — должность… Таких примеров можно было бы привести очень много.
Спрашивается, откуда, из какого источника и когда попали все эти слова в украинский язык и почему они миновали русский? Человеку непредвзятому, ставящему научную добросовестность выше национально-патриотических или политических соображений, ответить на этот вопрос нетрудно, ведь сразу обращает на себя внимание то, что почти все специфически украинские слова, то есть те, что отличают украинский язык от русского, имеют польское происхождение. Вот, скажем, как звучат на польском языке слова из вышеперечисленного примера: wypadek, wloch, kosztowny, dziob, zatoka, zuchwalosc, czekac, nedziela, posada… Вот вам и расшифровка таинственного понятия «позднейшее время»: это более чем трехсотлетнее польское господство над отторгнутой юго-западной частью бывшей славянской державы Русская земля (Русь, Киевская Русь). Именно в этот исторический период, а не в допотопные времена, образовались значительные лексические отличия украинских говоров от великорусских, как справедливо указывал В.М. Русановский. Это и был тот самый механизм или процесс, о котором я писал выше и который я называю «украинизацией» славянорусского языка (по сути же элементарным ополячиванием). Следовательно, появление и развитие украинского языка нельзя датировать ранее начала действия механизма (процесса) ополячивания славянорусского языка. Можно, конечно, встать на путь весьма «патриотического», но с научной точки зрения абсолютно бессмысленного утверждения, будто и санскрит, и все славянские, да и все индоевропейские языки произошли от украинского, что Ной разговаривал, а Овидий писал стихи на украинском языке и т. п., но давайте будем не «патриотами», а реалистами. А реальность, нравится она или нет, заключается в том, что несколько столетий польского господства не могли не оставить ощутимого следа в языке покоренного народа. Если бы наши языковеды не испытывали ложного стыда перед этой объективной исторической реальностью, они легко могли бы установить этапы и темпы украинизации славянорусского языка, ведь только совсем уж слепой не видит, что чем старше письменный документ, тем меньше его язык напоминает украинский. Они бы поняли, что украинизация нашего языка происходила во времени так медленно и незаметно, что люди, которые уже разговаривали на вполне сформировавшемся украинском языке, по-прежнему считали и называли его русским (руським).
Итак, возникновение украинского языка — это следствие ополячивания славянорусского языка. Но почему получилось так, что он распространился преимущественно в сельских местностях, в то время как в городах продолжал сохраняться русский язык? Знаю, знаю, пан Кравчук, тут Вы непременно воскликните: «Так это же вследствие русификации!» О русификации поговорим дальше, а сейчас лишь отмечу, что постоянно твердить о мнимой русификации и полностью замалчивать предшествующую ей действительную полонизацию нашего языка — значит вполне сознательно отказываться от реальной действительности, от правдивого освещения истории возникновения украинского языка в угоду национал-патриотическим воззрениям.
Для того, чтобы четко уяснить, почему украинский язык распространился преимущественно в сельских местностях, придется вспомнить некоторые вехи нашей истории, начиная с того момента, когда земли бывшей Руси оказались разорванными между татаро-монголами, литовцами и поляками. Юго-западная часть державы, получившая впоследствии название Малая Русь и затем Украина, оказалась вначале под литовским, а позже под польским господством. «Русская народность сразу же попала в тяжкую зависимость от польской народности… Эта Русь подчинилась польским законам, а, следовательно, и влиянию польской культуры. Объединение с Польшей вызвало глубокие изменения в жизненном укладе южнорусского общества. Южнорусское население края почти полностью превратилось в зависимых, крепостных земледельцев… Самым характерным было то, что из Польши на Украину настежь распахнулись двери и сюда хлынула шляхта, как и два столетия тому она хлынула на Галичину… На начало XVII столетия заселение Украины так усилилось, что польские писатели называют ее «добычей польского плуга» (А.Я. Ефименко «История Украины и ее народа». Киев, 1992, с. 39, 45, 73, 82, 83).
Или вот еще цитата: «Нахлынула масса мелкой шляхты в роли панских администраторов, управителей поместий, арендаторов» (Д. Дорошенко «Очерк истории Украины». Киев, 1991, т. 1, с. 142).
