Ознакомительная версия.
Сторонники авторства Оксфорда не останавливаются на уничижительных характеристиках Шекспира, они приводят в пример путешествия графа Оксфорда по Италии и утверждают, что действие шекспировских пьес происходит именно в тех городах, которые посетил на своем пути де Вер. Как-то: Венеция, Милан, Флоренция, Падуя, Верона. Однако «отличный» довод! И поныне – эти города, жемчужины Италии, в планах любого, кто хотел бы ее посетить.
«Доктор Иган[56] добавляет: «существуют детали, которые требуют информации, полученной из первоисточника, например, знание картин Джулио Романо, известного сегодня как скульптора, но в его дни известного своими картинами, а Шекспир показывает знание этого факта»[57].
Не претендуя на истину в последней инстанции, автор данной книги, тем не менее, осмелится поспорить с уважаемым ученым. Джулио Романо и по сей день считается выдающимся художником, учеником Рафаэля, и архитектором, но никак не скульптором. И далее, про упоминание этого имени Шекспиром в пьесе «Зимняя сказка». Сначала процитируем крохотный пассаж, посвященный итальянскому мастеру:
«Принцесса узнала, что у Паулины есть статуя ее матери, над которой много лет трудился великий итальянский мастер Джулио Романо: когда бы он имел возможность оживлять свои статуи, он мог бы соперничать с природой и ее мастерством, – до того он близок к натуре. Его Гермиона так схожа с настоящей Гермионой, что, по словам тех, кто видел статую, хочется с ней заговорить и ждать ответа»[58].
Трудности перевода? Нет, в английском варианте тоже упоминается статуя. «Героиня, Гермиона, пусть будет дочерью русского царя. Когда же понадобится сказать о том, что скульптор изваял ее статую, то этим скульптором будет итальянец Джулио Романо. Так нужно тоже для большей красочности рассказа. Какая смесь имен, названий и понятий!» – пишет в своей статье известный шекспировед А. Аникст, оправдывая вольности Шекспира.
Вернемся к словам редактора журнала «The Oxfordian», журнала, который с 1998 года издается в Америке и призван освещать вопросы, связанные с творчеством Шекспира. Заметим, словам цитируемым, словам, не оставшимся незамеченными. Во-первых, Шекспир упоминает именно скульптуру, а не картины. Во-вторых, в этом-то и суть проблемы: драматург, оставаясь верным себе, с легкостью нанизывает фразу за фразой, не смущаясь ни на секунду. Да, если бы у него были глубокие знания графа Оксфорда, он бы подобную ошибку никогда не допустил. Граф упомянул бы другого итальянского скульптора, который действительно скульптором и являлся. Шекспир, видимо, где-то услышал имя умершего в 1546 году, как минимум за пятьдесят лет до написания «Зимней сказки», художника. Он точно не знал, в какой области творил Джулио Романо, решил, что тот скульптурой мог «баловаться» вполне, и без зазрения совести вставил имя в пьесу.
Обычной публике, стоявшей в партере, тем более не было известно имя итальянца. Да и не несет оно в пьесе никакой нагрузки, кроме упоминания на итальянский манер звучащей фамилии. Почему же перевираются так очевидно факты? Наверное, редактор американского журнала, как в свое время Шекспир, рассчитывает на незнание читателями итальянского художника и на то, что не самую известную пьесу драматурга они просто-напросто не читали и не видели в театре.
Редактор журнала засыпает журналиста BBC все большим количеством «фактов»: в «Гамлете» упоминаются пираты, а Оксфорд в свое время попал в их лапы; характер Гертруды (матери принца датского) писан не с кого-нибудь, а с королевы Елизаветы. И далее журналист приводит высказывание другого исследователя вопроса Марка Андерсена, представителя американской прессы, также не поленившегося написать книгу о Шекспире: «25 % отметок в библии де Вера – это те же места, на которые ссылается Шекспир», и добавляет, что если смотреть на работы драматурга, сфокусировавшись на биографии де Вера, то мы четко там ее проследим[59].
Интересное замечание. На одни и те же места в Библии ссылаются люди на протяжении тысячелетий, а некоторые детали своей биографии многие находят в произведениях гениальных авторов, которые потому гениями и считаются, что пишут словно о каждом из нас. Еще следует учитывать аллегоричность стиля Шекспира, его манеру отрывать повествование от исторических реалий, придавать ему смысл, понятный не только королям и знати, а обычным людям, причем давно уже не бьющимся на шпагах и не шелестящим длинными юбками по коридорам дворцов…
Шекспира американские исследователи называют «темным», «невежественным» человеком, не имевшим возможности получить необходимые знания для своих пьес. Странно, но школу латинской грамматики не принимают во внимание, а ее одной было достаточно, чтобы писать пьесы «по мотивам» иных давно написанных книг. Никаких особенных знаний не нужно – стоит лишь прочесть пьесы, и это становится понятным. Никаких, кроме знания человеческой природы, тонкого понимания характеров героев, мотивов их поступков, эмоций и чувств окружающих тебя людей. Для этого не надо ехать в Италию, достаточно видеть боль утраты, испытываемую другими, ощущать ее самому. Недаром мы говорили о чуме – смерть была повсюду, она преследовала людей по пятам. Материала для трагедий было более чем достаточно, а личные трагедии в жизни Шекспира лишь добавляли к грустному опыту чужих людей огромную долю собственной боли. Да и комедия не пряталась, и найти ее мог Шекспир везде: в трактирах, на улицах, в театре царили не только слезы и печаль.
Вольности интерпретации исторических событий граф Оксфорд не позволил бы себе в той степени, в которой позволял себе «невежда» Шекспир. Никогда в пьесах драматурга не искали исторической достоверности. Владимир Высоцкий в трагедии «Гамлет» выходил на сцену театра на Таганке в джинсах – и ему это прощали, потому что слова, написанные Шекспиром, имеет полное право произносить великий актер хоть в рубище, хоть в джинсах, хоть в старинном костюме.
О, если б только время я имел!
Но смерть – тупой конвойный и не любит,
Чтоб медлили, – я столько бы сказал…
Но пусть и так. Все кончено, Гораций.
Ты жив. Расскажешь правду обо мне
Непосвященным[60].
Глава 3
Сонеты: нумерология и странные инициалы
Граф Оксфорд умер в 1604 году, но американских исследователей этот факт не смущает. Да, Шекспир удалился на покой в Стратфорд в 1613 году, успев после смерти Оксфорда написать около десяти пьес (точные даты написания всех произведений неизвестны, но некоторые были опубликованы или остались свидетельства их постановки в театре). Но и этому находится объяснение: вдова графа продавала дом, в котором они жили, напоследок переворошила там вещи и нашла еще пару пьес, сдала их привычно Уильяму: на, дорогой друг, напоследок… Оставим, впрочем, прах несчастного графа Оксфорда покоиться с миром. Детали его биографии недаром здесь были приведены: пусть читатель судит сам, мог ли этот человек зачем-то писать за Шекспира.
* * *
Сонеты в количестве сто пятьдесят четыре штуки тщательно нумеровал и тематически озаглавливал не Шекспир. Даже точная дата их написания неизвестна. Предполагают, что писать сонеты Шекспир начал в то же время, когда писал поэмы, посвященные графу Саутгемптону. Именно по этой причине считается: те сонеты, в которых автор обращается к молодому человеку, созданы в честь графа. Таинственные инициалы, поставленные автором, лишь добавляют сумятицу в головы читателей и исследователей его биографии. WH, однако, как ни верти, возвращают к Саутгемптону. Его полное имя звучит как Henry Wriothesley, 3d Earl of Southampton. Не исключено, что Шекспир использовал инициалы графа, именно в такой последовательности указав их в посвящении.
Вторым претендентом на инициалы является еще один покровитель Шекспира, правда, более позднего времени, времени, когда Саутгемптон попал в Тауэр и не мог помогать своим подопечным из мира искусства. Следующего графа звали William Herbert, The Earl of Pembroke. Его инициалы точно повторяют буквы, выведенные автором сонетов, да и первое фолио с пьесами Шекспира, опубликованное после смерти драматурга, его друзья посвятили Уильяму Герберту. Сей факт позволяет предполагать, что посвящение появилось не случайно – Герберт еще был жив в момент публикации фолио и мог сполна его оценить. Тем не менее, не все так однозначно. Друзья драматурга имели основания посвятить фолио тому, кто оказывал покровительство им в большей степени, нежели Шекспиру. А инициалы в той же степени подходят графу Саутгемптону, как и графу Пембруку. Но на последнем все-таки следует остановить наше внимание.
Граф родился в 1580 году и считался весьма образованным человеком. Он являлся почетным ректором Оксфордского университета, где основал собственный колледж. Но личная жизнь графа изобиловала интересными поворотами. Сначала он отказался жениться на дочери пресловутого графа Оксфорда, Бриджит де Вер, не получив причитающиеся ему деньги, которые давали за девушкой, сразу же в полном объеме. Когда ему исполнилось двадцать, на сцене появилась вторая претендентка на звание Dark Lady шекспировских сонетов. Первой, как мы помним, была возлюбленная графа Саутгемптона, Элизабет Вернон. Итак, второй стала возлюбленная графа Пембрука, Мэри Фиттон.
Ознакомительная версия.
