Так что если ключевое слово еще не подоспело, то не молчите и не говорите околесицу, а, умно выжидая, вставляйте «набивочные выражения», о которых мы говорили в главе о заучивании лексики. Таких выражений можно набрать на целый словарь. Этот международный прием переводчиков-синхронистов не «запрещенный прием», тем более что ораторские выступления, как правило, содержат подобных выражений куда больше, чем любая другая речь.
Порядок слов, как известно, в разных языках неодинаков. С немецкого переводить трудно потому, что в этом языке преобладают чрезвычайно длинные предложения, называемые «коробочными» (Schachtelsätze), потому, что из-за вынесения на последнее место в придаточных предложениях глагольной части сказуемого, в главных предложениях – приставки и отрицания, а в составных глагольных конструкциях – основной части предложения как бы вкладываются друг в друга. Надо добавить сюда еще длинные распространенные определения, стоящие перед определяемым словом, и мы получим картину стиля, который считается «научным» и как бы придает вес словам говорящего. То, что в немецком – вопрос стиля, в японском, например, единственная возможность! Этот язык вообще не знает придаточных предложений.
Синхронный перевод – работа бригадная. Партнер по кабине не только подменяет своего товарища, когда тот устает, но и помогает ему в переводе, в поиске нужных выражений; синхронный перевод – это взаимная моральная поддержка, умение ободрить друг друга, создать общее спокойное, веселое настроение в кабине.
При описании красот и трудностей нашей работы позвольте мне указать еще на один фактор. Международные встречи стали ныне будничными формами технического, экономического, научного и политического сотрудничества. Крупные международные организации, такие как ЮНЕСКО, созывают свои совещания ежегодно. Ежегодно собираются ассамблеи многочисленных отраслевых международных объединений, профсоюзов, организуется бесчисленное количество встреч для обсуждения вопросов политической и экономической жизни между представителями социалистических стран. Участники таких совещаний не только уже давно знают друг друга в лицо, но знакомы и с характером подхода отдельных лиц к различным вопросам, с их мнениями относительно общих проблем. Беда только в том, что последняя конференция по данной теме прошла в Барселоне, предыдущая – в Москве, а нынешняя проходит в Будапеште. Вопрос имеет свою историю, каждый из этапов которой переводили разные переводчики. И теперь бедный венгерский переводчик мучается, пытаясь найти концы идущего спора…
Преодолеть эти многочисленные трудности, как всегда, помогает любовь к профессии. Своим горьким хлебом мы гордимся. Есть у нас только одна-единственная просьба, скорее пожелание, обращенное к тем, кому мы так верно служим, – специалистам: не считайте нас «необходимым злом».
От тропика Рака до Северного полярного круга
Жизнь переводчика поучительна и богата впечатлениями, то радостными, то заставляющими задумываться. Наверное, нет такой краски, которая отсутствовала бы на палитре переводческой профессии. Бывало, что мое ремесло казалось мне утомительным, но скучным – никогда.
Сейчас мне часто вспоминается одна новелла Мора Йокаи, которую я впервые прочла еще в детстве. Героиня ее – русская девушка, которой вместе с подругами удалось бежать с царских оловянных копей. Без воды и пищи группа беглянок странствует по Сибири, по бездорожью; в отчаянии просят они помощи у всевозможных богов. И вдруг они натыкаются на заброшенную могилу. Девушка бросается перед ней на колени и восклицает: «О дан олик пюкатидель волапюкен!» (Цитирую по памяти, может быть, неправильно. Если кто знает волапюк, прошу исправить.) Другие тоже становятся на колени, думая, что их подруга обратилась к новому, более мягкосердечному богу. Но девушка возносит хвалу своему учителю, который занимался с нею волапюком – этим международным искусственным языком: надпись на могиле, сделанная на волапюке, в точности описывает путь, ведущий из тайги. Маленькая группа беглянок спасена.
И я тоже бесчисленное количество раз превозносила в мыслях ту невидимую руку, которая вывела меня на широкую и радостную дорогу изучения иностранных языков. Даже если и не говорить о преисполненных радости часах вольного бродяжничества, то сколько удивительных событий и впечатлений найдено мною за воротами, ведущими в большой мир! Я побывала почти во всех странах Европы, в большинстве стран Азии, во многих странах Африки, а также в Северной и Центральной Америке. В мае 1969 года я была в районе тропика Рака, а в августе перешагнула Северный полярный круг на территории Финляндии.
Когда я достигну того возраста, когда даже человек с таким тренированным артикуляционным аппаратом, как фонетист, половину всех звуков будет произносить одинаково, то эти воспоминания будут согревать мое одряхлевшее сердце.
Когда меня начинают расспрашивать о впечатлениях, я вспоминаю пару встреч. Расскажу о них в хронологическом порядке.
В 1959 году вместе с венгерской делегацией я побывала в Ханое. Одним из пунктов программы была встреча с Фам Ван Донгом, премьер-министром Демократической Республики Вьетнам. Прием был рассчитан на 10 минут, и я думала, что беседа будет проходить в «общепротокольном» духе. Однако все произошло не так. Премьер-министр по очереди и по имени обратился ко всем присутствующим с просьбой рассказать, что интересного и достойного удержания в памяти видели члены венгерской делегации во Вьетнаме, а также какие заметили недостатки, которые необходимо исправить. Встреча растянулась на час. Фам Ван Донг внимательно слушал, расспрашивал, и во мне росло ощущение, что все мы присутствуем на уроке истории.
На другой встрече речь шла не о настоящем, а о прошлом, о самом отдаленном прошлом человечества, скрытом от нас в туманной дали многих веков, – о зарождении жизни на Земле. Признанными экспертами в этом вопросе являются советский академик А. И. Опарин и англичанин Дж. Д. Бернал. Оба ученых встретились в Венгрии. Мне повезло: их беседу переводила я. Я была потрясена не только их головокружительной эрудицией, но и чувством юмора. По одному из вопросов Бернал никак не мог принять аргументы своего собеседника. «Давайте сойдемся в таком случае на том, что мир создан Богом!» – воскликнул он.
«Или на том, что жизни на Земле нет!» – отпарировал Опарин. Прощаясь с ними, я попросила разрешения задать один вопрос. «Не стесняйтесь!» – подбодрили они меня. Я обратилась к профессору Берналу, который, как мне было известно, считается крупным специалистом по машинному переводу, и попросила, чтобы он не спешил совершенствовать установки машинного перевода, ибо мы, переводчики, останемся тогда без хлеба. Он рассмеялся и утешил меня тем, что машинный перевод еще долго не сможет заменить человеческий, и в доказательство этому рассказал следующую историю.
Машина перевела на русский язык английское предложение Out of sight, out of mind. В переводе на немецкий оно значит Aus den Augen, aus dem Sinn, а по-русски «С глаз долой – из сердца вон». И так как машина есть машина, то, переведя первую часть фразы «вне поля зрения», она аналогично перевела и вторую часть предложения – «вне памяти». При проверке русский перевод запустили вновь в машину, получили обратный перевод на английский: Invisible idiot («невидимый идиот»).
Многие спрашивают, почему переводчиков не так много, раз эта профессия столь интересная. Объяснение этому, мне кажется, очень простое: слишком много всевозможных требований, предъявляемых к переводчику. В первую очередь от него требуется молниеносно мыслить, быть при этом невозмутимо спокойным, обладать хорошей нервной системой и желанием постоянно учиться. Тридцать-сорок раз в году переводчик «сдает экзамен» перед «международной комиссией» по таким далеко отстоящим друг от друга предметам, как диагностика опухолей мозга и применение математических моделей в сельском хозяйстве, механические свойства материалов, подвергнутых нагреванию, и перспективы развития алеаторной музыки.
