ярких событий в русскоязычной литературе последних десятилетий.
Согласно официальной версии, автор (между прочим, правнучка выдающегося живописца Мартироса Сарьяна, да и сама по специальности – художник-мультипликатор) трудилась над своим эпическим полотном около 18 лет. На самом деле основная часть книги была написана в период с 1991 по 1998 год, после чего рукопись ушла гулять по рукам друзей, знакомых, знакомых друзей и друзей знакомых. Удивительно, но факт: Петросян не особо верила в возможность публикации, да и, похоже, не слишком к ней стремилась. В итоге десять лет (!) спустя роман попал в руки представительнице одного из издательств, произвел на нее сильное впечатление, но поскольку не был даже подписан, последней пришлось «отматывать» читательскую цепочку назад, чтобы добраться до автора.
Едва увидев свет, роман с ходу получил «Русскую премию», вручаемую за лучшее произведение, написанное по-русски автором, проживающим вне территории России, стал призером «Большой книги» в номинации «Приз читательских симпатий», а также удостоился целого ряда наград в области фантастики – как российских, так и международных, включая одну из самых престижных отечественных НФ-премий – «Странник».
К настоящему времени книга переведена на десять языков: итальянский, венгерский, польский, латышский, испанский, французский, македонский, чешский, английский и болгарский.
Так что же это за книга такая, которую воспринимают всерьез решительно все, кроме самого автора? «Омут, чертов омут!» – воскликнула по поводу нее одна из рецензенток. Целиком и полностью согласен: ей-богу, лучше не скажешь. Только начал читать, едва вчитался – и все: провалился с концами, ушел без плеска на дно. Прочел – как с горочки спустился. Или, точнее, свалился. Но об этом – чуть позже.
Меж тем начало романа не предвещает ничего экстраординарного. Какой-то закрытый интернат, куда родители скрепя сердце сдают своих неудавшихся по тем или иным причинам отпрысков: слепых, ампутантов, колясочников. Очень, знаете, неуютное начало. Так и чувствуется, что автор вот-вот начнет сползать в тошнотворно политкорректное расшаркивание перед людьми с ОВЗ, сияя наклеенной улыбкой на резиновом лице, или, еще хуже, примется по-бабьи стенать и заламывать руки по поводу бедных малюток: мол, и так-то Господь обидел, а тут еще и родители-изверги… Не понаслышке знаю, что такое коррекционная школа-интернат, поэтому испытывал почти спортивный интерес: ну, что там автор выдумает эдакого, чем сумеет удивить?
И Мариам Петросян меня удивила. Не имею чести быть знакомым с автором лично. Говорят, милейшая, обаятельная женщина. Охотно верю. Однако книгу она написала абсолютно мужскую – в хорошем смысле этого слова. Брутальная, жесткая, местами даже жестокая проза, где эмоции и переживания насухо отжаты из текста и оставлены исключительно на усмотрение читателя: хотите – сочувствуйте, хотите – нет. Я сочувствовал. Порой не хотел даже, но все равно сочувствовал. Чем-то эдаким автор взяла меня за жабры – заставила проникнуться.
Странное дело: в качестве едва ли не главного своего литературного ориентира и учителя Петросян упоминает… Макса Фрая. Не могу похвастать глубоким знанием творчества этого загадочного (или уже не загадочного) писателя, однако то, что довелось прочесть, сформировало у меня вполне определенное читательское впечатление. Да, очень даже неплохая, местами так прямо очень даже хорошая, однако все-таки вполне себе коммерческая проза. Если Мариам Петросян ставила перед собой задачу написать нечто подобное, значит, книга ее удалась вопреки оригинальному авторскому замыслу. Такое, знаете, тоже бывает. Кен Кизи, когда писал свое легендарное «Кукушкино гнездо», плотно сидел на амфетаминах и хотел написать психоделический, «торчковый» роман, где главным героем должен был стать страдающий шизофренией Вождь Метла. А получилось вместо этого глубокое психологическое исследование, философский трактат о свободе воли и сатирическая социальная притча.
Честно говоря, было у меня опасение, что роман «Дом, в котором…» не так поймут. Что воспримут как обычный масслит, 3D-шную бродилку-квест, подростковую фэнтези: налепят фанфиков, навыпускают компьютерных игрушек, а то еще и ролевики к делу подключатся… К счастью, обошлось. Видимо, сработало то обстоятельство, что автор сделала своих героев неприкасаемыми, изгоями, находящимися вне каст и классов париями. Трудно судить, насколько осознанным был этот шаг, но он, безусловно, уберег «Дом» от чрезмерной и абсолютно ему не нужной коммерциализации. Одно дело наряжаться эльфами, гномами или даже орками. А вы попробуйте перевоплотиться в слепого, безрукого (не путать с Сергеем Безруковым – в этого-то всегда пожалуйста – он и сам в кого хочешь перевоплотится) или, скажем, в инвалида-колясочника. Как-то не хочется, да?
Вернемся к тому, с чего начали. На самом деле герои Петросян не нуждаются в жалости, по ним не надо – да просто не получится – лить слезы! Они не убогие, не инвалиды, не бедные сиротки, брошенные кукушками-родителями. Они – сверхсущества. Но дальше – тс-с-с-с! Прочее уже будет спойлером.
Скажу лишь, что, добежав до конца этого марафона, замер, балансируя, будто на краю пропасти. А в голове гулко стучало: «И это – все? А как же дальше?» Потому что азарта, запала, набранной инерции хватило бы еще на одну такую же книгу. Или даже не на одну. Но Мариам Петросян заявила однозначно: продолжений и вообще других книг не будет. И пока слово свое держит (представляю, как выкручивали ей руки издатели!). Держит и, надеюсь, сдержит. А в глубине души чей-то тихий голосок малодушно шепчет: «А может? А вдруг? Ну что ей, жалко, что ли?»…
Отдельное спасибо Игорю Князеву: здорово читает, ничего не скажешь. Пробубни тот же текст какой-нибудь другой диктор – всю бы магию убил. А тут – что доктор прописал.
Всего на данный момент существуют четыре аудиоверсии романа. Кроме вышеназванного Игоря Князева, книгу озвучили Ирина Ерисанова, Albert Kramer (в Сети его имя пишется именно так, а псевдоним это или просто латинская транскрипция настоящего имени, судить не берусь) и, наконец, известная телеведущая и диджей Тутта Ларсен (в миру – Татьяна Романенко). Каждый из вариантов имеет свои неоспоримые преимущества, поэтому рекомендовать какой-либо из них в пику всем остальным не стану. Слушайте сами, выбирайте, читайте.
Гузель Яхина. Зулейха открывает глаза. – М.: АСТ, 2015
Abre los ojos в переводе с испанского означает: «Открой глаза». Так называется один из фильмов режиссера Алехандро Аменабара. Впрочем, по сложившейся уже традиции ни сама кинолента, ни ее создатель не имеют ровным счетом никакого отношения (за исключением некоторого созвучия названий) к теме нашего сегодняшнего общения. А тема эта – дебютный роман молодой россиянки Гузель Яхиной «Зулейха открывает глаза».
Книга эта в буквальном смысле взорвала общие представления о современной отечественной литературе – о целях ее и задачах, о масштабах и возможностях.
