Идея славянской общности особенно ярко проявилась в 80-е гг. на страницах журнала «Люблянский звон», который стремился как можно шире знакомить читателей с культурной жизнью других славянских народов, их достижениями в области литературы, изобразительного искусства, славистических исследований. С самого начала издания «Люблянского звона» в нем печатается информационный материал о русской литературе, а с 1883 г. русская литература представлена в журнале и более фундаментально – подробными монографическими статьями К. Штрекеля и Ф. Целестина о некоторых крупнейших русских писателях и отдельными переводами произведений русской литературы несмотря на то, что публикация переводов не входила в программу журнала.
В целом 1850-1880-е гг. можно охарактеризовать как чрезвычайно продуктивный период словенской литературы, когда ею были успешно освоены новые жанровые формы (роман, сатирическая утопия, историческая драма), активно развивалась литературная критика, шло постепенное упрочение реалистических тенденций.
Часть III
Литература на рубеже XIX–XX вв. (1890–1918)
Реализм, натурализм, модерн
Последнее десятилетие XIX – начало XX в. явились важным, во многом переломным этапом в истории словенской литературы. Специфика этого этапа у словенцев, как и у других южных славян, определяется значительным усложнением и ускорением литературного процесса, его все более отчетливой синхронизацией с общим литературным развитием европейских народов; преодолевается отставание и в художественно-эстетической сфере – словенская литература обогащается блестящими достижениями, непреходящими художественными ценностями. Значительно расширяются, становятся более многообразными ее связи с другими литературами. В своей основе эти изменения обусловлены общественно-историческими факторами, хотя соотношения между ними и развитием искусства становятся все более сложными и противоречивыми, что вообще характерно для этой эпохи. Последствия все еще не решенного национального вопроса, неравноправное положение словенцев в Австро-Венгрии продолжают неблагоприятно сказываться на их экономической, политической и культурной жизни. Обостряются идеологические и политические противоречия, связанные со все более интенсивным развитием капиталистических отношений, происходит расслоение деревни. Постепенно растущий, хотя все еще немногочисленный пролетариат начинает сознавать себя организованной силой, чему способствует образование социал-демократической партии (1896). В стане словенской буржуазии – нерешительной, склонной к компромиссам с верхами господствующей нации – обостряется политическая борьба между двумя группировками, оформившимися в 1890-е гг. как партии либералов и клерикалов («национально-прогрессивная» и «католическая национальная», впоследствии переименовавшая себя в «словенскую народную»). Обе партии все более себя дискредитируют – выявляется демагогия, беспринципность, корыстность их политических манипуляций. Видную роль – идеологическую и политическую – по-прежнему играет католическая церковь. Она ведет борьбу за влияние на народные массы и агрессивно вмешивается в культурную жизнь словенцев, хотя клерикальный лагерь в это время уже не был монолитен. От консервативного ядра – воинствующих реакционных фанатиков – отходят демократически настроенные сторонники «христианского социализма», искренне желающие помочь своему народу, разоряющемуся словенскому крестьянству.
Это разнообразие общественно-политических позиций находит свое отражение в словенской периодике, в том числе в ведущих литературных журналах – на рубеже XIX–XX вв. именно идеологические принципы, а не эстетические программы и приверженность определенным литературным направлениям становятся основой их противостояния. Так, самый значительный литературный журнал «Люблянский звон», как и в предыдущий период, объединяет вокруг себя преимущественно либерально настроенных литераторов. Сходной ориентации придерживается и издававшийся с 1902 г. иллюстрированный журнал «Слован». Более левые, радикальные позиции занимает литературно-публицистический «социальный» (как значится на титульном листе) журнал «Наши записки» (1902–1922). Им противостоит издававшийся клерикально-католическими кругами литературный журнал «Дом ин свет», хотя иногда в нем печатались и писатели иных убеждений. Большая консервативность, догматичность, нетерпимость отличают журнал «Католишки обзорник» (1897–1906). В этих и других периодических изданиях отражается многообразная литературная жизнь Словении, получает дальнейшее развитие литературная критика, рецензируются, оцениваются – порой с противоположных точек зрения – важнейшие произведения писателей, нередко ведется острая полемика как по литературным, так и по некоторым социально-политическим вопросам.
В рассматриваемый период заметно возрастает общественная значимость литературы, обогащается ее содержание, отображение жизни становится более сложным и глубоким. Это относится и к способам обрисовки объективной действительности, и к раскрытию субъективного мира человека, внимание к которому заметно возрастает. Многоаспектность, различия в мировосприятии и способах отображения жизни связаны с возникновением новых литературных течений и стилей, которые наслаиваются на ранее существовавшие, вступают с ними и между собой в самые разнообразные сочетания и взаимодействия. В словенской литературе рубежа XIX–XX вв. сосуществуют и переплетаются элементы реализма, романтизма, натурализма, импрессионизма, символизма, а в 1910-х гг. и зарождающегося экспрессионизма, по-разному сочетаясь и варьируясь в творчестве одного писателя и даже в структуре одного произведения.
В конце 1880-х – 1890-е гг. как в поэзии, так и в прозе еще ощутимы очень живучие романтические традиции. Связь с этими традициями по-прежнему чувствуется в лирике С.Грегорчича, хотя в целом его творчество, имеющее и определенные реалистические элементы, не вписывается в рамки романтизма. В 90-е гг. для наиболее талантливых писателей романтические традиции нередко служат отправным моментом в поисках новых художественных средств, смыкаются с новыми стилевыми элементами. У второстепенных литераторов эти традиции приобретают характер эпигонства.
Длительное, устойчивое существование романтических (и даже предромантических) элементов в словенской литературе отражается на некоторых типологических особенностях словенского реализма[96]. формирование которого определяло магистральное направление литературного процесса в предыдущий период. В конце 1880-х – начале 1890-х гг. реализм развивается еще в прежнем русле. Это в первую очередь относится к творчеству Я. Керсника, наиболее видного словенского прозаика-реалиста XIX в. Важную роль в творческом становлении Керсника сыграла вытекающая из характера его дарования и специфических особенностей развития словенской литературы предрасположенность к восприятию Тургенева – едва ли не самого популярного из зарубежных писателей в Словении тех лет, много переводившегося на словенский язык[97]. Активное усвоение на разных структурных уровнях тургеневских художественных компонентов особенно отчетливо проявилось в творчестве Керсника – повести «Рошлин и Верьянко» (1889)[98], отчасти романе «Выскочки» (1893), цикле рассказов «Картины из крестьянской жизни» (1882–1891). Это относится и к ряду произведений Франа Детелы (1850–1926), включая его лучшую повесть «Тройка» (1897). Связи с творчеством Тургенева проявляются позже и у некоторых писателей более молодого литературного поколения, в частности в произведениях Франца Ксавера Мешко (1874–1964)[99].
Другую разновидность словенской реалистической прозы, в какой-то степени соотносящуюся с традицией, идущей от Юрчича, представляет творчество И. Тавчара, одного из лидеров словенских либералов, писателя яркого самобытного дарования, темпераментного и цельного как художественная личность. В реалистической ткани произведений Тавчара еще кое-где возникают романтические вплетения, проявляющиеся порой в самом мироощущении писателя, в его склонности к отображению исключительных судеб, к трагедийности, резким контрастам. Наряду с драматическим началом в произведениях Тавчара обычно присутствует светлая, исполненная оптимизма любовь к родному краю. Наиболее полно талант прозаика раскрылся в воплощении национальной истории. Следуя традиции, заложенной Юрчичем, он в своих исторических произведениях удачно соединяет беллетристический («массовый») потенциал жанра и натуралистический историзм, с помощью которого воссоздаются особенности местного колорита. Первым историческим романом, в котором писатель взглянул на словенское прошлое с реалистических позиций, стал роман «За кулисами конгресса» (1905–1908), где сделана попытка интегрировать словенскую общественную и бытовую ситуацию в систему координат европейской политики первой четверти XIX в. и тем самым актуализировать политические проблемы современности. В центре романа находится конгресс лидеров Священного союза императоров России и Австрии и прусского короля, проходивший с января по май 1821 г. в Любляне (Люблянский или Лайбахский конгресс), в ходе которого была определена европейская политическая стратегия второй четверти XIX в. Художественная хроника люблянской встречи монархов и дипломатов, показанная в романе глазами провинциальных обывателей, дает представление не только о масштабе и важности события, но и о быте и нравах тогдашней Любляны. При этом автор, с одной стороны, опирался на документальные свидетельства (дневники Ф. Рихтера, выдержки из газетной периодики), с другой – давал волю своей романтической фантазии в описаниях люблянских любовных похождений императора Александра I или князя Меттерниха. Иногда с юмором, но чаще с пафосом Тавчар описывает, как высокие гости прибывали в город, где селились, как их встречали горожане, оказавшиеся, пожалуй, впервые в истории в эпицентре важнейших событий своего времени. Население города выросло почти на пятьсот человек (только в свиту австрийской императорской четы входило свыше двухсот сопровождающих), их надо было обслуживать, соответственно доходы люблянцев возросли. Военные парады, театрализованные представления и церковные торжества сменяли друг друга. В романе представлен ряд ключевых исторических фигур постнаполеоновской эпохи, среди которых, помимо вышеназванных, – король неаполитанский Фердинанд IV, герцог монденский Франц IV, министр иностранных дел России граф К. В. Нессельроде и др. Внешняя атрибутика, костюмы, манеры, речь персонажей говорят о том, что автор изучал изображаемую эпоху, знаком с рядом документов. На страницах романа мимоходом появляется и гимназист старших классов, с любопытством наблюдающий за происходящим, – Ф.Прешерн. В дальнейшем историческая тема найдет развитие в лучшем романе писателя «Хроника усадьбы Высокое», опубликованном в 1919 г.
