этом вся суть любовного романа. Это единственный жанр литературы, когда читатель знает, или надеется, что знает, что именно должно произойти, еще до того, как это сделают главные герои. Но прежде чем наступит счастливый (чаще всего) конец, нам хочется сполна насладиться препятствиями. Поэтому блерб должен посылать другие сигналы: он должен нести в себе угрозу.
Что может быть большей преградой для любви, чем сам Господь? Задолго до Дряни и ее сексуального священника [247], Колин Маккалоу уже потрясла мир своими «Поющими в терновнике» – изданной в 1970-х эпической сагой, действие которой происходит на просторах Австралии и в центре которой находится запретная любовь между молодой женщиной Мэгги и священником Ральфом де Брикассаром. Блерб на первом издании был эмоционально переполнен, живописуя «притяжение двух сердец и душ на протяжении всей жизни, взаимоотношения, грозящие переступить через все святые границы этики и догмы». Несколько секси, вам не кажется? «Темные страсти… опасные территории… семейные тайны… роман взрывается». Земля уходит из-под ног.
Жермен Грир [248] не без ехидства назвала «Поющих в терновнике» «лучшей плохой книгой из всех, что я когда-либо читала», однако недавно она была переиздана в Virago Modern Classic. Во вступлении романистка Мэв Бинчи пишет: «Это первый из популярных романов, героиня которого знает, что для нее не существует никакого другого мужчины, кроме этого священника, и что однажды она его получит… И мы знаем, что они будут вместе, так что вопрос только в том, когда это произойдет. Это придает истории почти невыносимое напряжение». Как и во всех любовных романах, исход предопределен, а сладостные мгновения дарит путь к нему.
В блербах к более современным романам, таким как весьма успешные произведения Кэти Ффорд [249], мы также видим эту тему препятствий или противостояния. Кто-то приезжает в новый город, встречает старую любовь, попадает в новые обстоятельства. И все та же трехактная структура: интрига, превратности, развязка. Романы Ффорд выдвигают вопросы на первый план, напряжение возникает сразу: «Чему доверять: разуму или сердцу?», «Оттает ли ее сердце этой зимой?», «Может ли курортный роман иметь счастливое продолжение?», «Расцветет ли любовь?»
Конечно же, ответ на все эти вопросы: да, да, да, ДА! (Помните, как кричала Салли в «Когда Гарри встретил Салли» в той самой сцене?) Но дело не в этом. Не важно, что все предсказуемо: в этом как раз самый кайф. Если чтение любовного романа сродни сексу, а развязка-удовлетворение обязательно наступит, тогда блерб, на мой взгляд, должен быть подобен предварительной любовной игре – тому, что заводит читателя перед тем, как он начнет действовать.
Кто это сделал?
Тайны украшают жизнь.
Софи Ханна
Тело. Должно быть найдено тело. Короткие предложения. Очень. Короткие. Петля истории натянута, как удавка. Темная-претемная обложка. Огромный заголовок. ВЕСЬ ПРОПИСНЫМИ БУКВАМИ. И сверху – обещание. Что-то, что отличает именно это убийство от всех остальных убийств. Чтобы раскрыть это преступление, от нашего героя потребуется невозможное… (Вот тут многоточие к месту.)
Криминальный роман, как никакой иной жанр, удовлетворяет нашу потребность одновременно в новизне и в утешении. Читать криминальный роман – словно разгадывать головоломку: незначительных деталей не бывает, вы ищете подсказки по всему тексту и с трепетом предвкушаете разгадку. В отличие от хоррора, все в конце будет как надо, более или менее.
Автор криминальных романов Энтони Горовиц описывает их как «единственный вид литературы, который имеет дело с абсолютной истиной. Читая детектив, испытываешь удовольствие от сознания, что в последней главе все точки над i будут расставлены, все загадки разгаданы. Возможно, именно сейчас, когда мы не знаем, кому и чему верить, нам так нужен мир, в котором всему находится объяснение и все пробелы заполнены».
Но, как поется в песне Gypsy («Цыган» или «Цыганка» – Пер.), «у тебя должен быть трюк, если ты хочешь продвинуться вперед»: если вы хотите добиться успеха, каждый раз нужен новый поворот, новая зацепка, будь то традиционный полицейский сериал, психологический триллер или детектив. И в блербе тоже надо как можно эффективнее подать то, что отличает именно этот роман, что выделяет его на переполненном рынке.
Самая первая фраза в блербе на книге Горовица «Это слово – Убийство» – уже великолепная наживка, на которую наверняка попадется читатель:
Женщина организовала собственные похороны, а спустя шесть часов ее задушили.
Но на этом трюки не закончились: автор превратил себя в персонаж романа:
Дело расследует Дэниел Готорн, непокорный детектив, у которого хватает собственных тайн. Он находит себе помощника – автора популярных детективных романов Энтони Горовица, который заключил с Готорном сделку: пообещал превратить его последнее дело в документальный детектив…
В «Неестественных причинах» Ф. Д. Джеймс и в «Охоте за тенями» Вэл Макдермид жертвами становятся авторы детективов. Такая вот металитература. И если уж мы заговорили о Вэл Макдермид, то в блербе к ее первому роману о Тони Хилле и Кэрол Джордан «Песни сирен» прямо так и говорится: людей пытает и убивает «серийный убийца, равного которому литература еще не знала». Таких обещаний тоже еще никто не давал.
В «Ложном следе» Хеннинга Манкелля – одном из лучших скандинавских криминальных романов – герой Курт Валландер становится свидетелем самосожжения девочки-подростка и должен поймать «убийцу, который снимает скальп со своих жертв». В романе Сьюзи Штайнер «Молчать» моя новая любимица – детектив-инспектор Манон Брэдшоу – находит тело молодого рабочего-иммигранта, «повешенного на дереве в Кембриджшире, с приколотой к нему запиской “Мертвые молчат”». В «Горбуне лорда Кромвеля», первом романе К. Дж. Сэнсома из серии книг о Мэтью Шардлейке (и если вам не интересен тюдоровский горбач-адвокат, ставший детективом, тогда уж и не знаю, чем вас можно зацепить – некоторых вообще ничем не проймешь), одного из подручных Кромвеля убивают в монастыре, и это «сопровождается еще одним актом святотатства: черный петух, принесенный в жертву на алтаре».
И так далее, и так далее: в каждой книге ненасытному читателю предлагается свой особо убедительный аргумент (особо убийственный аргумент?). Мы также знаем, что, читая лучшие криминальные романы, мы сможем ощутить дух мест, где происходит действие, прикоснуться к самым темным сторонам жизни общества – и нас самих. Наверное, никто не справляется с этим лучше Иэна Рэнкина: в его романах об инспекторе Ребусе, которые он пишет с 1980-х, нам интересны не только сами преступления, но и изнанка жизни в Эдинбурге – бандитские разборки, нелегальная иммиграция, политическая коррупция. В последнем романе о Ребусе «Песня для темных времен» (слоган «Семья превыше всего, даже правды») подозреваемой в убийстве становится его собственная дочь.
Детектив, который путешествует из книги в книгу, – идеальный способ рассказывать все о том же, но каждый раз по-разному. Недаром Агату Кристи называют королевой криминального жанра. Ее
