Между тем в жанре научной фантастики созданы произведения, которые объективно могут быть отнесены к «большой литературе». Это тексты С. Лема, Р. Брэдбери, Дж. Балларда, Ф. Дика, А. Азимова, К. Саймака, Ф. Герберта, в которых авторы, рассказывая увлекательную фантастическую историю на внешнем уровне, дают «понимающему» читателю второй смысловой слой, содержащий более глубокие проблемы.
В романах классика жанра Филиппа Киндреда Дика (1928-1982) «Человек в высоком замке» (1962), «Игроки с Титана» (1963), «Доктор Бладмани, или Как мы все жили после бомбы» (1965) поражает отточенное стилистическое мастерство. Практически во всех произведениях писатель интересуется в основном работой человеческого сознания и тем, как оно связано с внешним миром. В своем раннем романе, «Глаз в небе», он наделяет героев способностью создавать собственный идеальный мир. Но эти миры, как потом выясняется, представляют собой всего-навсего различные типы «американской мечты». Писатель рассматривает их, разбирая «по кусочкам», не оставляя сомнения в убогости подобных идеалов.
Научная фантастика привлекает не только мечтателей, романтиков и утопистов, но также и практических ученых, так как этот жанр тесно связан с многими областями новейших технологий. То, что было ранее выдумкой писателей-фантастов, оказывается реальностью. Таким образом, научная фантастика предвидит технологические новшества, которые иногда возникают в действительности.
Научно-фантастические тенденции проявляются и в творчестве таких крупнейших современных писателей, как Г. Грин, У. Голдинг, А. Мёрдок, Ч. П. Сноу, Э. М. Форстер, С. Кинг.
Зоопарк на кончике пера
Популярность книг о «братьях наших меньших» сродни популярности детектива, «любовного» романа, фантастики. Объяснить такой интерес широкой читательской аудитории к историям прайда львов, чернобурого лиса Домино, любознательных поросят и других представителей земной фауны можно новым восприятием мира. Сегодня человек, еще недавно исходивший из концепции коренной переделки природы, попытался вновь ощутить себя ее частью и приобщиться к ее тайнам.
Романтизация единоборства с природой сменилась идеей единения с ней. На смену рассказам об охотничьих подвигах пришли повествования о подвигах естествоиспытателей, занимающихся спасением редких видов животных. Ружье было заменено фотоаппаратом: массовые иллюстрированные журналы отдают десятки страниц под фоторассказы о животных из разных уголков планеты. В литературе XX в. особое место занимают книги таких выдающихся писателей-анималистов, как Э. Сетон-Томпсон, Дж. Даррелл, Дж. Адамсон, Б. Тржимек, Дж. Хэрриот, Д. Кинг-Смит, Д. Эттенборо и др.
Джеральд Малкольм Даррелл (1925-1995) родился в городе Джамшедпуре в Индии. По свидетельству родственников, уже в двухлетнем возрасте Джеральд заболел «зооманией». Его мать даже утверждала, что его первым словом было не «мама», а «zoo» (зоопарк). Детство провел на греческом острове Корфу, где и увлекся изучением природы. Когда семья Дарреллов вернулась в Англию, Джеральд устроился помощником смотрителя в зоопарк Уипснейд в графстве Бедфорд.
Вскоре в жизни будущего писателя произошло событие, изменившее его судьбу. Он был включен в состав экспедиции, которая отправлялась в Западную Африку отлавливать редких животных для зоопарков. Там Даррелл познакомился с богатейшим животным миром тропиков, увидел зверей и птиц в их родной стихии. Поездка произвела на Джеральда огромное впечатление. Вернувшись домой, он ощутил потребность рассказать о природе Африки, своих приключениях. По совету старшего брата, известного английского писателя Лоуренса Даррелла, Джеральд создал о своем путешествии книгу «Перегруженный ковчег» (1952), которая мгновенно стала бестселлером. За ней последовали «Три билета до Эдвенчер» (1953), «Моя семья и другие звери» (1955), «Зоопарк в моем багаже» (1960), «Птицы, звери и родственники» (1969) и др. Всего Дж. Дарреллом написано более 30 книг (почти все они переводились на десятки языков) и снято 35 фильмов.
В 1959 г. Даррелл основал на острове Джерси зоопарк, при котором четыре года спустя был создан Джерсийский фонд сохранения дикой природы. Его основная идея заключалась в разведении редких животных в условиях зоопарка и дальнейшем расселении их в местах естественного обитания. В настоящее время эта идея стала общепринятой научной концепцией. В 1983 г. за многолетние усилия по сохранению дикой природы Джеральд Даррелл был удостоен ордена Британской империи.
Секрет огромной любви читателей всего мира к книгам Даррелла содержится в его умении «видеть» любое живое существо как нечто уникальное и прекрасное. Образы животных у Даррелла сугубо индивидуальны. Он замечательный мастер «звериного» портрета. Уже в своих первых книгах он создал необычайно привлекательный стиль. Дарреллу свойственны способность тонко чувствовать природу, подмечать в ней наиболее характерные черты, находить удивительно точные, подчас неожиданные средства передачи впечатлений. Отличительная черта всех произведений Даррелла – доброжелательный, тонкий юмор.
Между тем каждая книга Даррелла представляет собой настоящий образец научно-художественной литературы. Сам писатель своей единственной удачей считал повести о жизни своей семьи на острове Корфу («Моя семья и другие звери», «Птицы, звери и родственники», «Сад богов»). В этой трилогии писатель рассказал о своем жизненном становлении, о детстве любознательного мальчишки, вместе с псом тщательно исследующего природу «райского острова».
Большая часть гонораров Даррелла уходила на содержание зоопарка на острове Джерси.
Стоит ли сегодня изучать литературу?
Возможно, в век невероятных успехов информационных технологий, генной инженерии, микробиологии, тотальной компьютеризации и политической глобализации исследовать литературные тексты и вовсе не стоит? Общим местом стало утверждение о «смерти» романа. Французские структуралисты пошли еще дальше, заявив о «смерти» автора. Над современным сознанием властвуют масс-медиа, «глянцевые» журналы мод, заменяющие художественную литературу. Культурное, нравственное, политическое развитие мира все в большей степени находит отражение в СМИ (прежде всего в Интернете и на телевидении). Огромное влияние приобретают произведения массовой культуры. Тем самым высокохудожественная литература с ее традиционными жанрами и интеллектуальными экспериментами как бы отступает в тень, становясь предметом элитарного развлечения.
Литературный процесс на рубеже XX-XX1 вв. напоминает пеструю мозаику: исчезают школы, направления, возникает новое качество литературы – «утверждение сомнением» (Б. Бленкеман). В этом случае возникает необходимость «вновь усилить вымысел и воображение» (Дж. Скарпетта). Это требование очень четко отражает перемену, произошедшую в науке конца XX в. Суть новой эпохи в науке заключена в том, что «необратимость и случайность отныне рассматриваются не как исключение, а как общее правило», и только «искусственное может быть детерминированным и обратимым». Для самосознания последних лет наука, культура и время сливаются в едином образе (Т. С. Кнабе).
Сегодня понятие «культура» утратило четкий контур и стало трактоваться как совокупность материальных и духовных проявлений эпохи в их переживании общественным сознанием. Многие ученые ставят под сомнение необходимость дальнейшего технического прогресса, который может привести к самоуничтожению человечества. Возможно, на рубеже веков познание идет к единению точных и гуманитарных наук.
В этой точке литература как особая форма языковой деятельности вновь обретает свою уместность, так как «воображаемое буквально пропитывает работу ученого и поэта» (Т. Башляр). В обоих случаях символический язык играет роль посредника между замыслом и его формулировкой. Воображаемое становится «постоянным вызовом человека самому себе» (Ф. Вальтер). Пример тому – творчество писателей-фантастов, которые изобрели ракеты и подводные лодки задолго до того, как их сконструировали инженеры. Общество движется вперед лишь по мере того, как отвечает на вызовы, которые бросает ему человеческое воображение.
