237
Обложка книги Туфанова и «таблица речезвуков» воспроизведены в сб. «Забытый авангард» и в статье: Эндер 3. Эксперименты Бориса Эндера в области заумного языка // Заумный футуризм и дадаизм в русской культуре / Под ред. Л. Магарогго, М. Марцадури, Д. Рицци. Bern…: Peter Lang, 1991 С. 253–283.
Заумь представлена как «беспредметность в поэзии», например, в письме к В. П. Полонскому от 13 октября 1928 года. См.: Из писем А. В. Туфанова 1920-х годов. С. 279 (251).
«Я — вихрь (Vortex), пронизывающий пространство и время (как качественную множественность), тормозящий воспринимательные процессы человека и ведущий человечество к виденью и деланью вещей в восприятии» (Туфанов А. Автобиография. С. 93).
См.: Туфанов А. Дунканизм — как непосредственный лиризм нового человека // Красный студент. 1923. № 7/8 (републ.: Туфанов А. Ушкуйники. С. 148–150).
Цит. по: Туфанов А. Ушкуйники. С. 147.
Цит. по: Хлебников В. Творения. М., 1986. С. 504.
Там же.
Туфанов А. Ушкуйники. С. 178.
Статья написана на основе доклада, прочитанного в 2006 году в Лионском университете на конференции, посвященной «Серебряному веку в русской культуре».
Липавский Л. Исследование ужаса / Сост., ред., коммент. В. Н. Сажин. М.: Ad Marginem, 2005.
Т. В. Цивьян справедливо отметила во время коллоквиума о «Серебряном веке» (Лион, 2006), что «Разговоры» Липавского напоминают не столько точное воспроизведение разговоров между чинарями, а скорее, организованную художественную композицию.
Об этом см.: Jaccard J.-Ph. Daniil Harms et la fin de l’avant-garde russe. Bern: Peter Lang, 1991 (пер. на рус. яз.: Жаккар Ж.-Ф. Даниил Хармс и конец русского авангарда. СПб.: Академический проект, 1995). Гл. 3. См. также: Jaccard J.-Ph. Чинари: Предварительные заметки // Russian Literature. 1992. № XXXII. С. 77–94; Сажин В., Дмитренко А. Краткая история «чинарей» // «…Сборище друзей, оставленных судьбою». А. Введенский, Л. Липавский, Я. Друскин, Д. Хармс, Н. Олейников: «Чинари» в текстах, документах и исследованиях / Сост. В. Н. Сажин: В 2 т. М.: Ладомир, 2000. Т. 1. С. 5–45. Отдельно о Липавском см.: Jaccard J.-Ph. Страшная бесконечность Леонида Липавского // Wiener Slawistischer Almanach. 1991. Bd. 27. S. 229–247; Сажин В. Мыслящий тростник, или Екклезиаст 1930-х годов // Липавский Л. Исследование ужаса. С. 435–445; Цивьян Т. Леонид Липавский: «Исследование ужаса» (опыт медленного чтения) // Цивьян Т. Семиотические путешествия. СПб.: Изд. Ивана Лимбаха, 2001. С. 102–118; Цивьян Т. Происхождение и устройство языка по Леониду Липавскому: (Л. Липавский. «Теория слов») // Там же. С. 232–243.
«…Сборище друзей, оставленных судьбою».
Ср.: «Заметьте, по преданиям, мертвецов перевозили через темную воду. Они все забывают. Конечно, мы бы сказали теперь: время; а тогда говорили: вода» (Липавский Л. Трактат о воде // Липавский Л. Исследование ужаса. С. 16).
См.: Тимина С. Культура Петербурга: ДИСК. 1920-е годы. СПб.: Logos, 2001; Коростелев О. Дом искусств в Петрограде // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М.: НПК «Интелвак», 2001. С. 236–238.
Липавский Л. Диалогическая поэма // Альманах Цеха поэтов. Кн. 2. Пг., 1921. С. 52–56. Переизд.: Липавский Л. Исследование ужаса. С. 301–305.
Бергсон А. Творческая эволюция / Пер. М. Булгакова. М., 1909 (также: Бергсон А. Полн. собр. соч.: В 5 т. СПб., 1913–1914); Бергсон А. Творческая эволюция / Пер. В. Фроловой. СПб., 1914.
Ср.: «Интуиция есть новый разум, сознательно творящий формы» (Малевич К. От кубизма и футуризма к супрематизму. Новый живописный реализм. М., 1916. С. 26).
Бальмонт К. Гармония слов // Бальмонт К. Будем как солнце. М.: Скорпион, 1903. Цит. по: Бальмонт К. Стихотворения. Л.: Советский писатель, 1969. С. 241 (Библиотека поэта; большая сер.). Можно найти много других примеров в этом знаковом для символизма сборнике, например: «Тихий, бурный, нежный, стройно-важный, / Ты — как жизнь: и правда и обман. / Дай мне быть твоей пылинкой влажной, / Каплей в вечном… Вечность! Океан!» (Бальмонт К. Воззвание к океану // Там же. С. 216).
Гершензон М. Гольфстрем. М.: Шиповник, 1922.
Гершензон М. Гольфстрем // Гершензон М. Избранное: В 4 т. М.: Иерусалим: Университетская книга; Gesharim, 2000. Т. 1. С. 213.
Там же.
Гераклиту можно приписать многое (не говоря о вариациях перевода), но нас здесь интересует лишь то, что вынес из этого наследия Гершензон, а также эстетические следствия, вытекающие из этой особенной интерпретации. Гершензон использует греческий текст Гераклита в немецком издании, а также академическое издание Маковельского, содержащее перевод фрагментов на русский язык. См.: Досократики: Первые греческие мыслители в их творениях, в свидетельствах древности и в свете новейших исследований. Ч. 1 / Пер. А. Маковельского. Казань, 1914. С. 116–180. Три других перевода (1902, 1910, 1916 годов) подтверждают интерес, вызванный Гераклитом в начале века. Отметим, что перевод 1910 года (Гераклит Эфесский. Фрагменты) был опубликован в символистском издательстве «Мусагет» в Москве. Далее в примечаниях цитируем по этому изданию (перевод Вл. Нилендера).
Гершензон М. Гольфстрем. С. 214. Курсив наш (как и во всех других цитатах, если нет противоположного указания). Ср. у Гераклита: «ибо общи начало и предел на периферии [круга]» (Гераклит Эфесский. Фрагменты. С. 39).
Гершензон М. Гольфстрем. С. 214.
Гершензон М. Гольфстрем. С. 214.
Там же. С. 215.
Там же. С. 216. Ср.: «смерть земли — стать водой и смерть воды стать воздухом, и воздуха — огнем, и обратно» (Гераклит Эфесский. Фрагменты. С. 31).
Гершензон М. Гольфстрем. С. 216.
Там же. С. 217. Ср.: «холодное — нагревается, горячее — охлаждается, влажное — сохнет, зачерствелое — мокнет» (Гераклит Эфесский. Фрагменты. С. 45).
Ср.: «в те же самые потоки и вступаем и не вступаем, и существуем и не существуем»; «Нельзя вступить в тот же самый поток» (Гераклит Эфесский. Фрагменты. С. 21, 35).
Гершензон М. Гольфстрем. С. 217.
Гершензон М. Гольфстрем. С. 219.
Липавский Л. <Определенное> // Липавский Л. Исследование ужаса. С. 99–100. Ср.: «…в мире есть основной темп. Иначе было бы все равно, какой темп признать основным… В этом оправдание „абсолютного времени“, реки времени, основного течения мира» (Там же. С. 98).
Цивьян Т. Происхождение и устройство языка по Леониду Липавскому: (Л. Липавский. «Теория слов»). С. 232–243.
Липавский Л. Теория слов // Липавский Л. Исследование ужаса. С. 226.
В этой диалектике Слово связано с жидким состоянием, а камень — с безмолвием, как это показывает Гершензон на примере Пушкина: «Мне остается рассмотреть последний отдел психологии Пушкина — его представление о человеческой речи. Легко заметить, что высшее, огненное состояние духа, и низшее, окаменелость духа, представлены у него неизменно бессловесными. Ангел молчит. Мария в „Бахчисарайском фонтане“ молчит. Мало говорят Анджело и Мазепа. Только среднее, жидкое состояние духа — „кипение“ или „волнение“ духа — есть, по Пушкину, исток слова: жидкое чувство как бы непосредственно изливается жидким же словом» (Гершензон М. Гольфстрем. С. 274).
Липавский Л. Теория слов. С. 228.
